Ознакомительная версия.
Можно подумать, любящий дядюшка! Тьфу, тьфу, сгинь, нечистая сила!
— Могу я узнать, по какому поводу веселье? — раздался сзади нас сердитый голос.
Аден замер со мной в руках и повернулся на звук голоса.
— Братец, ты, кажется, должен быть сегодня во дворце на приеме?
Я сползла по канцлеру, словно по стволу дерева, выкрутилась из захвата и тоже развернулась, чтобы посмотреть, кто там такой грозный выискался.
Передо мной стояла слегка устаревшая, до сих пор не подвергшаяся апгрейду версия канцлера, но гораздо более серьезная и жутко нахмуренная, в напудренном парике с буклями.
— Здрасте! — пискнула я, пряча руки за спину.
Герцог поправил на груди тяжелую цепь, не удостоив меня даже взглядом, и снова обратился к брату:
— Прием отменили. Там начался переполох с айрами. — Хмыкнул. Поднажал голосом: — Итак, я жду ответа!
— Ты не поверишь! — Аден схватил меня за руку и чуть ли не волоком потащил к портрету. — Смотри! Правда, одно лицо?
— Допустим, — меланхолично согласился герцог, внимательно поизучав портрет, а потом отсканировав меня. — Ну-у так… есть что-то общее…
— «Общее…» Общее?! — передразнил канцлер. — Это же Лиссандра гер Тримм! Наша родственница!
— Ты сделал этот поспешный вывод только на основании старинного портрета? — изумился глава семьи. Насмешливо уронил: — С ума сошел! Подумаешь, какое-то сходство! Эдак любая самозванка может прийти и потребовать быть включенной в семейное дерево Триммов на основании портретного сходства.
Я обиделась и разозлилась:
— Знаете что! Сами раскорячьтесь и сидите на своем родовом дереве — хоть плодоносьте, хоть гадьте сверху! А с меня хватит!
— Лиссандра! — ледяным тоном окоротил меня Аден. Обратился к брату: — У нее нашлись те самые фамильные драгоценности, пропавшие двести лет назад. — Притронулся к ожерелью на моей шее.
— Это вызывает только один вопрос: где вы их взяли, мадемуазель? — фыркнул герцог. — Украли? Скопировали?
Можно подумать, не они бросили несчастную женщину в качестве ледяной консервы на двести лет! Хороши р-родственнички! Врагам таких не пожелаю!
— Там их уже нет! — фыркнула я в ответ, поправляя шляпку. Добавила: — Если у кого-то шея длинная, как у жирафа, и до него долго доходит… То сообщаю прямо — вы мне не нравитесь тоже! И я к вам в семью не набиваюсь! — И, круто развернувшись, пошла к Альму.
— Лиссандра, стой! — попытался остановить меня канцлер.
— Я — Александра гер Мориз! — рявкнула я, оборачиваясь. — Попрошу не обзывать меня всякими другими именами и фамилиями!
— Вот как? — сощурился герцог. — Так это вас разыскивают слуги и стражники королевского дворца, включая личную охрану кронпринца?
— На здоровье! Это их проблемы! — отрезала я. — Пусть ищут!
— Мадемуазель! — набычился герцог. — Пока существует хотя бы призрачная возможность, что вы принадлежите к нашей фамилии, вы будете послушны королевской воле!
— А то что?! — удивилась я. — Лишите наследства? — Обвела руками галерею. — Так я на него еще и не претендовала!
— Нет, — усмехнулся господин и повелитель местных угодий. — Или я доставлю вас туда под стражей.
Я задумалась. С одной стороны — все складывается совсем не так, как мне хочется. С другой — возможно, следует взять тайм-аут и еще раз надавить на этого Фому неверующего с помощью канцлера. Главное, избавиться от опеки графини, плавно переходящей в насильственный брак. И от чрезмерно пристального внимания Грэга.
По глубоком размышлении, мне льстила заинтересованность кронпринца, и чувства к нему еще не совсем умерли. Вернее, совсем не умерли… Но и становиться его личной игрушкой-марионеткой я тоже не хочу. Будут травить — не будут, но гастрит и язву на нервной почве точно заработаешь…
— Я поеду сама, — снизошла я до согласия.
— Прекрасно, — кивнул герцог. — Тогда я прикажу запрягать!
— Я с вами, — быстро сориентировался Аден. Брат кинул на него недовольный взгляд. Маркиз улыбнулся: — У меня все равно несколько позднее по расписанию встреча с его величеством.
— Как хочешь, — без особого восторга, лишь повинуясь высшему порядку, отступил герцог.
Младший родственник распорядился насчет кареты и галантно подал мне руку.
— Я уж как-нибудь сама, — фыркнула я. — А то отравите по дороге своим недоверием, как оправдываться будете?
И, оставив последнее слово за собой, подобрала юбки, готовая шагнуть в новую авантюру.
— Ну а это что такое?..
— Это комок нервов.
Кинофильм «Москва слезам не верит»
Меня брутально запихали в карету и зажали по бокам, словно валик. Наверное, думали, что сбегу. Да я бы сбежала с агромадным удовольствием, не вопрос. Было б куда… У меня ж сейчас такие тиски — врагу не пожелаешь!
Судите сами! Позади графиня с обручальной удавкой, впереди Грэг с эмоциональной кувалдой, где-то еще оборотень колючками по пятам шушарится и всяческие козни строит. Рядом вот законопослушные родственники, готовые мигом выдать меня на съедение кому угодно именем великой мухосранской монархии.
А на облучке, рядом с кучером восседает невозмутимый, как обелиск, бодигард. И еще большой вопрос — охраняет или стережет.
На сжатых в кулаки руках появилось слабое зеленоватое пламя, с потрохами выдающее мою нервозность. Да уж, сильные эмоции магам вредны.
Я сделала глубокий вдох и постаралась расслабиться, пряча свои кисти от спутников. Не хватало еще здесь переполох устроить. Ага. Ритуальное сожжение двух аристократов во имя свободы и равенства. Боюсь только, что потом этой свободой я буду наслаждаться в тюремной камере… или на плахе.
Маркиз почувствовал мое волнение и осторожно дотронулся до моих стиснутых рук. Опасливо:
— Лис…
Я зло зыркнула.
— Леди Александра, — исправился он. — Не стоит так дрожать. Его величество совсем не страшный.
— Точно, — поддержал Адена добрый братец. Достав мини-шкатулку наподобие табакерки, герцог набрал оттуда на ладонь щепоть и смачно нюхнул какой-то серо-зеленый порошок.
Неужели наркоман? Как все запущено!
— …Милостиво прикажет отрубить голову и улыбнется добро и ласково-ласково, совсем как я сейчас!..
Я проигнорировала умело нацеленный выпад и повернулась к маркизу.
— Ну-у, я все же первый раз с королем встречаюсь…
— Для аристократки это большая честь! — опять вставил свои пять копеек герцог.
— Хотите, уступлю? — оскалилась я, обводя расфокусированным взором атласную обивку кареты. Все ж лучше на шикарную серую обивку деревенщиной пялиться, чем подрывную диверсию потенциальным родичам устраивать! — У меня сегодня день спонтанной жалости и доброты. Порубаю на пятачки тупым ножом и потом сильно-сильно пожалею, когда шинковать буду!
Ознакомительная версия.
