Ознакомительная версия.
— Что же ты делаешь, морда кошачья? — гневно прошипел Бродяга, вскакивая на ноги. — Ведь я сто раз повторял: убивать кого-либо вблизи «Чёрных таверн» строжайше запрещёно….
— Я думал, что это касается только разумных существ, — принялся оправдываться Кот, выходя из-за дерева с банкой со светлячками в здоровой руке. — Надо давать более чёткие инструкции, уважаемый.
— А в кого же ты метал ножи?
— В крупных тёмно-бурых псов, на которых так любят скакать, сломя головы, подлые чуруки.
— Ну, это ещё ничего, — облегчённо выдохнул следопыт. — Это в Прибрежном дозволяется…. Всё, быстро уходим к хоромине Кролла! Где мой арбалет? Надо же добить раненых собак, а то визжат — на всю округу. Ага, спасибо…
Они уже подходили к хоббитанской норе, когда Томас спросил у следопыта:
— Так достал ты карту? Дойдём мы с её помощью до Димрилла?
— Карта со мной! — довольно сообщил следопыт. — Причём, очень подробная. Я уже успел — краем глаза — взглянуть на неё.
— А за что ты отдал Фергюсу дополнительные самоцветы?
— О чём это ты?
— Чёрный следопыт сказал своей рыжеволосой подружке, мол: — «Роханский лошадник дал Питеру — помимо платы за карту — ещё три изумруда, два сапфира и один ярко-красный рубин. Пошептал ему что-то тихонько на ухо — с минуту — и вручил…». Так за что ты отсыпал трактирщику камушки?
— Ах, эти! — деланно усмехнулся Бродяга. — Просто купил — для страховки — шесть литров грушевого сидра. А внеплановый сидр — он очень дорогой. Вот, одна фляга лежит в правом кармане, а вторая — в левом…
«А ведь он сейчас врёт мне!», — понял Томас. — «Врёт нагло и неумело…. Видимо, не ожидал такого неприятного вопроса, поэтому и излагает первое попавшееся, что пришло в голову…. Вот же, проклятое и лицемерное Средиземье! Так можно окончательно распрощаться с верой в дружбу и благородство…».
Глава двадцать первая Вперёд — по утренней росе
Они тронулись в дорогу на рассвете. Холодное осеннее солнце показалось из-за линии горизонта всего лишь на несколько минут и тут же спряталось в низких серых облаках. Впрочем, облака наблюдались только на востоке, а всё остальное небо было по-прежнему нежно-голубым и высоким.
— Прохладно, однако, — глубокомысленно заметил Отто, поднимая высокий воротник плаща. — А какая обильная и крупная роса! Никогда не видел ничего подобного!
Роса, действительно, была шикарная и запоминающаяся. Крупные и мелкие капли висели повсюду: на пожухлой траве, на разноцветной листве деревьев и кустарников, на одежде и на светло-рыжих шерстинках пони, чьё имя они — в ночной спешке — так и не удосужились узнать у Кролла.
Следопыт, уверенно шедший впереди, бодро напевал какую-то походную песенку. Вернее, только её последний куплет, повторяя его раз за разом, словно старенький патефон — фрагмент заезженной пластинки:
Победа — однажды — отважно
В наши стучится двери.
Мы Вас не ждали, мамаша!
Мы Вас не ждали — совсем!
Видите — заперты двери?
Знать — никого нету дома……
Вы пока погуляйте — по нежной и тёплой росе…..
Видите — заперты двери?
Знать — никого нету дома…..
Вы пока погуляйте — по нежной и тёплой росе…..
А вот роса — вопреки песне — была откровенно холодной и неприветливой. Можно было смело предположить, что стоит температуре окружающего воздуха опуститься на градус-другой, как роса тут же превратиться в бело-сиреневый иней.
— Эй, Бродяга! — не выдержал Томас. — Что ты заладил одно и тоже? У этой песни, что же, нет других куплетов?
— Наверное, есть, — беззаботно откликнулся следопыт. — Только я их не знаю. Да, по мне, и этого вполне достаточно. Вот же она, роса….
— А где же победа? — въедливо поинтересовался Кот. — И почему это, интересно, мы её не ждём? Даже, видите ли, двери не желаем открывать перед ней? Что это за нелепица?
— Как показывает практика, победу торопить не стоит.
— Почему это? — подключилась к разговору Айна, лукаво и понимающе подмигивая Коту.
— По кочану это, — многознающе усмехнулся Бродяга. — Во-первых, иногда победа достигается ценой безвозвратных жертв и потерь. Особенно, когда торопишься….А, во-вторых, победа, зачастую, означает конец конкретной истории. Или — приключения…. Боевые товарищи и соратницы расходятся навсегда в разные стороны. Вдруг выясняется, что у всех имеются свои личные дела и интересы. Плюсом, наверняка, возникнут пошлые споры при делёжке боевых трофеев. Бывает даже так, что вчерашние закадычные друзья — после победного завершения того, или иного мероприятия — тут же превращаются в злейших врагов…
«Про что это он толкует?», — задумался Томас. — «Уж, не про правый ли глаз Зелёного Дракона? Мол, добудем его и тут же начнём безжалостно убивать друг друга, деля вожделенную добычу…. Да, надо держать ухо востро. Непрост окружающий нас мир! Ох, непрост…».
Отто, словно бы прочитав эти тревожные мысли, передал уздечку пони Айне, а сам ловко забрался на высокий валун и стал внимательно вглядываться в разные стороны, смешно подёргивая своим кошачьим носом и, соответственно, усами.
Их путь пролегал по очень широкому и ровному распадку, поэтому опасаться внезапного нападения не приходилось: всё пространство вокруг просматривалось на многие сотни метров. Только вот крупные обломки скал, разбросанные и тут и там, представляли определённую опасность. Можно было — чисто теоретически — передвигаться короткими перебежками от одного к другому, долгое время оставаясь незамеченным.
— Ну, и что ты там вынюхал? — серьёзно спросил Бродяга, после чего широко улыбнулся и предложил: — Хочешь, я угадаю? Так вот, готов поспорить, что твои чуткие ноздри уловили тонкий аромат опасности. Верно? Во время различных переделок и эскапад — всегда пахнет опасностью…
— Если бы только опасностью, — тяжело вздохнул Кот, слезая с валуна. — Так ещё неслабо пованивает и всякой нечистью…
— Можно поконкретней?
— Да, запросто! Слушайте весь перечень: волками, бурыми псами чуруков, самими чуруками, дикими кабанами, троллями…. Достаточно пока?
— Совершенно ничего странного и необычного! — передёрнул плечами Бродяга. — Ветерок-то нынче южный. А до степного Рохана — рукой подать…. Вон, видите на юге — промежуток между высокими холмами? Это он и есть, проход в легендарный Рохан. Там, как известно, кто только не обитает…. Тролли, говоришь? Верно, сейчас как раз их сезон. Охотятся в степях — в основном по ночам — на неосторожных и глупых жеребят, нагуливают жирок перед зимней спячкой.
Ознакомительная версия.
