Ознакомительная версия.
— Разумеется. Я ведь в твоем присутствии распорядился, чтобы его вызвали в Иллойю.
— Это я помню, — кивнула я. — Но я не думала, что речь пойдет о смещении с должности. Предполагала, что будет просто какое-нибудь наказание…
— Было и то и другое, — бесстрастно откликнулся Александр. — Сначала публичное наказание в виде плетей, потом — увольнение с пожизненным лишением права занимать какую-либо государственную должность.
Я уставилась в одну точку, осмысливая услышанное.
— Поэтому я расспрашивал тебя о способностях темных, которые не пугали бы светловолосых, а, наоборот, расценивались бы позитивно. — Александр как будто не хотел задерживаться на теме тель-монского градоначальника и возвратился к прежнему разговору. — И буду рад, если ты продолжишь помогать мне в этом вопросе, но это будет твое решение. Как-никак я обещал не втягивать тебя в свои войны, а работу над общественным мнением можно считать таковой. Тем более что мне важно бороться с предубеждениями со стороны не только светлых, но и темных.
— И это будет совсем не просто, — проговорила я, после чего подняла на Сэнда заинтересованный взгляд. — Постой. Ты говорил, что зовешь меня сюда как своего рода темного эксперта. Но, как я понимаю, не для того, чтобы помогать тебе в формировании общественного мнения. В таком случае для чего?
Александр бросил взгляд за окно, на тропинку, по которой недавно прогуливался уже исчезнувший из виду принц. Снова повернулся ко мне.
— Я хочу, чтобы ты обучила наследника, — четко произнес он.
— Обучила…
Я скорее повторила это слово, чем задала вопрос, но моя мимика была достаточно выразительной, и Александр пояснил:
— Круг посвященных в историю мальчика все эти годы был очень узок. Темноволосые в него не входили. Поэтому мальчик получил отличное образование во всех сферах, за исключением темной магии. Мы до сих пор не уверены, в чем именно заключается его дар. Знаю, сейчас ты скажешь, что ты не учитель. Но ты обучалась в специализированной школе для темных. И жила в Оплоте. И, главное, тебе я могу доверять.
Ветер снаружи усилился, и даже сквозь закрытое окно было слышно, как зашуршали подхваченные им листья.
— Ну, что ты скажешь? — спросил Сэнд, ни на секунду не перестававший следить за выражением моего лица.
Я пожала плечами.
— Можно попробовать.
С принцем нас познакомили в этот же день. Время поджимало, и теперь, как следует разобравшись в происходящем, я видела, насколько сложившаяся ситуация и нереальные сроки тревожат Сэнда. Это отражалось почти в каждом его жесте, не говоря уже о нескольких появившихся на лице морщинках.
И вот теперь я стояла в одной комнате не с кем-нибудь, а с наследником настрийского престола. Еще по-мальчишески худой, среднего роста, с блестящими черными волосами. Приятное лицо с правильными чертами. Никаких признаков высокомерия или брезгливой снисходительности, какую инстинктивно ожидаешь встретить в человеке столь высокого статуса.
Сам же юноша взирал на меня скорее с осторожным интересом. Взгляд его то и дело возвращался к моим волосам, столь же темным, сколь и его собственные. Возможно, я была первой темноволосой, которую ему довелось повстречать.
Я вгляделась в серо-зеленые глаза. Что он чувствовал, этот мальчик, всю свою жизнь лишенный полноценного общения, отосланный из дворца, в котором обитали его родители, росший среди людей, ничего не знающих о свойствах его масти? Он ведь не мог не знать, что именно в масти дело, и не чувствовать, что с ним что-то не так, раз из-за этого он вынужден скрываться и даже родного отца видеть раз в… В какой период? Виделся ли он вообще со своим отцом? Относился ли к нему король как к бракованному товару, который срочно необходимо заменить? Или он все-таки любил сына, как любили меня мои светлые родители, для которых масть дочери не имела ровным счетом никакого значения? Настолько, что я долгое время была уверена, что она не имеет значения и для остальных… Быть может, король страдал из-за необходимости отослать сына, но вынужден был так поступить, в том числе и ради личной безопасности последнего?
— Ваше высочество, — произнес Сэнд предельно официальным тоном, — позвольте представить вам госпожу Элайну Кенборт. Госпожа Кенборт будет обучать вас основам применения темной магии.
Я ровным счетом ничего не понимала в реверансах, поэтому предпочла поклон. Принц тоже вежливо склонил голову.
— Рад знакомству, леди Кенборт.
Надо же, меня уже записали в леди. Юноша действительно настолько вежлив или просто не знает, что к людям, не являющимся слугами, возможно обращаться иначе? Додумать эту мысль я не успела, поскольку следующими своими словами принц удивил меня еще сильнее.
— Лорд Уилфорт много мне о вас рассказывал.
Я перевела на Сэнда слегка ошалелый взгляд. Это, в свою очередь, впервые пробило броню официоза, в которую тот, казалось, запаковался на время этой встречи. Явно смутившись, Сэнд отвел глаза.
Но, снова собравшись, обратился к принцу:
— Ваше высочество, к занятиям необходимо приступить в ближайшее время.
Тон был не совсем такой, каким подобает разговаривать с членами королевской фамилии. Но, впрочем, и не приказной тоже. Скорее, Сэнд говорил как-то… по-свойски, что ли? Будто они с принцем были достаточно хорошо и близко знакомы, чтобы он мог позволить себе пренебречь некоторыми условностями. Наверное, именно так дело и обстояло. Раз Сэнд был одним из немногочисленных посвященных в ситуацию наследника, да к тому же еще и обладал способностью перемещаться с помощью порталов — видимо, он навещал принца чаще, чем другие.
— Хорошо, — согласился принц. И снова посмотрел на меня. — Если это подходит леди Кенборт, то я готов начать прямо сегодня.
Действительно очень вежливый молодой человек.
Дверь камеры отворилась с противным скрипом. Ричард поморщился. Он вообще почти не переставал хмуриться с того момента, как спустился на тюремный этаж. К счастью, его личной тюрьмой последние годы пользоваться практически не приходилось, так что здесь было тихо, сравнительно чисто и вообще, можно сказать, пристойно. Но все равно это было не то место, где по-настоящему хотелось находиться, и не то место, где ему хотелось видеть ту женщину, на свидание с которой он сейчас направлялся.
Тусклый свет, пробивавшийся в узкое окошко под потолком — скорее узкую зарешеченную полоску, чем настоящее окно, — позволил разглядеть заключенную. Иден сидела на полу, устланном толстым слоем свежей соломы. Изящные запястья были скованы железными браслетами. Цепи крепились к стене, что заставляло девушку держать руки слегка приподнятыми, но позволяло согнуть их в локтях.
Ознакомительная версия.
