За кустами бузины стоял уже знакомый Павлу уазик. Только номера на нем были другие, а за рулем спал мужичок-недомерок в синем костюме.
— Быстро! — скомандовал тесть,— Поможешь перегрузить.
— Так не влезут пальмы в уазик! — не понял Павел.
— На хрен мне эти пальмы? — сплюнул майор.— Мужика перегружай в «фиат»! Он же не при делах. Отошел от машины отлить — и попал. Очнется утром: полная машина пальм. Запор мозга от умственного напряга гарантирую.
— Запор? — не понял Павел.— Так вы его усыпили?
— А что, я должен был его убить, ради того чтобы тебя из ресторана вытащить? — зло цыкнул зубом майор, нахлобучивая на посапывающего мужичка фуражку,— Ну не рассчитал, поджидая тебя у пруда, что не один я такой умный. Как еще выпутался тогда, сам удивляюсь. Ладно! Давай-ка поспешим. Нам еще в Москву надо вернуться, а времечко уже клонится к полуночи.
Обратно ехать было веселее. Уазик болтало из стороны в сторону сильнее, чем «фиат», двигатель ревел, но ухабы уже не казались приговором подвеске, да и выхватываемый фарами замусоренный дачниками лес не был уже таким зловещим. На Каширке машинка и вовсе повеселела и потащила странную парочку едва ли не с ветерком.
— Томка в беде,— сказал Павел, когда майор открутил вниз стекло и достал из кармана сигарету,— Томка в беде,— повторил он через минуту, не увидев никакой реакции.
— Томка! — почти закричал Павел, когда майор наконец повернулся к нему и скривил губы.
— А ты, зятек, стало быть, весь в шоколаде? Тебе не о чем беспокоиться?
— Да черт со мной! — едва не сорвался Павел.— Она беременная! Вы знаете об этом?
— Да ну? — изобразил удивление майор,— И что ты собираешься сделать? Отправить ее на сохранение? Помолчи пока, парень. Всего я тебе не скажу, но кое-что узнаешь. Чуть позже. Самому нужно мысли в кучку собрать. Хорошо?
Дальше ехали молча. На кольце майор взял вправо и погнал по внешней стороне. Посмотрел на Павла только один раз, сорвал с губы приклеенные усы, вытянул из-под толстовки сложенный плед, выплюнул из-за щек какие-то резинки, буркнул примирительно:
— Забыл уж про этот маскарад. Есть хочу, сил нет. Весь день на нервах. Да какой там день — с пятницы надо отсчитывать. Тут, на кольце за Владимирским, ресторанчик есть. Ничего особенного, но плов приличный. Сейчас, конечно, специально готовить не будут, но нам-то один черт. Посидим на воздухе, перекусим. Я угощаю, не кисни.
— А что тянули до среды? — выговорил Павел.— Раньше не могли объяснить хоть что-то?
— Раньше? — прищурился майор.— Знаешь, это как вокруг столба бегать. Попробуй определить, что раньше, что потом — нос или задница!
Плов действительно оказался неплохим. Правда, лампочка в беседке была слабой, отчего тени на лице наголо обритого майора делали его голову похожей на череп мертвеца. Павел смотрел на него и думал — превратится ли он в чужака, если из темноты вылетит стальной стержень и вопьется ему в лоб? И займется ли пламенем, если направить на него газоанализатор?
— Чего смотришь? — вытер майор губы салфеткой,— Странный ты парень. Барахло свое с собой потащил. И в сортир с сумкой пойдешь?
— Так надежней,— ответил Павел.
— Наверное, думаешь, жрет старый хрен, а с его дочкой неизвестно что происходит?
— Примерно так,— признался Павел.
— Эхма,— заложил руки за голову майор.— Была бы денег тьма! Купил бы баб деревеньку и... играл бы на гармошке.
Он откинулся чуть-чуть назад, отчего тени на его лице исчезли, но само лицо почти растворилось в сумраке.
— Что с Томкой? — отчеканил Павел.
— Пока ничего,— ответил майор,— Хотя как сказать. Время придет — появится, не сомневайся.
— Она в беде! — повысил голос Павел.
— Мы все в беде,— скривил губы тесть, и Павел сразу вспомнил первое впечатление о нем.— Все,— повел рукой вокруг себя майор.— Весь шарик. И если Томка что-то такое тебе сказала или сообщила, это, зятек, сродни тому, что мужик сквозь зубы цедит, когда палец молотком прихлопнет. Это чтобы ты не раскисал. Томка — молодец. Умница. Профессионал. Пусть и вляпалась... — Майор поморщился, словно в рот ему попалась какая-то гадость,— А ты вот — дилетант. Сидел бы в какой-нибудь берлоге — глядишь, все бы и утихло. Ну да ладно. Я, как ты понимаешь, не по своей воле с тобой встретиться решил. Объяснить кое-что надо. В общих чертах. Подробнее, думаю, Томка сама расскажет, но не сейчас. Сразу скажу, парень, где она теперь — точно не знаю, связи с ней нет. Она сама связывается, если надо. А точнее сказать, появляется.
— Кто она? — потребовал ответа Павел.— И что за беда? Я не знаю, что там с нашим шариком, и киснуть не собираюсь, но она писала мне о себе!
— Тише,— поднял руки майор.— Тише, парень. Ты сначала скажи мне, что сам-то понял?
— Понял кое-что,— процедил Павел.— Охота на меня идет. Странная, но охота. И охотники... разные. Одни пасут меня чуть ли не с рождения, другие пытаются убить, потом тают в воздухе — конечно, если я не двинулся еще от всего этого. Третьи взрывают все, что со мной связано! Твой-то домик еще цел?
— Нет его уже,— задумался майор,— Взлетел. Кто взорвал — не знаю. Не подходил я близко. Да и черт с ним. Все одно кровью залит. Это все?
— Не все,— покачал головой Павел.— Или вы сами не знаете? Есть еще кто-то. Кто-то сильный и быстрый, как дикий зверь. Зверь, который орудует тесаком шириной от пяти сантиметров, длиной не меньше тридцати — сорока, с большой гардой с зубцами, что рвет тело. Этот... зверь убивает. Всех, кто так или иначе связан со мной. В вашем домике, кстати, тоже порезвился.
— Со всех сторон тебя обложили, выходит? — закусил зубочистку майор,— Просто под раздачу попал? И мы вместе с тобой... Я-то и вправду думал, что мы все в глубокой заднице. А ты вроде как глубже прочих забрался?
— Еще немного — и изо рта выскочу,— в свою очередь откинулся назад Павел, потом со стуком выложил на стол газоанализатор, открыл тубу и бросил рядом клинок.— У меня много вопросов! Вот это только их часть!
— Ты смотри! — покачал головой майор.— А наш-то пострел везде поспел. Саблю-то не у того ли мясника отобрал?
— Нет,— дернул подбородком Павел,— у того другой клинок.
— Что ж,— хмыкнул майор,— вопрос насчет барахла пока снимается. Саблю убрать можешь — тут я на эксперта не потяну, но кое-что и у нас есть.
Он выложил перед собой такой же прибор.
— Газоанализатор? — уточнил Павел.
— Называй как хочешь,— оскалил зубы майор,— Нейтрализатор, пеленгатор, терминатор. Обычно его называют «тор».
— Кто называет? — прижался грудью к столу Павел.— Что за существа те, кого я недавно считал людьми? Могут ли люди таять, исчезать? За каким чертом я сдался этому мяснику с тесаком, этому взрывателю?
