Ответа послушник так и не дождался…
* * *
Отбиться от друзей Сандарма Люке удалось не сразу. Пару чар ему все же пришлось с ними пригубить, но, тем не менее, он все сделал оперативно, и через пятнадцать минут уже был опять в трапезной.
– Трудно тебе приходится, шеф, – радостно заржал он при виде пунцового рыцаря, на которого навалились вошедшие в раж девицы. Офелия уже целовала вжимающегося в спинку кресла рыцаря взасос, а Юлия шаловливо щекотала его под мышками. Сестер забавляли слабые попытки избранника Офелии освободиться. Они прекрасно видели, как он из последних сил борется с искушением. – А вы действительно умеете зажигать девочки. Я сейчас от зависти слюной подавлюсь. Кевин, не будь жадиной, поделись. Чур, вот эта моя!
Бесенок бесцеремонно оторвал Юлию от друга, и под радостный гогот пирующих рыцарей перекинул ее через плечо.
– Ты что делаешь, хам? – взвизгнула Юлия, от неожиданности забыв сипеть, и начала колошматить своими крепкими кулачками по спине бесенка.
Люка шлепнул ее по попке, смотрящей с его плеча в зенит.
– Облегчаю жизнь своему другу. Кевин, тебе не кажется, что нам пора уединиться с этими прелестницами в какой-нибудь уютной келье?
Юноша при этих словах взвился с кресла чуть не под потолок, и помчался вслед за бесенком к выходу из зала с герцогиней на руках.
– Офелия меня убьет, Офелия меня убьет, – всполошено бормотал он на бегу.
– А Вездесущего не боишься? – невольно хихикнула герцогиня, обнимая своего рыцаря за шею.
– Вездесущий что, а вот Офелия… только не в постель, только не в постель!
– Давай Кевин! Сандарм, не подведи! – орали им вслед рыцари, – кровать чтоб до пола прогнулась!
Офелия, которую разбирал смех, еще и усугубила.
– Давай, дорогой, я вся горю, – жарко прошептала она на ухо юноше, – скорее д кровати!
От этих слов Кевин чуть не споткнулся о порог, а если точнее, споткнулся, но удержал равновесие, сделав гигантский прыжок, который помог ему догнать бесенка. Юлия висела на плече Люка подозрительно тихо, и даже не брыкалась.
– А мой-то, вернее твоего, – не удержалась герцогиня от шпильки.
– Это мы еще посмотрим, – шмыгнула носом ее сестренка, и деликатно стукнула кулачком по сине бесенка, – а как мы будем этим заниматься в одной келье?
– Да как угодно! – ответствовал неунывающий Люка, – можно по очереди: кровать у нас одна, можно ширмочку повесить, но тогда кому-то придется заниматься этим на полу, а можно просто устроить групповуху…
Кевин не удержался, и дал бесенку такого пинка, что дверь в келью он открыл своей собственной головой.
– Ну, ты болван! – Люка с разгону плюхнул Юлию на топчан, впрочем, достаточно аккуратно, предварительно сметя на пол с него фрукты, и бутылки с вином. По келье поплыл аромат элитного монастырского вина, выплеснувшегося на каменный пол из разбитых бутылок.
– Я тебя дам болван! – Кевин ногой захлопнул за собой дверь.
– Поставь герцогиню, придурок! – рявкнул на него бесенок, – пора делом заниматься.
– Что?!!
– Что, что… под маску загляни.
Кевин поставил девицу на пол, сорвал с нее маску, и в полном обалдении уставился на Офелию, – ты… ты что тут делаешь?
– Это я что тут делаю? – уперла в бока кулачки герцогиня, – ты еще спрашиваешь? Нахально лапаешь посторонних баб, и еще спрашиваешь? На дело он, видите ли, собрался, артефакт добывать, а сам по б…
Кевин заткнул ей рот поцелуем.
– Козел! – треснула по лбу бесенка Юлия, подтянула его к себе поближе, и впилась губами в его уста.
– То, что надо… – оторвался от Юлии Люка, как только кислород в его легких закончился, и поднялся с топчана, – …шеф, нам их сам Вездесущий послал.
– М-м-м… – Кевин с Офелией продолжали целоваться.
– Юлька, щипни свою сестренку за… за что-нибудь, а то она увлеклась, – попросил Люка.
– А самому слабо?
– Могу по роже схлопотать, а тебя Кевин не тронет, он рыцарь.
Однако Кевин с герцогиней разъединились и без их помощи: им уже тоже стало нечем дышать.
– Так, девочки, даю установку: видите этот топчан? – спросил Люка.
– Видим, – радостно сказали девочки.
– Прыгайте на нем, стоните, и ахайте. Да так сладострастно, чтоб в трапезной слышно было, и все святоши разбегались, осеняя себя крестным знамением.
– Он четверых не выдержит, – озаботилась Юлия, наморщив лобик.
– Нет, ты все-таки деревянная, – вздохнула Офелия, – прыгать будем мы, пока мальчики добывают артефакт.
– Ну-у-у… так неинтересно, – расстроилась Юлия, – ой! – девица начала стремительно краснеть, сообразив, что ляпнула.
– У нас еще все впереди, – чмокнул ее в щечку Люка, – пока прыгайте вдвоем. Кевин, ключ не потерял?
– Вот! – выдернул из кармана золотую дощечку рыцарь.
– Тогда открывай подземелья, а я пока на всякий случай дверь подопру. Пора добраться до нашего артефакта-замка!
Бесенок схватил табуретку, и попытался засунуть ее ножку в ручку двери. Похоже, после поцелуя Юлии он был не вполне адекватен: дверь кельи открывалась вовнутрь, а не наружу. Мощный удар ноги отбросил его вместе с табуреткой к противоположной стене, и около горла Люка тут же нарисовался меч ворвавшегося внутрь Пия Семнадцатого. В другой руке отца настоятеля слегка подрагивал многозарядный гномий арбалет, пытаясь одновременно держать под прицелом обеих девушек. Кевин выхватил эльфийский меч и бросился в атаку. Вот тут-то Пий Семнадцатый и показал класс. Все-таки недаром святые отцы носили звание паладинов. Ни меч, ни арбалет в его руках не изменили положения в пространстве, в то время как нижняя часть тела совершила немыслимый кульбит. Одна нога отца настоятеля выбила меч из руки рыцаря, другая нога заставила Кевина согнуться пополам и отлететь в другой угол кельи.
– Что ж ты делаешь, щенок! – прошипел Пий Семнадцатый, – ты кого сюда притащил?!!
В этот момент разверзлась стена, оттуда в Пия сначала полетел мешок, а следом за ним и его обладатель. Глава ордена повторил неуловимый финт ногами, и Ломей отлетел в тот же угол, что и Кевин. Юноша поймал друга на лету.
– И этот туда же, – скрипнул зубами Пий Семнадцатый.
Кевин поднял с пола меч.
– Отпусти их! Хотя бы девушек отпусти!
– Да ты хоть знаешь, кто они? Некроманты тебе подсунули шлюх, чтобы выманить за пределы монастыря, а там тебя уже ждет засада! Столько лет оберегать твою жизнь, чтобы ты вот так вот по-дурацки вляпался! Вот скажи, чего тебе здесь надобно? Зачем ты сюда приперся?
Кевин уставился на главу ордена как баран на новые ворота. Оберегал его жизнь? За все время обучения Пий Семнадцатый ни разу не сказал в его адрес доброго слова.
– Ну, что молчишь? Говори, зачем ты здесь!
