— Так и будешь меня игнорировать? — холодно сказал он.
И от этого холода у меня мурашки побежали по телу.
— Я тебя не игнорирую.
— Ну да, конечно, и смотришь ты на меня тоже не через силу.
Я зло уставилась ему в глаза.
— Нет.
Колдун усмехнулся.
— Не играй со мной, девочка, я не в настроении.
Хм, подействовало, пустословить мне сразу перехотелось, и я снова отвернулась. Смущенная моим вниманием муха куда-то улетела.
— Я тоже.
— Заметил. Так ты расскажешь, что с тобой?
В его голосе слышалось неподдельное беспокойство, поэтому я смогла сдержаться и не нагрубить. Итак, что же со мной происходит? По какой причине я так реагирую сейчас на моего Андрея. С одной стороны мне хочется его обнять, с другой — убежать подальше, причем эта сторона пока преобладает. Могла ли я вчера знать, что у меня возникнут такие чувства? Ведь планировала нормально с ним отдохнуть, побыть вдвоем сначала с ним, потом с демоном, чтобы лучше в себе разобраться. Вот только сейчас со мной происходят совершенно неожиданные для меня вещи. Что же это?
— Я сама не знаю, Андрей. — Устало призналась я.
Села и прижалась к нему, такому родному, милому, любимому.
— Ты злишься на меня? — тихо спросил он и поцеловал.
— Нет… — прошептала я и слегка оттолкнула.
Он послушно отпустил.
— Ты чем-то расстроена? — так же тихо спросил он.
— Да.
— Расскажи мне.
Я сильнее оттолкнула его и снова легла, только на этот раз набок, спиной к нему.
— Я не могу разобраться в своих чувствах, Андрей, я люблю тебя и хочу быть с тобой… Я люблю его и хочу быть с ним, и… — собравшись с духом я призналась, — ты даже не представляешь, как меня к нему тянет!
— Ну почему же, представляю. — Спокойно сказал он.
— Но почему так?
— А ты не знаешь? — горько усмехнулся он.
— Нет. — Тихо сказала я.
Он вздохнул.
— Ты уже моя, понимаешь, наша связь очень крепка, девочка, доказательством тому служит даже то, что твоя Сила в миг опасности рванулась ко мне, а не к Донату. И всё это хорошо, но твоя душа уже приобрела часть, хм, назовем это равновесием, часть равновесия со мной. И теперь оставшееся равновесие тебе может дать только Демон. И чем дольше ты будешь сопротивляться, тем сильнее тебя будет к нему тянуть.
— О Духи… И ты так спокойно об этом говоришь?! — не веря прошептала я.
И тут Андрей взорвался.
— Спокойно!? — закричал он, — ты не знаешь, чего мне стоит это спокойствие! Никогда в истории миров не было двойной связи, как в нашем проклятом треугольнике! И только потому, что этого не избежать — я терплю! Только потому, что, причинив вред Донату, я причиню тем самым вред тебе — я терплю! — он закрыл глаза и глубоко дышал до тех пор, пока не успокоился, а я все это время боялась вздохнуть. — Я стараюсь смириться, девочка, но пока как-то не очень получается, — спокойно продолжил он, — и даже не смотря на то, что мы сдружились с Аароном, каждый из нас ненавидит своего соперника. И так будет всегда. Мы просто обречены на это, какой бы выбор ты не сделала. И даже этот формальный выбор всегда будет меняться, ведь впереди у нас троих целая вечность. Хотя о чем я говорю, этих вечностей у нас сотни.
Страшно. Духи, это страшно! Я одна, и я буду счастлива с каждым из них, а они с Донатом будут наблюдать, как я делаю выбор в пользу другого и ждать пока этот выбор не изменится? И так из раза в раз? А может плюнуть на все и жить втроем? А может мне вообще сбежать от них и страдать в одиночестве? Ведь пока я была в Весьмире они очень даже неплохо ладили? Может им без меня лучше будет? Ха-ха-ха! Какой бред, никто из нас не согласится на это! Не должно быть так, что нас трое. Я, Донат, Андрей. Правильно он сказал — проклятый треугольник. Но что толку об этом говорить, только мучаемся. Мне легче, мне не нужно делить любимого человека с другой, а им придется. Андрей сказал, что чем дольше я буду отталкивать от себя демона, тем сильнее будет тяга. Жуть какая, да он мне уже снится чуть ли ни каждую ночь, что же дальше будет?! А если подумать, почему я так яро сопротивляюсь этой тяге? Ведь я хочу его, хочу принадлежать ему полностью, без остатка, как Андрею… Мешают принципы, социальные установки, что измена — это грех. Но измена ли это будет, если я просто схожу с ума без демона? Андрей это понимает и, как же я себя за это ненавижу — принимает. Интересно, что же мы такого ужасного совершили в прошлых наших жизнях, что Духи так наказывают нас? Хм, а может это не наказание? Может это Дар? Сможем ли мы в этом разобраться хоть когда-нибудь? Не знаю, я ничего не знаю.
И, наверное, впервые в жизни я готова отдаться воле волн, воле судьбы, ее течению, довериться колдуну и демону и будь что будет.
— Что ты молчишь? — тихо спросил он.
И тогда я повернулась к нему, вытерла слезы, приподнялась и поцеловала.
— Знаешь, мне страшно. Это всё так не правильно, но от этого никуда не деться. Это действительно треугольник, но не называй его проклятым. Проклятие это крест, тяжкий, невыносимый — наказание. Но я не могу даже думать, что ты, или демон моё наказание, вы мой Дар! Как бы тяжело нам не было, мы не сможем это перебороть, Андрей. Я сейчас подумала, что уйду от вас, спрячусь, и ни за что вы меня не найдете! Вам, нет, тебе, Андрей, так будет лучше?
Он поднял меня и крепко прижал к себе.
— Нет, никогда, даже думать об этом не смей, слышишь!? — его глаза горели, он был искренен.
— И Донат ответит так же. Я уверена. Нас трое Андрей и мы будем с этим жить, из века в век, и ничего с этим не поделаешь. Да, ты можешь попытаться убить демона, или он тебя. И тогда, вместе с одним из вас умру я. Мы связаны и в этом, очевидно, кроется нечто важное, Андрей. Ничего и никогда просто так не бывает. Я не буду больше бороться с вами, я попробую принять все как есть.
— А ты сможешь? — неожиданно тепло спросил он.
— Ну да, а почему ты спросил? — удивилась я.
— Ты же не можешь не противиться, не можешь не бороться, уступать, ты же такая своевольная, ведьмочка! — рассмеялся он.
— Ну, по крайней мере, я попробую! — смутилась я.
Внутри согласно заворочалась моя Сила — невольная свидетельница моих терзаний. Мы с ней вместе попробуем. Я снова откинулась на подушки дивана и посмотрела на Андрея. Сейчас он выглядел спокойным — разгладились упрямые морщинки, во взгляде не было усталости или тревоги. Наверное, я тоже выгляжу лучше и спокойнее.
— Обними меня? — тихо попросила я его.
И он без слов притянул меня к себе. Так мы и сидели, впитывая друг друга, просто наслаждаясь близостью любимого человека. Пускай эта минута замрет, остановится, хочу так сидеть и сидеть, потому что очень давно мне не было так спокойно и тепло. Кажется, я действительно мазохистка, только эмоциональная. Потому что только мазохист, зная, что ему сейчас будет больно, будет терзать себя, причем постоянно.
