— Ты жалкий червяк, возомнивший, что имеешь какие-то способности, что бы меня оставить в дураках! — Шипел Витор, приподнимая Луку, еще чуть-чуть и его ноги уже свободно висели, не задевая земли. А ведь, Лука далеко не низенький и уж никак не легонький. — Как тебе вообще в голову взбрело, что я ничего не узнаю? И это после всего, что я сделал для тебя. — Как банально, мой милый дядюшка! Это уже я подумала.
Маг с невероятной силой швырнул бывшего ученика и тот упал, ударившись о ствол дерева. Но упал он как-то неуклюже, что-то его зацепило, плащ что ли? Да нет, это был не плащ. На поляне было довольно-таки светло, чтобы я смогла рассмотреть окровавленный сук, на который Лука напоролся спиной. Его тело грудой лежало у дерева, с которого капала кровь. Еле заметно было, что волшебник дышит.
Так он действительно помог нам и не слова не сказал Витору про Луково пойло. Он сейчас умирает и делает это за нас. Презрение к самой себе нарастало во мне. Он умирает, а я прячусь. От жалости и бессилия я кусала губы, чертя себя на чем свет стоит, чтобы не разрыдаться. Не время нюни распускать. Тут бы ноги унести. Витор нагнулся к ученику, шепча заклинания и чертя в воздухе необходимые для его поддержания знаки.
— Ты еще послужишь мне, червяк, а потом брошу тебя на съедение твоим новым друзьям и буду любоваться, как они тебя словно пираньи на куски разорвут. Но только к тому моменту ты уже придешь в свое сознание! — Неприятный смех, как мокрая вата окутал поляну и добрался до меня. Я продолжала наблюдать и, лопни моя селезенка, если умирающий Лука не поднялся без проблем на ноги и глаза его горели тем же красным огнем, что и глаза Витора, а вот его чудесная кожа больше не излучала свечения.
— Чем хороши эти зомби, полное послушание. — Досадно выдохнул Витор, — Но вот мозгов совсем нет, все придется самому делать. Хотя, кто сказал, что я не обучился быть великолепным кукловодом за всю свою бесконечно долгую жизнь?
Маг похлопал по щеке новоиспеченного зомби, и от руки его на белоснежной коже остался грязный след. Я не знала Луку, я считала его врагом. Я даже хотела убить его в какую-то секунду, но сейчас я вся дрожала от страха за него. Он ведь говорил, что если Витор узнает о нашей встрече, то ему, Луке будет много хуже и больнее, чем нам. Он это понимал, но не передумал и не струсил. А я трусиха, и не могу я выскочить на поляну, кинувшись злобному дядьке на спину! Я чувствовала, что Лука еще жив, при том, что сам Витор подтвердил это своими словами. Лука сейчас будет безмолвно выполнять каждый приказ мага и будет продолжать жить, поддерживаемый его силами. Но рана на спине от обломленной ветки будет кровоточить и гнить. Что-то я сомневаюсь, что он доживет до того, как попадет к нам.
Витор коснулся плеча зомби, и они исчезли. Я подождала еще минуту, а потом уж вышла из укрытия. Подошла к тому дереву, на которое Луку так удачно кинул мой милый дядюшка. Кровь все еще капала с обломка. Не удержавшись, я прикоснулась к этим каплям, пропитавшим хвою и листья на земле. Она светилась. Надо же она все еще светилась. И была теплой, когда впитывалась в кожу моих пальцев.
Пребывая в полной прострации, как накачанная таблетками, я оглядела поляну и, подойдя к высушенному бассейну, вспомнила, что я здесь уже была. В первую ночь после Совета, когда меня разрывали непонятные мысли, я танцевала, пела здесь с сестрой и нашими подругами. Как же яд Витора отравляет все, к чему прикасается. Увядшие белые цветы, что так напоминали мне луну, опустились к самым стеблям, пожухли и посерели. Только на самом дне природного бассейна осталась вода, теперь это была грязная лужа, едва отражавшая небо. Богатые листвой деревья прогнили и закаменели, ни одного листа на них не осталось. Вообще никаких признаков жизни. Стоит ли эта земля того, что бы смирится и добровольно пойти к известному результату?
Слова Лидии сказанные напоследок всплыли в памяти, и я опять увидела ее индиговые глаза, которые унаследовал Ниал: "Ты уникальна, Лисса, это верно, ты можешь создавать миры, как Всевышний Разум, но достаточно ли у тебя опыта и знаний, что бы поступить по-своему, но правильно, спасая свою жизнь? Имеешь ли ты сейчас на это право? Ведь, не смотря на свою мощь, ты всего лишь Проходящая мимо, ты делаешь то, что должна и уходишь, как бы печально это не звучало. А с другой стороны, ты видела только кусочек, только миг из того, что произойдет, откуда тебе знать окончательный результат?… Никто не знает, по какому руслу потечет река…"
Я заботливо приподняла бутон белого цветка и представила его таким, каким помнила. Свечение, исходившее от крови Луки, легкой дымкой пролетело над поляной ко мне и опустилось сияющим дождем на увядшие лепестки. Его сила действительно была предназначена творить добро, как бы пафосно это не звучало. Мое воображение и сила, и остатки магии Луки, не угасшие еще, вернули цветок к жизни. Лепестки его окрепли, налились белизной, стебель снова стал способен удержать на себе вес бутона, хотя все равно клонился к земле. Постепенно перья травы так же вдыхали жизнь и возвращали свой сочный цвет и запах, поляна ожила до самой границы деревьев. И сама себя защитила от пустоты, царившей вокруг, подняв над собой полупрозрачный купол защиты.
Эта земля стоит того, чтобы смириться и добровольно пойти к известному результату.
Действительно, ведь никто точно не знает, по какому руслу потечет река.
Бассейн в центре поляны наполнился водой и ручеек, которого раньше не было, побежал в сторону леса. Я поднялась с коленей, хлопнула себя по бедрам и пошла за ним. Мой маленький проводник был, конечно, проворен. Ему было легче нырять под корни, огибать толстые столетние стволы деревьев, просачиваться под камнями. Но я старалась не отставать. Появилась какая-то сноровка, да и лес, почувствовав, воцарившийся во мне относительный покой, уже не относился ко мне враждебно, пропуская там, где я сама бы не протиснулась. Вообще, этот лес когда-нибудь закончится? Ни конца, ни края его не видать. На мгновение я потеряла ручей и стояла, высматривая его в темноте. Вот он вытекает оттуда, ныряет под корни могучего дуба, появляется у большого валуна, пробегает по листьям и пропадает. Я сделала шаг в направление того места, где мой проводник исчез, и провалилась. Летела я недолго, но громко ругаясь нецензурной бранью и ударяясь о выступающие камни. Упала прямо на спину, не имея возможности ни вздохнуть, ни выдохнуть настолько дыхание перехватило. Воздух болью застрял где-то в области груди, я даже не старалась встать. Жила же себе спокойно, ходила себе на работу, писала картины, и все же было спокойно и замечательно. Дернул меня черт переехать в соседний мир! А этот, паршивец, проводник-ручей весело журчал рядом, видимо, ожидая, когда я поднимусь. Мне это все же удалось, хотя я не торопилась.
