– Я про этого Асторота! Он ведь знает про второй ларчик!
– Который у Белобога? – обернулся Кощей, почесывая бровь. – Его не достать. Поверь на слово, так как снова общаться с братом я не готов.
– Но этот… этот…
– Подделка. Ты сама видела, как я его изготовил, – на ходу пояснил Кощей, спускаясь по лестнице. – Просто это действительно освященное серебро, и Асторот, да и его сюзерен, ничего не смогут почуять. Я надеюсь.
– Но ведь вы взяли перстень!
– Тоже может оказаться подделкой, – поджал губы Кощей. – Но если я все сделал правильно, то у нас с тобой в загашнике три минуты славы. Не так мало… Стой.
Женька испуганно замерла.
– Чуешь, чем пахнет, – Кощей повел носом в сторону столовой. – Готов спорить, сегодня у нас тушеная с грибами телятина и золотистая фасоль. Как у тебя с пищеварением?
Он устремился в столовую, и Женька, смирившись, пошла следом.
Нюх Кощея не подвел. Артур, воплощение вежливой укоризны, действительно подал телятину. И у тарелок лежало по лишнему прибору. Под взглядом слуги Женька привычно смешалась и столь же привычно начала повторять действия Кощея.
– Теперь мы должны устроить прием, – сообщил Кощей, отправив в рот первый кусочек мяса. Прожевав, он всем своим видом изобразил удовольствие: – Артур, мое восхищение искусством Клауди.
– Вы очень добры, сэр, – поклонился Артур, но взгляд его смягчился. – Мне отослать письмо Карлу?
– Позже, – подумав, решил Кощей. – После кофе.
– Кто такой этот Карл? – осведомилась Женька.
– Управляющий моим поместьем, – рассеянно отозвался Кощей и в задумчивости покачал вилкой. – Приглашать придется человек сорок, не меньше.
– Вы о чем? – осторожно спросила Женька.
– О приеме, – очнувшись от раздумий, пояснил Кощей. – Я обещал Джонсам устроить его в твою честь. Думаю, на нем и попытаются до тебя добраться.
Утвердившись в этой мысли, он вернулся к еде, а Женька замерла. Кощей наотрез отказался портить себе удовольствие от ужина выяснением отношений. И девушка уже было сочла, что потеряет аппетит от переживаний, но все было настолько вкусным, что волнения действительно пришлось отложить на потом. Пусть у Кощея голова болит.
За окном вечерело. Решив в виде исключения остаться дома, Кощей прошел к себе, а Женька отправилась спать, так как других развлечений не предвиделось.
Следующим вечером Кощей предложил пройтись.
– В театр не пойду, – сразу отозвалась Женька, помня одну из угроз Кощея. – Я его терпеть не могу.
Она валялась на диване в гостиной и портила глаза, рассматривая гравюры в одной из книг.
– Я, собственно, хотел пройтись слухи собрать, – равнодушно ответил Кощей. – Интересно стало, что обо мне люди говорят.
Он тоже читал, но благоразумно сел у окна, где света больше.
– О вас в смысле о «лорде Блэкгоде», «Максете» или «Михаил Николаевиче»? – лениво уточнила девушка.
– В смысле о «Маке».
– Чего там узнавать? – хмыкнула Женька. – Убили и убили, делов-то.
– Не скажи, – Кощей захлопнул книгу и встал. – Вряд ли Джеймс трепался о наших разногласиях на каждом углу. Я все-таки друг его брата. Покойного.
На секунду его взгляд затуманился, но, тряхнув головой, Кощей очнулся и уточнил:
– Ты со мной или останешься искать знакомые буквы?
– С вами, – подхватилась Женька.
Через час они почти открыто покинули дом Кощея. Вернее, пользуясь отсутствием четы Смитов, перемахнули через забор, затем преодолели стену у задней стороны дома и тихо скользнули вдоль изгороди в сторону бедных кварталов.
– В землю смотри, – напомнил Кощей.
– А сами-то.
– Мне можно. Я, видишь ли, квалифицированный работяга и иду по делам.
Он поправил кепку, сунул руки в карманы и, насвистывая, пошел вперед. Решив не спорить, Женька тихо плелась рядом. Вскоре улицы запетляли, стали у́же и грязнее.
– Мы идем туда, где были в прошлый раз? – уточнила Женька.
– В тот вертеп? Ни за что! – праведно возмутился Кощей. – Мы пойдем в более приличное место. И потом, как я объясню, что мой племянник вдруг поумнел? В прошлый раз Джеки был дебилом. Я и помыслить не мог, что ты так быстро с языком насобачишься. Сворачивай, тут короче.
Он втолкнул Женьку в какую-то дверь, провел узким коридором, и девушка обмерла. Они оказались в самой настоящей курильне опиума. На лежанках в полутемной комнате валялись истощенные люди, потягивая кальяны. В воздухе витал своеобразный запах.
– Не дыши, – быстро предупредил Кощей.
Кто-то стонал, кто-то торопливо говорил сам с собой, а один тощий и обросший мужчина вдруг вскочил, уставился на Кощея и громко закричал, указывая на него пальцем.
– Иди, – зло велел Кощей, толкнув Женьку прямо на мужчину. – Да не бойся, он просто под кайфом.
Не обращая ни на кого внимания, он шел дальше, подгоняя Женьку.
Путь им почти сразу преградил верзила с короткой свинцовой дубинкой.
Быстро шепнув ему на ухо пароль, Кощей хотел пройти дальше. Как бы не так. Верзила и не думал их пускать.
– Мы давно работаем, – насмешливо сообщил он. – Но чтобы пытались пройти по паролю такой давности, вижу впервые. Ты, мистер, здесь в последний раз с папой был?
– Балбес, – процедил Кощей.
– Что? – верзила угрожающе шагнул вперед.
– Да не ты! Вот он, – Кощей встряхнул Женьку за шиворот. – Не на тех людей нарвался, еле удрал, а здесь короче к «Святому Дэвиду» пройти.
– Откуда знаешь? – слишком спокойно переспросил верзила.
– Джонни Расстрига упоминал, упокой господь его душу, – Кощей быстро перекрестился. – Давно еще. Слушай, друг, пропусти, видишь, парнишка вот-вот задохнется.
Действительно, Женька, изо всех сил стараясь не вдохнуть отравленный воздух, надула щеки, покраснела, глаза ее выпучились, и взгляд стал жалобным.
– Идите, – решил верзила и крикнул вслед: – Еще раз увижу, возьму за проход как за дозу.
Едва Кощей захлопнул за собой дверь запасного выхода, Женька с шумом выдохнула, втянула полные легкие воздуха и, пошатнувшись, едва не упала. Минуты две ушло на то, чтобы прийти в себя, но путь они действительно сократили.
– Вы перекрестились! – первым делом воскликнула Женька.
– В чем проблема? – на ходу осведомился Кощей.
– Но вы же языческий бог!
– В отставке, – напомнил Кощей. – Не ори.
– Все равно, так быть не может.
С видом мученика Кощей повернулся к Женьке. Та с разгона едва не проскочила мимо него, но вовремя остановилась.
– Меня крестили в католической вере, – сообщил Кощей. – На дому. Отец лично договаривался насчет священника. Кстати, падре и стал моим крестным отцом. Я даже принял первое причастие. Что у тебя с лицом, детка?
