Когда они сидели с жареным мясом и свежей водой на берегу, из леса выбежала группа моряков, тащащих какие-то желтые плоды. Они все были немного не в себе от радости, но эти люди казались совершенно помешавшимися. На их шеях висели гирлянды из цветов, они неудержимо хохотали.
— Это что еще такое? — спросил у них Элон.
— Необыкновенный плод! Восхитительный плод! — воскликнул один из них. — Он дает в голову, точно заравийское вино!
Таллат неодобрительно прищелкнул языком.
— Вы ели его? Очень зря. Никто из нас не знает, что здесь растет. Он мог бы оказаться ядовитым.
— Мог бы… мог бы…
Моряки принялись кривляться, передразнивая его. Они были действительно пьяны, сок стекал по их щекам и подбородкам, капая на грудь. Они снова набросились на плоды.
Элон отвернулся. Матросы принялись веселиться на пляже.
Ральднор увидел, как из-за деревьев показался Джарл, а следом за ним вышли двое или трое его приспешников. Он подошел к куче плодов и принялся рыться в ней.
— Значит, это вкусно?
— Это еще не означает, что их можно есть, — сказал Элон. — Мне казалось, ты должен был остаться на корабле и приглядывать за своими гребцами.
— Только властители Эарла осмелятся потревожить дочурку Рорна в этом море. Я приплыл сюда на шлюпке, как и ты, палубный офицер. — Джарл откусил кусочек плода и прожевал, потом осклабился. — Твои матросы куда больше разбираются в еде, чем ты, Элон. — Прихватив парочку плодов, он отправился с ними к другому костру, вокруг которого плясали пьяные моряки.
Постепенно, один за другим, кто с самодовольным видом, кто нерешительно, люди переходили к его костру. Одни подпадали под воздействие его жестокой властности, других привлекала его непоколебимая самоуверенность. Раздалось несколько одобрительных криков по поводу убитых раненых.
Вскоре собравшиеся вокруг Джарла разошлись не на шутку. Они принялись снова спускать лодки на воду, приплясывая и оглушительно хохоча.
— Они собираются увезти вахтенных с корабля. Палубный офицер, вахта необходима, даже в этом пустынном море.
Элон взглянул на белую кромку воды.
— Я могу остановить их своей властью, Таллат? Похоже, у этого костра не так много народу.
— Они опьянели от этих плодов…
Элон, не говоря ни слова, поднялся. Напряженный, он зашагал по берегу к буйствующим морякам и их лодкам. Ральднор тоже поднялся и пошел следом; Таллат, Яннул и еще несколько остальных последовали его примеру. Пестрые птицы медленно кружили в небе.
Внезапно Джарл отделился от толпы. Плод подействовал и на него тоже, хотя цветочной гирлянды на нем не было, и поведение его тоже отличалось от остальных. Поскольку он привык к вину, то опьянение не смазало и не изменило черты его характера, а скорее обострило, усугубило их.
— Что ты делаешь, Джарл? — спросил Элон.
— Собираюсь привезти на остров последних матросов, гребцов и шлюх. А ты что, не хочешь позволить им тоже побывать на острове?
— Везде они побывают. Скоро я пошлю им смену, когда люди отдохнут.
— На корабле не нужна вахта, Элон. Не здесь.
— Я не отдавал тебе приказа распустить вахтенных.
— Ты. Ты вообще не можешь больше что-нибудь приказывать или не приказывать. Идите жуйте свой хлеб с водичкой, миледи, пока мы, мужчины, развлекаемся.
— Ты ответишь за это в Ханассоре, — негромко пообещал Элон.
— Ханассор, — сплюнул Джарл. Он не разделял их уверенности. — Ты сначала доберись дотуда. И у меня тоже есть кого призвать к ответу. Эту сухопутную крысу у тебя за спиной, например. Во имя Зардука, дорфарианец, ты можешь не совать свой нос в чужие дела?
— Этот берег принадлежит мне ровно настолько же, как и тебе, — отрезал Ральднор, — а твой голос слышно очень далеко.
Рука Джарла метнулась к поясу и выхватила нож. Повисло напряженное молчание.
— Убери нож, — сказал Элон.
Кто-то из мужчин возбужденно хихикнул:
— Пускай подерутся. Ставлю десять дрэков на Джарла.
Поднялся одобрительный гомон.
— Ну, дорфарианец, пойдешь против меня? Ты уже видел, каков этот клинок в действии, — сказал Джарл. — Беловолосый!
Рука Ральднора словно сама по себе сделала привычное движение, и в ней сверкнул нож. Несколько человек заметили уверенную отточенность этого жеста, и веселье немного приутихло.
— Да, ты уже пускал в ход этот клинок — против полумертвых людей, — сказал Ральднор. Я принимаю твой вызов.
Джарл бросился вперед, но Элон как-то ухитрился вклиниться между ними. Джарл, разъяренно зарычав, ударил палубного мастера ножом. Белый песок оросила красная влага. На ноже Джарла вспыхнула алая полоса. Джарл прыгнул в ближайшую лодку, его люди последовали примеру вожака. Они оттолкнулись от берега и оказались на воде в считанные секунды после того, как Элон рухнул на землю.
Таллат бросился вперед и положил голову друга к себе на колени, но глаза Элона уже затягивала непроницаемая пелена смерти. Его кровь уходила в песок.
Они похоронили его, засыпав песком и галькой, на краю джунглей, но могила его была неглубокой. Их лопаты очень скоро зазвенели о камень. Кроме того, здесь явно водились дикие звери, незамеченные прежде и не показывающиеся сейчас, чье присутствие выдавали лишь легкие шорохи в лесу да яркие огоньки глаз. В темнеющем небе, жадно крича, кружили птицы. Поэтому они вырыли его из песка и положили на кучу хвороста и лиан и подожгли ее. Так было лучше, но запах горелой плоти преследовал их по всему берегу.
Таллат ушел от них и долго стоял в сумерках, глядя на тлеющие и дымящиеся угли, когда-то бывшие Элоном. Мужчине не пристало плакать, и если он все же не мог сдержать слез, то должен был горевать в одиночку. Ральднор с внезапно нахлынувшей болью вдруг вспомнил, как когда-то давно тоже еле сдерживал слезы, шагая за похоронными носилками Эраз в Хамосе.
Непомерно раздутая луна всплыла над деревьями.
На плато разгоралось красноватое зарево, слышались песни, шум дудок и громкие крики, заглушавшие шорох волн и приглушенный гул водопадов.
Пока они ходили за хворостом для погребального костра Элона, вернулись лодки. Хохочущие мужчины и визжащие женщины гурьбой бросились к деревьям с фонарями и бочонками пива из личного запаса Дроклера. Теперь они пили, поедали плоды и распевали песни, сидя вокруг своих костров у скал.
Таллат медленным шагом вернулся к ним. Его лицо было мрачным.
— Таллат! — один из матросов схватил его за локоть. — Таллат, давай возьмем шлюпку, поплывем на корабль и уйдем на нем. Должен быть какой-то безопасный путь до дома. Оставим их на их острове.
