- Хорошо рассуждаешь, - сказала верховная мать, но выражение ее лица показывало, что она по-прежнему думала, что это слишком хорошая догадка.
- И кто станет волшебником Дома До’Урден? – невинно спросил Громф.
- А ты как считаешь?
- Уж точно не Громф! - промолвил архимаг. - Я считаю, что мое блюдо вполне достаточно заполнено.
Верховная Мать Квентл, не мигая, смотрела на него.
- Тсэбрэк Ксорларрин, - ответил Громф, кивая явно смирившись с неизбежным выбором.
- Он Благословлен Ллос, - ответствовала верховная мать.
- Вы намекали, что он будет Архимагом К'Ксорларрин, - напомнил Громф.
- Это было просто необходимое поддразнивание. Я не обещала Матроне Зирит, что она сможет полностью от нас отделиться. - Верховная мать замолчала и хитро взглянула на Громфа. - Неужели тебя беспокоит, что Тсэбрэк вернется в Мензоберранзан так скоро, после нахождения такой славы в глазах Паучьей Королевы?
- Ллос паучиха, - остроумно заметил архимаг. - Ее глаза могут одновременно видеть много такой славы.
Громф не был уверен, но ему показалось, что его сестра не удивлена.
- Я уже говорил вам о том, насколько меня беспокоит Тсэбрэк, - более серьезно сказал Громф. - И этого беспокойства... нет.
- Поживем, увидим, - сказала верховная мать, собираясь уходить. - Поживем, увидим.
У Громфа было серьезное лицо, пока он, волшебным образом, не закрыл дверь за своей сестрой. Он давал ей иллюзию власти.
Она явно не понимала, что Метил-Эль Видденвельп не только передал ей воспоминания, но и распознал ее намерения и сообщил о них Громфу. В сущности, лукавый старый Громф использовал проницателя таким же образом, как Ивоннель использовала Метила, чтобы получить власть в палате Правящего Совета.
После контакта с иллитидом, Квентл, пожалуй, стала хитрее, и, разумеется, более осведомленной о путях мира Ллос.
Но, по крайней мере, пока, она не стала Ивоннель. Пока.
После того, как Квентл легко подавила и манипулировала Минолин Фей и Громфом в Доме Фей-Бранч на Фестивале Основания, Громф Бэнр был весьма этому рад.
Глава 18. Легкий привкус мести
Вися в своей железной клетке, Артемис Энтрери не знал, что со всем этим делать. Очевидно, с Далией что-то случилось. Что-то ужасное, что-то совершенное этим жутким проницателем.
Она не плакала по Эффрону. Она не выглядела злой, встревоженной или разочарованной. Она молчала, даже не отвечала на слабые окрики Артемиса Энтрери. Она на него не смотрела, и, кажется, вообще ни на что не смотрела.
Она просто сидела там, без клетки, без охраны, сломленная. К ее лодыжке был прикован металлический шар, но, казалось, это было не нужно ее похитителям.
- Далия! - крикнул он снова, так громко, насколько осмелился. Он действительно не хотел давать повод кому-то из темных эльфов в Кузне снова его избить. Не то, чтобы им на самом деле был нужен повод, многие дроу отрывались от своих кузниц, чтобы уколоть его небольшим ножом, стукнуть раскаленной кочергой, или бросить горячий пепел ему в лицо, дабы посмотреть, как он рефлекторно и тщетно пытается увернуться.
Девушка никак не показала, что она его услышала, или, во всяком случае, что она вообще хотела услышать.
Эльфийка была разбита, возможно, она уже никогда не будет прежней, понял он, и он не мог отрицать, что его грызла мысль о мрачной судьбе Далии.
Грызла и трогала его больше, чем он когда-либо мог себе представить.
Зная о том, к чему это неизбежно приведет, Энтрери попытался подавить эти мысли, но он не смог.
В своих воспоминаниях, он снова увидел Калийю, и он представлял ее на месте Далии. Ее тоже забрали темные эльфы, из банды Джарлакса Бреган Д'Эрт.
Забрали у него.
Он действительно любил Калийю? Человек задавался вопросом по сей день, он большую часть своей жизни был уверен, что любви не существует, эта загадка, в самом деле, эхом отдавалась в его мыслях. Возможно, он любил Калийю, возможно, нет, но, вероятно, его отношения с ней были самыми близкими к любви, из всего того, что было в его жизни.
До сих пор? До Далии?
Энтрери посмотрел на нее из своей клетки.
В клетке было невозможно стоять.
Очень медленно и не спеша, Энтрери двигал плечами, ворочался и разминал сильные мышцы вдоль его бока, пока его левая лопатка не опустилась, укоротив его руку. Поворачиваясь, вертясь и растягиваясь, убийца, наконец, смог увидеть свою левую руку.
Человек отметил, что у него очень длинный ноготь большого пальца. Он специально его отрастил.
Он поморщился при последнем болезненном повороте, выворачивая свою руку практически из гнезда, дабы вытащить ее из клетки и поднести этот ноготь ко рту.
В течение некоторого времени он сусолил большой палец, смягчая ноготь своей слюной, затем он зубами оторвал от ногтя длинный узкий кусок.
Деятельность в комнате вынудила его вывернуть руку в сторону, прежде чем он успел вложить этот ноготь в руку, поэтому он языком подсунул его к нижней десне, таким образом, его язык остался свободным, на случай того, если ему придется говорить.
Из туннеля, который вел к яме предтечи, выплыла Верховная Жрица Береллип, удобно устроившись на магическом светящемся призванном диске. Энтрери подумал, что это, безусловно, означало, что ему предстоит еще один раунд пыток. Но потом убийца понял, что ошибся, когда из тоннеля сразу за Береллип, вышли более примечательные дроу. Тиаго Бэнр и другая жрица Ксорларрин во второй шеренге, в сопровождении волшебника Дома и оружейника, жрица была на подобном парящем диске, а все мужчины верхом на боевых ящерах.
За ними следовали многие другие, все были явно оснащены для сражения, а в самом конце длинной процессии шли драуки.
Энтрери проследил их путь до палаты, которая стала, как он слышал, часовней этого нового поселения дроу. Значит, они шли на войну с благословения Ллос.
Они снова уходят из Гонтлгрима, осознал Энтрери, также, как они уходили в Порт Лласт. Больше пленников, больше рабов, больше смерти, больше крови. Таков путь дроу.
Они очень близко подошли к его клетке и Далии, и Береллип, подняв руку, остановила процессию и подплыла к сломленной эльфийке.
- Дарсиёр, - сказала она с усмешкой и покачала головой. - Знай, что я бы растянула тебя на дыбе, если бы это было в моей власти. И я бы оставила тебя в живых и нашла бы новые способы причинить тебе боль. Я бы дала тебе надежду, а затем скормила бы тебя Йеррининэ, и я бы с удовольствием смотрела на невообразимые вещи, которые он будет проделывать с тобой за убийство его любимой Флаввар.
- Жрица, - осмелился прервать Джерт, и Береллип остро посмотрела на него. Она смотрела на него не долго, но, тем не менее, Энтрери это заметил, потом она с негодованием взглянула на мужчину, сидящего рядом с ее сестрой, воин, Энтрери знал, был Тиаго Бэнром.
