Ознакомительная версия.
Я опустила голову, спрятав в уголках губ печальную усмешку. Интересно, что бы сказала тетя, если бы узнала, что отношения с Дольшером и знакомство с Вашарием пока принесли мне одни проблемы и никаких преимуществ? Я по-прежнему с величайшим трудом свожу концы с концами, а теперь рискую в любой миг загреметь навечно в магическую темницу, пока они не найдут способ совладать с моим некстати проснувшимся даром.
Тетя еще неполную минуту стояла около меня молча, словно ожидая, что я немедленно оттолкну Дольшера и со слезами раскаяния за прошлую разгульную жизнь кинусь в ее объятия. Осознав, что этого не произойдет, она с вызовом вздернула подбородок, недовольно сверкнула зелеными глазищами и неспешно растворилась во мраке, ступая так бесшумно, что под ее ногами не хрустнула ни одна ветка.
— Ну и вечер. — Вашарий нервно сжал и разжал пальцы, возобновляя вокруг нас блокирующее заклинание. Опустился на скамейку, устало вытянув перед собой длинные ноги. — Должен сказать, Киота, у тебя удивительная семейка. Полагаю, оно и к лучшему, что до сегодняшнего дня ты никого из них не знала. Зальфия самая добрая и человечная из них, хоть и оборотень.
— Ага, — вторил ему Дольшер, присаживаясь рядом. Дружески подтолкнул кузена в плечо. — Что скажешь насчет этого смазливого хлыща? Как его там, Генрих, что ли? Дружище, если я узнаю, что ты оставил Киоту с ним наедине, — лично оторву тебе голову, понял?
— Но это же мой двоюродный брат, — проблеяла я и осеклась, вспомнив, как он облизал мне руку. Нехотя кивнула, пристраиваясь на коленях Дольшера, поскольку крохотная скамейка была рассчитана всего на двоих. — Впрочем, ты прав. Я и сама ни за что на свете не захотела бы уединенной беседы с ним.
Дольшер обхватил меня за талию и зарылся лицом в мои распущенные волосы, окончательно утратившие хоть какое-то подобие прически.
— Ты говорил с Фиониксией? — прервал нашу идиллию Вашарий. — С чего вдруг она так взъелась на Киоту?
— Потому что моя жена ревнивая дура и стерва, — внезапно ответил ему кто-то другой.
Приятель стремительно обернулся в ту сторону, откуда раздался голос, а я с опозданием заметила, что блокирующие чары сгинули, будто их никогда и не было. Через миг вся наша троица слетела с лавочки и склонилась в глубоких поклонах, увидев, что у ближайшего дерева стоит его величество король Тицион собственной персоной. Без охраны, без свиты.
Маленький полный мужчина, мелко семеня, подошел ближе. Машинально поправил корону, сползшую ему на глаза, и неожиданно расплылся в широкой улыбке.
— Достаточно, мои хорошие, — проговорил он, взмахом руки указывая на скамейку. — Садитесь. Дольшер, Вашарий, мальчики мои, зачем обижаете старика? Знаете же, что я терпеть не могу этих ритуалов.
— Мало ли, — неопределенно протянул Дольшер, вновь увлекая меня к себе на колени и не обращая внимания на мое сопротивление.
Я слабо отбрыкивалась, пораженная до глубины души тем, что приятели опять вальяжно развалились на лавочке, в то время как монарх остался стоять перед ними. Это же неприлично! Более того — это граничит с прямым оскорблением королевского величия! Тицион имеет полное право отправить их после подобного проявления неуважения в вечную ссылку. И меня заодно, поскольку не сделала ничего, чтобы остановить это безобразие.
— Киота, да успокойся ты, — устав со мной бороться, взмолился Дольшер. — Все в порядке. Ваше величество, скажите, что разрешаете ей сидеть в вашем присутствии.
— А что, она этого еще не поняла? — изумился тот.
Посмотрел на меня, и я вздрогнула. Меня словно обожгли его темные глаза, в глубине которых мерцал непонятный огонек. Алмаз сам собой дернулся на шее, едва не порвав тонкую цепочку. В унисон этому крупный рубин, венчающий золотой обруч вокруг лысой головы короля, запылал мрачным багровым огнем, будто налившись внутренним жаром.
Дольшер с такой силой сжал мою талию, предупреждая об опасности, что выдавил из меня болезненный вздох. Даже ребра жалобно хрустнули от его железной хватки.
— Ваше величество! — Вашарий уже был на ногах, встав таким образом, чтобы загородить меня от Тициона. — Как вам нравится сегодняшний вечер?
— Ох, мальчики, мальчики, — негромко рассмеялся король, и я с облегчением почувствовала, что драгоценный камень на моей шее вновь стал обычного веса, перестав безжалостно пригибать голову к земле. В глубине рубина улеглась кровавая метель огненных искр, а его величество, все еще улыбаясь, продолжил: — Два таких опытных мага, а все надеетесь обмануть меня. Когда же смиритесь с тем, что это бессмысленно?
Дольшер и Вашарий продолжали хранить настороженное молчание, в то время как я с тоскливым отчаянием осознала, что наша попытка скрыть мой дар с треском провалилась.
— Сядь! — небрежно кинул король Вашарию, и мой приятель, который сам привык приказывать, без малейших возражений опустился на скамейку.
Король опять посмотрел на меня, и я обмякла. Наверное, если бы Дольшер меня не придерживал — безвольно сползла бы на землю.
— Киота Дайчер, значит, — продолжил тем временем Тицион, разглядывая меня с таким интересом, с каким маг-исследователь, наверное, изучает новую, незнакомую форму жизни, гадая, представляет ли она для него опасность. — Приятно познакомиться с девушкой, о которой я столько наслышан.
Я насупилась, уловив в его словах откровенную насмешку. Н-да, уже догадываюсь, что ему про меня наговорили, особенно если вспомнить, как меня встретила его жена.
— Ну-ну, не обижайся загодя. — От цепких, внимательных глаз короля не укрылось мое недовольство. — Поверь, я никогда не полагаюсь на мнение посторонних, предпочитаю составлять собственное.
Я вспомнила историю с назначением Байгона Куисского. Сдается, его величество весьма переоценивает свое умение разбираться в людях, иначе Озерный Край сейчас не находился бы в такой разрухе. Но с другой стороны, и Вашарий, и Дольшер признавали, что бывший наместник был неплохим человеком и действительно старался принести пользу моей родине. Кто же виноват, что Байгон доверился подлецу и погубил все свои благие начинания.
Понятное дело, я предпочла оставить эти мысли при себе, не позволив никаким эмоциям отразиться на лице.
— Но, признаюсь, сплетники добились одного: разбудили во мне любопытство. — Тицион прищелкнул пальцами и сел. Я встревоженно пискнула, ожидая, что он с оглушительным грохотом рухнет на землю, но король закачался прямо в воздухе, соорудив из силовых нитей нечто вроде кресла-качалки. Король закинул ногу на ногу, поправил на коленях длинный черный балахон, более уместный для служителя какого-нибудь бога, продолжая рассуждать: — Я был заинтригован: какой же красотой должна обладать девица, сумевшая так надолго привязать к себе одного из самых неисправимых ловеласов и бабников двора. И уж тем более я удивился, когда узнал, что даже Вашарий, этот вечный суровый отшельник, чье безразличие к женскому полу породило массу самых причудливых слухов, не устоял перед твоими чарами, девочка.
Ознакомительная версия.
