Так или иначе, наш Фаррук произвел на юную Виолу весьма приятное впечатление. В конце краткого разговора с девушкой он осмелел до такой степени, что отважился предложить ей встретиться вечерком после занятий. На столь немыслимую дерзость она с загадочной улыбкой на лице сказала:
– Очень может быть, Фаррук.
После этих слов девушка едва ли не растаяла в воздухе, оставив после себя легкий аромат фиалок. Юному магу оставалось лишь недоуменно пожать плечами и войти в здание штаба.
Мэтр Бастиан оказался мужчиной крепкого телосложения, вполне моложавым – на вид не больше тридцати пяти. Даже не верилось, что Виолетта – его дочь. Данному факту Фаррук ничуть не удивился, поскольку маги по своей сути уже не являются людьми в обычном понимании. В качестве бесплатного довеска к своему дару каждый из них получает долгую жизнь в молодом теле, а некоторые – способность к регенерации любых органов. Более того, особо одаренные чародеи могут продлевать жизнь обычным смертным и полностью восстанавливать больные или утерянные ими части тела. Однако услуги столь продвинутых искусников стоят очень дорого, и не всякому человеку они по карману. Поэтому хромоногие, однорукие, одноглазые, иже с ними беззубые, горбатые и прочие ущербные попадались на каждом шагу. Правда, особенно предприимчивые умудрялись извлекать из своей ущербности немалые выгоды, и даже сама мысль о полном и окончательном излечении казалась им нелепой, даже кощунственной.
Приняв от молодого стажера пакет с сопроводительными бумагами, Ленно Бастиан обласкал юношу теплым взглядом ясных синих глаз.
– Рад, молодой человек, что юноша столь выдающихся способностей решил пройти стажировку под моим, так сказать, началом. – Взглянув мельком на рекомендательное письмо, написанное рукой самого Магистра ордена Огненной Чаши, мэтр Бастиан небрежно отложил его в сторону. И вновь весьма заинтересованно посмотрел на Фаррука. – Кстати, мне повезло быть лично знакомым с вашим покойным батюшкой. Чудесной души был мэтр Беранье, таких преданных своему делу людей в наше время не сыскать. Светлая ему память!
– Спасибо, ваша милость! – с чувством ответил Фаррук. Столь лестное замечание в адрес покойного отца не могло не порадовать юного мага. К тому же теплые отношения с родителями чаще всего способствуют скорейшему сближению молодых людей. – К великому своему сожалению, я мало знаю об отце, может быть, мастер, как-нибудь на досуге вы не откажетесь поведать мне о нем, – сказал Фаррук и тут же мысленно похвалил себя за проявленную находчивость. Ведь не потащит же мэтр Бастиан его в какую-нибудь местную забегаловку, а уж точно пригласит к себе домой. А там наверняка появится шанс пообщаться с Виолой…
К несказанному удивлению весьма искушенного в делах любовного свойства юноши, при одной мысли о славной девушке Виоле в его (как сам он всегда считал) дисциплинированном мозгу начинало все путаться и мельтешить. Мгновенно возникали десятки различных вариантов дальнейшего продолжения их совместных отношений, однако по какой-то неведомой причине все они ограничивались лишь невинными поцелуями разной степени страстности, но только не тем, о чем мечтают закаленные в любовных битвах самцы.
– Конечно, конечно, дорогой Фаррук, я обязательно поведаю вам о своем добром друге и соратнике Кипелиусе Беранье, – продолжал тем временем мэтр Бастиан. – А сейчас вас проводят в ваши, если можно так выразиться, апартаменты. В самое ближайшее время вам доставят график тренировочных занятий. Не беспокойтесь, я лично назначу вам преподавателей в полном соответствии с пожеланиями Магистра, изложенными в рекомендательном письме. После обеда можете приступать к тренировкам. А вечером милости просим ко мне на ужин. Там вы сможете познакомиться практически со всеми преподавателями и, конечно же, с моими домочадцами.
По тому, как потеплел и без того добрый взгляд мэтра Бастиана, Фаррук понял, что прежде всего под «домочадцами» тот подразумевал свою дочь Виолетту.
Стены штаба Фаррук покинул в сопровождении одного из посыльных – шустрого чернявого паренька лет шестнадцати по имени Берни, долговязого, неуклюжего, с легким пушком на прыщавых ланитах и заметной темной полоской усов под длинным крючковатым носом. Берни оказался весьма бойким на язык и непосредственным в общении юношей, так что вновь прибывшему стажеру не стоило особых трудов его разговорить.
Фаррук самым подробным образом расспросил провожатого о здешнем житье-бытье. Он также не преминул задать пару-тройку вопросов касательно дочери начальника лагеря. За три месяца боевой практики Берни видел девушку всего-то пару раз. К тому же через неделю он планировал вернуться в стены родного училища города Керума, где его ожидала интенсивная экзаменационная нервотрепка и последующая работа над дипломным проектом. По этой причине студиозус не забивал свою светлую голову разными недостойными будущего мага пустяками, а все свободное время был занят усердным штудированием экзаменационных билетов и доскональной отработкой боевых заклинаний. И все-таки кое-что Фарруку удалось выведать у сопровождавшего его юноши. Как оказалось, несмотря на пристальное мужское внимание, Виолетта считалась недотрогой и на разного рода заманчивые предложения самых видных кавалеров неизменно отвечала отказом.
– Хотя, поговаривают, – закончил свой рассказ Берни, – к ней официально посватался профессор Шамбаль, и, по слухам, этот тонкогубый шнырь получил согласие Виолы и благословение родителя. – Судя по тону, с которым юный маг упомянул имя профессора, в среде практикантов достопочтенный Шамбаль особым уважением не пользовался. – Но больше всех, ваша милость, от перспективы предстоящей помолвки радовалась – опять же со слов очевидцев – не сама Виолетта, а это чудовищное страховидлище, ее родная тетка Элефантина.
Несмотря на то что Фаррук никогда не видел мастера Шамбаля и лишь издалека имел счастье любоваться бесчисленными подбородками, бородавками и свинячьими глазками Элефантины, он тут же невзлюбил их обоих. Однако вида не подал и продолжал с интересом расспрашивать юношу о порядках, царящих в учебном лагере, и условиях жизни.
За разговором они не заметили, как подошли к небольшому дощатому домику, окрашенному, подобно всем прочим здешним зданиям, в песочный маскировочный цвет. Унылый вид будущего жилища ничуть не смутил нашего героя – большая часть его жизни прошла в казармах и временных обиталищах, подобных этому. К вящей радости юноши, внутреннее убранство выделенных в его распоряжение апартаментов нисколько его не разочаровало. Помимо уютной спаленки здесь были небольшой кабинет с внушительным бюро и удобным креслом, а также индивидуальная туалетная комната с персональным унитазом, умывальником и душем. Горячая и холодная вода имелась в наличии, краны не текли, трубы во время мытья или при спуске воды из бачка унитаза не дребезжали и не издавали всякие иные подозрительные звуки. Короче говоря, наш герой очутился в раю, ибо отведенная ему во дворце небольшая келья с узким окошком-бойницей не шла ни в какое сравнение с умопомрачительным комфортом его теперешней обители.
