Зигфинн попытался успокоить людей. Он приказал звонить в колокол и, когда все собрались вокруг, запрыгнул на полусгнившую тележку, стоявшую в сыром порту. Принц рассказал о войне за Вормс, о том, что правители других стран проиграли и если и вернутся, то привезут с собой меньше, чем имели при отъезде. Толпа была в ярости, некоторые стали размахивать мечами, но Зигфинн предложил людям узнать обо всем самостоятельно, не полагаясь на его мнение. Затем он рассказал о королевстве, в котором почти не было мужчин, где каждый славный парень, готовый работать за деньги, мог сослаться на него, Зигфинна Исландского. Он рассказал им, что в Вормсе нужно больше рабочей силы, чем во всем континенте, и там можно начать новую жизнь. Новую жизнь в новой стране.
Разношерстную толпу убедить было нелегко, но Зигфинн надеялся, что сможет усмирить жажду битвы, охватившую разгневанных людей. Толпа потихоньку расходилась. В действительности большинство мужчин сейчас страдали от совершенно другой жажды. Им хотелось напиться в таверне.
К Зигфинну подошла Бруния, сопровождаемая тремя солдатами. Бледная, без кровинки в лице, она тряслась от гнева.
— Я хочу тебе кое-что показать.
Она привела его в другую часть порта, где они год назад украли коня, собираясь скакать в Солнечную долину. Там на вбитой в землю свае поскрипывала на ветру ржавая железная цепь. А на цепи за правую ногу было подвешено разрубленное пополам тело карлика Петара, который отважился им помочь. От него остался лишь скелет с последними зловонными ошметками кожи и мышц. Его повесили здесь в назидание всем остальным, и дети развлекались, бросая в его тело камнями.
Зигфинн молча помолился, а затем повернулся к солдатам:
— Снимите его. Я похороню его в святой земле. Он это заслужил.
Эльза медленно шла по Полю Огня и Льда. Ее ноги оставались босыми, а заживающие раны скрывались под простым темно-синим платьем. Под землей текла горячая лава, и временами вверх взметались фонтаны кипящей воды, тут же замерзая на холоде и опускаясь на землю снегом.
Эльза еще никогда не видела снега.
Исландия была безжалостна и полна крайностей. Тут было жарко или холодно, но никогда не было теплой погоды. Этим Исландия напоминала ее собственное сердце. На этом поле можно было повернуть налево и обжечь руку или же свернуть направо — и замерзнуть.
Солнце только взошло, и его лучи поблескивали на льду. Было тихо, ни один зверь не нарушал безмолвия острова.
Она не помнила, почему решила прийти сюда, что привело ее в это место. Но она чувствовала себя спокойно и расслабленно. Впервые у нее возникло ощущение, которое можно было назвать словом «счастье».
В щит ударила рукоять меча.
Эльза повернулась. Там стоял ее отец Хаген! На щите был изображен герб Бургундии. Щит был сломан. Меч покрылся ржавчиной. Хаген смотрел на нее слепыми глазами.
— Убить, — ровным голосом произнес он.
Эльза хотела возразить, призвать его к ответу, но за ее спиной вновь послышался удар. На противоположном конце поля стоял Гадарик с мечом и щитом в руках и пустыми глазницами на лице.
— Убить.
Третий меч, третий щит. Зигфрид. Нотунг и герб Ксантена, покрытые запекшейся кровью.
— Убить.
Эльза хотела повернуться и убежать прочь, но куда бы она ни направлялась, перед ней возникали мертвые, сыгравшие свою роль в ее черной жизни. Окружив шлюху дракона, они били рукоятями мечей по сломанным щитам и сотнями хриплых голосов кричали:
— Убить!
Сейчас даже гейзеры шипели:
— Убить!
Тени танцевали вокруг Эльзы, и, хотя призраки не обладали телами, они впивались в ее кожу, вырывали ей волосы, проливали кровь, приносили боль. Она закричала, и бестелесные создания вырвали у нее язык. Она заплакала, и ей выкололи глаза. Ее лицо горело, как лава. Девушка упала на колени. У нее не было голоса, чтобы молить, и глаз, чтобы видеть. Мертвые двигались к ней, ведомые желанием судить. Хотя они приближались, Эльзе казалось, что удары мечей о щиты звучат все дальше. Черная сила схватила ее за плечи.
— Эльза! — Кальдер тряс ее с такой силой, словно пытался вытряхнуть смерть из ее тела.
Эльза очнулась не от сна, а от обморока. Несмотря на целебные мази, которыми она натиралась уже несколько дней, все ее тело горело. Из-за жара в источнике она лишилась своей привлекательности, благодаря которой могла властвовать над помыслами Кальдера. С этого момента он не прикасался к ней и перебрался спать в другую комнату.
— Что такое? — пролепетала она. — Что со мной происходит?
— Ты кричала. Так громко, что это было слышно во всем замке.
— Это был просто сон, — пробормотала она, пытаясь взять себя в руки. — Сон о том… там были…
— Это был всего лишь сон, — буркнул он. — Всего лишь проклятый сон.
Он тоже плохо спал этими ночами. Ночью ему снилось, как тысячи мужчин пробивают его тело своими мечами. Эти люди умерли по его вине, и Кальдер это понимал. Бегство в Исландию не придало ему сил — наоборот, его силы были на исходе.
— Грядет последняя битва, — слабо прошептала Эльза. — Нас преследуют. Нас заберут.
Кальдер потер ладонями лицо.
— Жаль, что Данаина нет рядом. Он всегда знал, как уйти от опасности и спастись бегством от превосходящего в силе противника.
Эльза была почти в беспамятстве и, забыв об осторожности, сказала:
— Он был дураком, как и ты. Ему пришлось отведать моего меча, потому что он мешал тому, что уготовано тебе.
Три или четыре секунды ничего не происходило. Эльзу удивило молчание Кальдера. Постепенно до нее дошло, что она допустила ошибку, признавшись в содеянном. Она открыла глаза и обнаружила, что в лице Кальдера нет больше ни нежности, ни сочувствия.
— Ты убила Данаина? — после довольно продолжительной паузы спросил он.
Ответа на этот раз не потребовалось.
— Он хотел выступить против тебя. — Эльза хваталась за соломинку. — Он планировал предательство у тебя за спиной. Я сумела ему помешать.
Встав с кровати, Кальдер в слепой ярости начал бить стулья о стену, ломая дерево, срывать гобелены и пинать кровать. Он кричал, швыряя на пол посуду.
Несмотря на боль, Эльза выпрямилась и протянула к нему руку.
— Кальдер, пожалуйста…
Он взглянул на нее горящими глазами, но не страстно, как раньше, а с презрением.
— Не искушай меня более! Никогда! И молись о том, чтобы у меня под рукой не оказалось меча, когда мы будем с тобой в одной комнате. — С этими словами он бросился прочь.
Эльза осталась. Ее тело было слабым, но дух обретал прежнюю силу. Пусть Кальдер думает что хочет. Он больше не нужен ей. Он не играл никакой роли в их союзе, ибо не годился даже на роль инструмента. Неясным оставался только вопрос, стоит ли затрачивать усилия на то, чтобы убить его.
