Я хладнокровно выдержал эту вспышку, и четко разделяя слова, ответил:
- А вот в таком тоне вообще отказываюсь с вами разговаривать!
Повернулся и повел испуганную Ларису к скамейке, что стояла у стены. Там уже сидела Настя. За моей спиной послышалась какая-то возня, полковник требовал, чтобы его не держали и немедленно отпустили. Видимо, пытался вытащить пистолет и застрелить меня, а ему не давали. Потом раздался тупой звук удара, и в наступившей тишине нечто тяжелое обрушилось на пол. Только тогда я позволил себе повернуться. Стас растирал ребро ладони, глядя под ноги, где бесформенной кучей валялся Степанцов. Потом поднял на меня взгляд, улыбнулся.
- А чего же он скотиной обзывается? Стрелять, блин, собрался.
Я кивнул.
- Спасибо, друг. Александр Николаевич, уймите этих гвардейцев, а то они сейчас пальбу откроют!
Но Хромов и сам уже понял, что солдаты при виде низвержения своего командира могут совершить непоправимое. Они уже, вытаращив глаза, переводили стволы автоматов с меня на Стаса и обратно. «Наш» полковник вмешался, и инцидент закончился благополучно. Грузное тело Степанцова два стрелка с трудом оттащили на маты и уложили рядом с Круталовым. Ничего, отлежится - спокойнее будет.
Спровоцировал я полковника не случайно. Медики должны будут понять, что произошло с атомщиком. Естественно, о причине его состояния узнает Степанцов. Нетрудно представить какая последует реакция. Лучше этот момент отодвинуть на потом. Все равно станет известно, но - позже. Пока еще он в себя придет. Стас его основательно приложил.
В зал вошел офицер с погонами капитана. Он что-то прошептал на ухо Хромову, и на лице полковника появилось недоуменное выражение.
- Что случилось, Александр Николаевич? - спросил я.
- Не пойму. Вас хотят видеть. И немедленно.
- Кто? Ваши генералы?
- Нет, как раз наоборот. Гражданские.
- Это что, хозяева нашего Центра?
- Вот именно. Только зачем это им надо?
- Ну, соскучились по своим подчиненным. Делов то!
- Все шутите, Глеб Сергеевич? А мне этот вызов совсем не нравится. С чего бы - накануне операции?
- Может быть, это и к лучшему? Все подальше от Степанцова.
- Не знаю, не знаю. Вы их слышали на совещании. Такие же волки ненасытные.
- Так давайте не ходить! - встрял Стас.
Полковник задумался, потом тряхнул головой.
- Будет еще хуже. Я чувствую. Ох, как хочется определенности! А ее нет и не предвидится. Ну что, пойдем?
- Все вместе?
- Как я понял, нужны только спасы. Но точных указаний не было.
- Не хотелось бы оставлять Ларису здесь, - сказала подошедшая к нам Настя.
Она уже вполне освоилась в своем теле.
- Раз нет точного приказа, то мы и ее с собой захватим. Нам сейчас разлучаться нельзя, - решил я. - Ведите, Александр Николаевич. Где там эти заговорщики прячутся?
В зале ничего нового не происходило. Медики все так же хлопотали вокруг Круталова и Степанцова, техники копались в установке. Мы вышли. Солдаты нам не препятствовали.
Капитан шел впереди, показывая дорогу. Оказалось, что Хромов не знал, где на базе могли разместиться гражданские участники заговора. Если генералы расположились наверху, в домиках, то штатские предпочли второй подземный этаж, чтобы не слишком светиться. Все-таки они были депутатами думы и преждевременное афиширование связей с военными могло повредить их репутации.
Предварительно постучав, капитан скрылся за дверью. Мы остались в коридоре, ожидая приглашения.
- Прошу, вас ожидают!
Но когда Хромов попытался войти, порученец преградил ему дорогу.
- Извините, товарищ полковник, там нужны только трое. Вы и девушка можете пока подождать рядом. Я провожу.
Хромов не стал возмущаться. Вздохнул, пожал плечами и покорился. Мы переступили через порог, а его и Ларису капитан повел к соседней двери. Не страшно, лишь бы не потерялись совсем.
В просторной комнате (как и все остальные здесь, без окон) находились те самые три человека, за которыми мы подсматривали на совещании. Двое сидели в креслах у низкого столика, а третий с каким-то небольшим прибором в руке обходил комнату по периметру. Я сообразил, что идет поиск «жучков». Лампочка на приборе внезапно мигнула, когда он находился у рамы одной из нескольких довольно мастерски выполненных копий картин Левитана, украшавших стены. Человек удовлетворенно кивнул, вынул из кармана другой прибор и нажал на нем кнопку. Все, подслушивающее устройство было подавлено. Обход продолжался.
Один из тех, что сидели у столика, пожилой мужчина с тяжелым подбородком и густыми бровями, поднялся нам навстречу.
- Проходите, присаживайтесь, - он указал на мягкий диван, стоявший рядом с креслами. - Сейчас Тимофей Аркадьевич закончит, и мы поговорим. Хотите кофе?
Мы со Стасом отказались, а Настя благосклонно кивнула. Ей требовалось сейчас взбодрить себя немного. Увидев, что один из депутатов набивает массивную трубку с серебряным ободком на мундштуке, закурил и я. Разговор не начинался, все посматривали на Тимофея Аркадьевича. Тот, наконец, выключил свой прибор и подсел к нам. Его молодое лицо едва ли не наполовину скрывали очки в солидной оправе с очень толстыми линзами. Этакий Знайка из Цветочного города, въедливый зануда.
- Ну-с, господа, - объявил густобровый, - пришло время раскрыть карты. Пусть вам не покажется странным мой вопрос, но известно ли вам, кто мы такие?
Настя и Стас сочли за лучшее дипломатично промолчать, предоставив мне возможность отдуваться за них. А я не хотел что-то открывать все карты. Поэтому ответил:
- Насколько знаем, вы все трое депутаты государственной думы последнего созыва.
Тот, что раскуривал трубку, неожиданно громко расхохотался.
- Как он точно сказанул, а? Действительно - ПОСЛЕДНЕГО созыва!
Густобровый с неудовольствием посмотрел на хохочущего коллегу.
- Успокойтесь, Карл Рустамович! Не понимаю, что тут смешного. Потом смеяться будем, после успешного выполнения плана.
- Нашего плана! - поспешил уточнить очкарик. - Нашего!
- Вот именно! - кивнул пожилой.
Так, подумал я, еще один заговор. Совсем свихнулись на интригах.
- Да, мы депутаты госдумы. Но кроме этого, пусть не будет для вас новостью, мы учредители и хозяева того самого Центра, сотрудниками которого вы являетесь.
Я постарался изобразить на лице приятное изумление.
- По некоторым серьезным причинам мы не хотели демонстрировать свою причастность к этому проекту. Но ни на минуту не оставляли Центр своим вниманием. Все, что в нем происходило, немедленно становилось известно нам. Хочу заметить, что брейн-спасатели достойны всяческих похвал. Они выполняли свою работу на, не побоюсь этого слова, мировом уровне, очень четко и профессионально.
