Ознакомительная версия.
Я провела на борту кораблей больше времени, чем все мои новые знакомые вместе взятые, включая пожилую матушку Ашкар из ордена Юстициариев, которая читала лекцию. Тем не менее находиться пассажиркой на корабле — совсем не то, что заключать сделку с капитаном. Я считала себя многоопытной и относилась к предмету лекции с легким пренебрежением, хотя в иное время тема лекции могла бы вызвать мой неподдельный интерес. Из-за жары я слушала невнимательно, рассеянно и злилась непонятно на что.
Иными словами, я с радостью вышла из душного зала.
— Матушка! — Я скрестила руки на груди. Так претендентки приветствовали наставниц и демонстрировали свое почтение к богине.
Матушка Ваджпаи сделала такой же жест:
— Зелёная!
Хотя с течением времени выдержка, вколоченная в меня госпожой Тирей, начала улетучиваться, я понимала, что не нужно перебивать матушку Ваджпаи. Поэтому я молча ждала, пока она заговорит.
К моему удивлению, она вывела меня из боковой двери и повела по улице Шести Колесниц. Мы плыли вместе с толпой. Я успела привыкнуть к Калимпуре и уже не так боялась, как в первые дни, когда шарахалась от воплей торговцев, старалась обходить стороной лежащих буйволов и видела угрозу в скоплении огромных масс людей. Теперь я лучше разбиралась, где можно идти безопасно, а каких толп лучше избегать.
Вот вереницей прошли дети из сословия верхних подметальщиков; они несли с собой пушистые метелки и пестро размалеванные мешки. Только их сословие имело право собирать навоз определенных животных. Если какой-нибудь нищий хватал пригоршню слоновьего навоза, верхние подметальщики дружно кричали: «Держи вора!» Мимо прошел торговец, принадлежащий к Дому Цапель, о чем свидетельствовал значок в виде серебряной птицы на тулье шляпы. Дом Цапель отвечал за торговлю консервами и продуктами долгого хранения. Торговца, несущего деньги и важные документы, охраняли стражники Уличной гильдии. За стражниками, переругиваясь, шли двое торговцев фруктами; они никак не могли договориться, чья тележка должна проехать по улице первой.
За два года, проведенные в Калимпуре, я научилась разбираться в сложных взаимоотношениях местных жителей. В толпе сразу бросались в глаза чужестранцы и приезжие из других мест; они хлопали глазами, прохожие задевали, толкали их. Наверное, когда я впервые пришла к стенам Калимпуры, я так же бросалась в глаза Маленькому Карину и всем прочим.
Я шла и гадала, зачем матушка Ваджпаи пригласила меня на прогулку. Может, она хочет показать, что теперь я стала своей для местных?
Кружным путем она повела меня по Корабельному проспекту в порт. Нам не пришлось выходить из города. Как всегда, попав в порт, я залюбовалась многочисленными мачтами, бушпритами и дымовыми трубами. У складов, контор, лотков и лавок, как всегда, было не протолкнуться.
— В порт пришел корабль. — Матушка Ваджпаи понизила голос, как мы учились делать в храме, чтобы никто нас не подслушал.
Я не выдержала:
— Матушка, в порт ежедневно заходит сотня кораблей!
— Тогда, наверное, ты сможешь сказать, которое судно сегодня привлекло мой особый интерес? — ласково поинтересовалась она.
Я стала присматриваться. Сначала оглядела стоящие у причалов корабли быстро, как гранаты на дереве. Меня учили: сначала нужно позволить глазам думать самостоятельно, а выносить суждение уже после.
— Он стоит у причала Арвани. — Я ни в чем не была уверена, но мне показалось, будто я заметила что-то необычное. Только потом до меня дошло, что мое внимание привлек вымпел Медных Холмов. — Корабль с Каменного Берега!
Матушка Ваджпаи только хмыкнула.
Мимо нужного причала мы прошли молча. Возможно, молчание матушки Ваджпаи означало, что я угадала, но возможно, все было как раз наоборот. Двое иностранных матросов с медной кожей и странным разрезом глаз, ухмыляясь, направились к нам, но их быстро отрезали трое нищих.
Никто в Калимпуре не смел приставать к прислужницам богини Лилии. Жрицы и претендентки считались священными созданиями. Клинков же еще и боялись.
— Тебе пора решать, по какой тропе ты последуешь, — сказала матушка Ваджпаи, словно продолжая начатый разговор. — Дом Выпей представил нам на рассмотрение дело, связанное с Правом смерти. Петреец из Медных Холмов убил двух членов Уличной гильдии, а предстать перед Юстициариями отказался, заявив, что он иностранец.
Дом Выпей заведовал погрузкой, складами и торговлей в порту, а также прочими портовыми делами, не относящимися к сфере Дома Лодочников. Петреец, о котором шла речь, должно быть, имел какое-то отношение к кораблю, стоящему на причале, иначе дело не рассматривалось бы Домом Выпей.
— Почему им не занимается Уличная гильдия? — удивилась я. — Они — пострадавшая сторона; им нетрудно будет доказать необходимость применения Права смерти!
— Жертвы своим поведением опозорили гильдию, — ответила матушка Ваджпаи. — Дело передали в Дом Выпей, потому что корабль убийцы стоит в порту.
Значит, вот как было дело! Какие-то хулиганы попытались ограбить иностранца, а тот стал защищаться и убил их. Но петреец отказался предстать перед судом и тем самым по умолчанию стал виновен в беспричинном нарушении Права смерти.
— Не проще ли прислать к нему посредника и растолковать наши законы?
— Зелёная, мы не судим, — резко ответила матушка Ваджпаи. — Клинки не высказывают своего мнения, если вопрос не касается тонкостей нашего ремесла. Если богиня решит, что петрейцу нужен добрый совет, она велит кому-нибудь из ордена Юстициариев пойти к этому человеку.
Ее ответ я знала еще до того, как спросила. И все же убивать человека, который даже не знал, что ему вынесли смертный приговор, казалось мне несправедливым.
— При чем же здесь я?
— Пора тебе оторвать последний Лепесток. Ты — единственная претендентка, которая говорит по-петрейски. В этом твое преимущество. Тебя могут заметить или о чем-то спросить, и ты наверняка сумеешь отвести от себя подозрения. Такими познаниями не обладают остальные претендентки.
— И посвященные Клинки, — добавила я.
— Зато нужные познания есть у тебя.
Мы разговаривали на ходу. Обошли статую Махачелаи верхом на коне Черепе и зашагали по Корабельному проспекту в противоположном направлении. Перед нами показался причал Арвани. Толпа, как всегда, расступалась перед нами; мне вдруг стало не по себе.
— Значит, я должна пробраться на корабль и зарезать человека за преступление, которое сам он преступлением не считает — он-то думает, что действовал в целях самообороны.
— Нет, — возразила матушка Ваджпаи, — ты выразишь волю богини и приведешь в исполнение приговор по закону и обычаю Калимпуры.
Ознакомительная версия.
