— Нет. — Я в последний момент отступила. — Мне страшно.
И не соврала. А если опять бабахнет, что мама не горюй? Прибью еще и Рансу, вдруг окажется, что и он попаданец, оказался в Инарии с младых лет, а на Земле теперь прошло лет двести? Рыжик, с его внешностью, мог бы быть сыном какого-нибудь французика, наступающего на Москву в одном ряду с Наполеоном. Нет, такого удара судьбы я просто не переживу, хватит с меня сюрпризов.
«Сын французика» посмотрел на меня с пониманием, но в глазах уже загорелся исследовательский азарт. Все-таки он неисправим.
— Так, хватит тут рассиживаться, — мы оба вздрогнули от прозвучавшего слишком грозно голоса Лоуренса. Он наклонился, собрал с земли ключи и убрал в шкатулку. — Выдвигаемся.
И все. Вот так вот просто забрал ключи и ушел дальше раздавать распоряжения. Мы с рыжиком переглянулись, не в силах возразить.
— Странно, что Хейке до сих пор не почувствовал погони, — протянул Бьорн. Все это время он предпочитал отмалчиваться, вел себя тише воды ниже травы, что было мало похоже на него как Бьорна, но вполне объясняло как Родиона. Возможно, он до сих пор боролся с двумя живущими в нем личностями, и каждый раз, смотря в его бесенячьи глаза, я испытывала к нему самую искреннюю жалость, на которую была способна. А что, если бы со мной случилось то же самое?
— Именно поэтому нам нужно спешить. Если погони до сих пор нет, не значит, что ее не будет вовсе.
Рансу спрятал книгу в свою котомку и поднялся, помогая встать и мне тоже. Соблазн соединить ключи не пропал, и я была благодарна Лоуренсу, что он вот так вот лишил меня возможности привести желание в действие.
Сборы были быстрыми, и я снова оказалась верхом, бережно прижатая к Каю, а зад незамедлительно отозвался болью. С непривычки я, видимо, натерла неплохую мозоль, а после короткого перерыва кожаное седло словно выпустило шипы.
— Долго еще? — громко спросил Лемминкайнен, будто мои мысли прочитал. Возможно ли такое, что и у него задница болит? — Мы не можем скакать вечно.
Лоу махнул рукой на скаку, что могло означать что угодно, от «не знаю», до «отвали, достал». За брата ответил Ингвар:
— Невозможно сказать точно. Барьер защищает Врата и скрывает от посторонних глаз, — светловолосый маг замолчал, приноравливая бег своего коня к нашему. — Раньше только чужаки не могли приблизиться к Вратам, теперь же вообще никто.
Дальше разговаривать стало неудобно, и следующие несколько часов скакали молча. Я отбила себе буквально все и, если бы не Кай, свалилась бы по дороге, ищи меня свищи. Внезапно лошадь Хейке встала на дыбы и остановилась. Парнишка завертел головой, будто бы принюхиваясь.
— Что? — Бьорн на мгновение стал похож на себя прежнего, с жадным любопытством глядя на юного альва. Хейке прикрыл синий глаз и снова принюхался:
— Кровью пахнет. Откуда мы пришли. — Он привстал в седле, оглядываясь. — Сильно пахнет. И гарь. Пф, ну и гадость.
Я уже успела наслушаться про уникальные способности альвов. И слух у них тоньше, и обоняние острее, а гетерохромия каким-то образом улучшает ночное зрение. Правда, характер обычно так себе, учитывая постоянную смену пола. Никакая психика не выдержит.
— Далеко? — уточнил Лоуренс, как глава отряда. Хейке неуверенно поморщился:
— Да. Запах слабый.
— Тогда хватит болтать. — Лоу пришпорил коня и рванул с места.
Мы скакали до самого вечера. Я все никак не могла понять, почему в этой стране все делается, так сказать, вручную, когда все, от мала до велика, свободно владеют магической энергией. Бьорн как-то в самом начале сказал: «Зачем, если есть пара здоровых рук и ног? Магия — она для женщин и детей, а взрослый мужчина должен уметь выживать, полагаясь только на себя». Скажи он такое в Университете прикладной магии, и его бы подняли на смех. А кроме всего прочего, слова Хейке внушали тревогу. Кровь и гарь — два слова, вызывающие целый веер не самых приятных ассоциаций.
— Я больше не могу! — взмолился Рансу, чуть не падая с лошади. — Я не ел уже четыре часа! Давайте отдохнем, все равно же уже темнеет.
— Хочешь, чтобы пообедали тобой? — нервно огрызнулся Хейке и ударил лошадь рыжего по крупу, та ускорила и без того немалый темп.
Уточнять, что именно имел в виду альв, не хотелось. И так было понятно, что за этим кроется сложная цепочка выводов, но вдаваться в подробности было бы небезопасно для желудка.
— Не переживай, — почти на самое ухо пробормотал Кай, видимо, почувствовав мое беспокойство, — мы обязательно выберемся, и все будет в порядке.
Хотелось бы мне в это верить, но почему-то именно сейчас реальность казалась беспощадной. К тому же я неожиданно ощутила совсем другое ноющее чувство в груди, резко оттеснившее страх, и оно показалось мне куда более неприятным. Предстоящее расставание с людьми, ставшими за последнюю пару месяцев родными, парень, за которого я почти вышла замуж, магия, которой я смогла бы овладеть. А там, за границей, помимо неопределенности меня мог ждать лишь скучный мир со скучными людьми, нелюбимая работа и уже совершенно нелюбимый тренер Виталик. Если у меня и была цель вернуться домой, то лишь ради мамы.
Я упрямо поджала губы и напряглась, борясь с порывом разрыдаться от переизбытка эмоций. Потом, подумаю об этом потом. К тому же впереди уже маячила мутная полоска посадки, а за ней — необычайно ровная линия горизонта, словно проведенная рукой опытного чертежника. Разве так бывает или зрение меня обманывает?
— Приехали, — оповестил Хейке, едва мы миновали лесок, и первым спрыгнул на землю. Я же на нее буквально стекла. Лоуренс вместе с Каем первыми подошли к… ну, не знаю. Кажется, Ингвар назвал это барьером. При ближайшем рассмотрении раскинувшийся перед нами пейзаж чуть плыл, как мираж в пустыне. Чем дольше я в него вглядывалась, тем больше казалось, что я смотрю не на унылый серый луг со свернувшимися до зари цветочными бутонами, а лишь на его мутное отражение.
— Согласно последнему донесению разведки, — Лоу со сдержанным интересом изучал невидимую стену, — наши маги перестали проходить сквозь барьер, он уплотнился, перестроился. Сложно сказать. Попробуешь, Кай?
Я дернулась, чтобы остановить парня, но он уже протянул руку, и ладонь точно увязла в расплавленном серебре. А потом Кай отлетел назад, по инерции пропахав землю спиной. Я до одури испугалась, но Кай уже поднялся и махнул, мол, все хорошо. Лоу повторил его опыт со схожим результатом, разве что улетел не так далеко благодаря помощи того же Кая. Всем сразу стало очевидно, что путь дальше для нас закрыт.
Это был жестокий удар. Я упала на колени, без сил даже на то, чтобы разозлиться. Стоило проделать такой изнуряющий путь, чтобы тупо стоять перед магической преградой, как баран перед новыми воротами? Было так обидно, что даже плакать не получалось.
