— Мне надо вернуться на бал, — сказал Вилл.
— Мы оба с тобой прекрасно знаем, что об этом можно забыть. — Мантикор лениво прикрыл глаза. — Но если ты хочешь попробовать, я охотно дам тебе фору в десять шагов.
Его дыхание становилось все реже, хвост перестал метаться и лег на ковер.
Он слишком уж уверен в себе, прошептал дракон. Дай мне полную волю, и один к одному, что эта тварь будет дохлой, как половик под ногами, не успев даже понять, что же это с ним происходит.
Такие шансы Вилла не слишком устраивали, а потому он стал торопливо припоминать все, чему научился со времени приезда в Вавилон. Вот что сделал бы при таких обстоятельствах Нат? Что-нибудь очень ловкое, можно не сомневаться. Но Вилл отнюдь не чувствовал себя ловкачом. А что бы сделал Салем Туссен? Об этом стоило подумать.
— Я не вижу никаких причин, мешающих нам подружиться, — начал Вилл. — Ну чем я могу убедить тебя, что мы с тобой на одной стороне?
— Не могу себе даже представить, — сказал мантикор и чуть-чуть приоткрыл глаза.
— Тогда позволь мне сделать тебе предложение. — Вилл медленным движением достал из кармана бумажник, а затем еще более медленно открыл его и пересчитал лежащие в нем деньги. — У меня тут тысяча триста долларов. — Он положил бумажник на пол и осторожно отступил на три шага. — Позволь мне уйти отсюда живым и здоровым, и все они станут твоими.
Мантикор лениво встал, зевнул, потянулся и подошел к бумажнику. Его жуткая когтистая лапа осторожно перебрала купюры. Его синие, небесной красоты глаза встретили взгляд Вилла. Он широко улыбнулся:
— Проходи, дружище.
Вилл выскользнул из библиотеки, закрыл за собой дверь и помчался по лестнице вверх. Мотай отсюда на хрен, — посоветовал дракон, — и в кои-то веки Вилл с ним полностью согласился.
Но сколько бы Вилл ни пытался, он не мог найти выход. Он словно попал в лабиринт или запутался в бредовом сне. В какую бы сторону он ни поворачивал, рано или поздно каждый коридор выводил его к бальному залу. Ситуация представлялась крайне кислой, и все-таки, как ни странно, он ощущал подъем. Казалось, что вся энергия, ушедшая у него на танцы и пустую болтовню, вдруг вернулась едва ли не с добавкой. Над ним висела страшная опасность, и он мог с нею справиться. Вот только уйти бы подальше от этого бального зала.
А вот этого-то он и не мог.
Ну что ж, тогда оставался единственный выход, хотя слово «выход» не совсем здесь подходит.
За время его отсутствия в зале на небе взошла луна. Большая и рыжая, как перезревшая тыква, она висела прямо над горизонтом. Не обращая внимания на всю эту ораву эльфов, которые пялились на него и громко шушукались, Вилл стал искать глазами Алкиону.
Вспышка красного в глубине террасы.
Он пошел прямо к ней.
Вилл небрежно взял Алкиону за руку, словно они друзья, решившие прогуляться, и глаза ее потемнели от гнева. Ее свободная рука чуть приподнялась с намеком на намерение отвесить ему пощечину, однако она себя сдержала. Это было предупреждение.
— Мне, сударь, совсем не требуется внимание мелких ловчил.
— Улыбайся. — Вилл говорил, едва шевеля губами. — Они обнаружили кражу.
— Это невозможно. С какой бы стати…
— Флориан решил показать мне это кольцо. — Вилл приблизил губы к уху Алкионы, словно собираясь ласково куснуть ее за мочку, и прошептал: — Сейчас я тебя поцелую. Попробуй получить от этого удовольствие. Или хотя бы сделай вид. Затем отстранись, возьми меня за руку и тащи к ближайшей двери. Не надо никакой излишней тонкости. Я твоя добыча. Все они будут тебе завидовать. Мы уйдем, и очень важно, чтобы никто не догадался почему.
В холле толпились слуги, ливрейные карлики и хайнты, поэтому сперва, пока коридор не свернул в сторону, они шли вроде как не торопясь. А затем Алкиона выпустила руку Вилла, сбросила туфли, подобрала подол и помчалась со всех ног. Вилл помчался следом.
— Все пути к выходу ведут мимо фаты Л 'Инконну и этого карлика, ее consiglieri[59]. К этому времени там уже выставлена охрана. К счастью, я предусмотрела такой вариант и заготовила себе путь отхода.
— Нам, ты имела в виду.
— Только если у меня не будет выбора.
— У тебя его нет.
Алкиона остановилась перед ничем не приметной дверью. От ее прикосновения дверь открылась, и они вошли.
Свет в этой комнате был только тот, что проникал из окна, однако Вилл рассмотрел кровать под балдахином, призывно вздымавшимся от дувшего с балкона ветерка. Такого ложа не постыдилась бы и сама Астарта. Пахло пудрой, духами и розами. Будь обстоятельства другими, здесь бы стоило задержаться.
Алкиона вышла через балконную дверь.
— Поторапливайся, жопа.
Вилл поторопился. На балконе Алкионовгиппогриф, оседланный и в полной готовности, мирно общипывал горшки герани. Глаза у него были большие как блюдца и красные как гранаты. И эти глаза внимательно взглянули на Вилла.
Вилл протянул руку, чтобы погладить чудище по голове.
— Ты там не очень, — беззаботно бросила Алкиона, — а то он кусается.
Вилл отдернул руку, и в тот же самый момент там, где только что были его пальцы, щелкнул страшный иззубренный клюв.
Алкиона не протянула руку, чтобы подсадить Вилла в седло, но и не стала мешать ему забраться. Ее платье зацепилось за луку седла, и она, не раздумывая, разодрала его двумя руками снизу до самого паха, чтобы сесть на чудо-коня понадежнее, пробормотав при этом: «Зараза, ведь оно от Гивенши», а затем натянула поводья, и гиппогриф сиганул с балкона.
Огромные крылья раскрылись и поймали ветер. Они полетели.
Сразу же выяснилось, что лететь на гиппогрифе совсем не то что скакать на коне: с одной стороны, нет той тряски, с другой — как-то слишком уж необычно. Но это вполне соответствовало возбужденному состоянию Вилла. Он на свободе! Он остался жив! Он может делать все, что угодно! Это было невероятное ощущение, лучшее из возможных. Ему уже хотелось вернуться и сбежать еще раз.
Алкиона громко смеялась, и Вилл неожиданно сообразил, что и он смеется тоже. А тем временем сильные размеренные взмахи крыльев несли гиппогрифа уже над заливом Демонов. Окна покинутого ими Вавилона становились все меньше и меньше, в то время как сам город не уменьшался, он все так же заполнял половину неба. В холодном воздухе густо висели запахи гиацинтов и солярки.
— Слушай, скажи мне одну вещь, — начал Вилл, когда они отсмеялись. — Этот зверь не был привязан. Как я понимаю, он прилетел на твой зов. Так чего же ты не позвала его прямо оттуда, с террасы?
Алкиона обернулась и смерила его жестким взглядом. Ее улыбка не сулила ничего хорошего.
