Ознакомительная версия.
– Славно!.. Хорррошие вести вы мне пррринесли, – почему-то вдруг снова вспомнив о своей картавости, прорычал хозяин. Затем без обиняков сразу же перешел к делу: – Выкладывайте, зачем пррришли…
Рассказ короля гномов, даже при всей его сжатости, занял не менее получаса. Не затрагивая излишних подробностей, Матео внятно изложил дракону все те трагические обстоятельства, принудившие нашу группу совершить столь опасное путешествие в самый центр Огненного континента. При упоминании о шкатулке Громыхала нетерпеливо заерзал, но рассказчика не перебил и дослушал до конца. По окончании повествования он задал несколько уточняющих вопросов касательно шкатулки и наконец попросил показать загадочный артефакт.
– Видите ли, уважаемый Громовержец, – замялся король. – Шкатулка в данный момент находится в моем рюкзаке на берегу озера под охраной двух членов экспедиции. Если позволите, мы быстро доставим ее сюда, а заодно перебазируем лагерь на эту чудесную поляну – уж очень неуютным нам показалось побережье: сплошь камень, эти, с позволения сказать, статуи, да и само озеро какое-то неправильное – мертвое оно и выглядит угрожающе.
Вместо ответа дракон забормотал что-то невразумительное, кончиком хвоста изобразил прямо в воздухе огненный знак, по форме напоминающий музыкальный ключ соль. Даже в ярком свете полуденного солнца полыхающие неоновой зеленью линии знака четко просматривались на фоне более темной кроны сосны. Грозная фигура рептилии начала расплываться перед нашими взорами, превращаясь на какое-то мгновение в сгусток серебристого тумана, а когда снова приобрела четкие формы, это был уже не дракон. На его месте стоял высокий старик в странной, переливающейся всеми цветами солнечного спектра длиннополой хламиде. Мужчина был не просто высок, он превосходил в росте великана-огра на целую голову. Длинные седые волосы, белоснежные усы и борода, ниспадающие волнистыми прядями до середины его широченной, вовсе не старческой груди. В обнаженных до предплечья могучих руках, плотно перевитых по всей длине канатами мышц и веревками вен, гигант крепко сжимал деревянный посох с костяным навершием, выполненным искусным резчиком в форме драконьей головы. В качестве глаз в глазницы чудовища были вставлены два одинаковых рубина превосходного качества и великолепной огранки.
Не далее как сегодняшним утром всех нас здорово удивил своими способностями к превращению наш лохматый друг, но то, что случилось всего мгновение назад прямо на глазах изумленной публики, намного превосходило по своему психологическому эффекту трансформацию карнакского оборотня. Готов биться об заклад на что угодно, что не мне одному, но и никому из моих товарищей не доводилось не только сталкиваться в жизни с подобными явлениями, но даже слышать о чем-либо похожем. Сделать такой вывод не составило особого труда. Достаточно было посмотреть на вытянутые от удивления физиономии Матео, Фарика и Трола. Я даже пожалел о том, что поблизости нет зеркала – уж очень мне захотелось поглядеть, как выглядит со стороны моя очаровательная мордашка в тот момент, когда находится в состоянии крайнего изумления. За последний десяток лет своей богатой событиями жизни я затруднился бы назвать случай, чтобы Коршун был настолько удивлен и ошарашен. Даже недавняя встреча с Варварой не произвела на меня столь оглушительного эффекта, как мгновенное превращение многотонной драконьей туши в симпатичного статного старикана – эдакий классический образчик киношного эпического чародея.
Чародей смотрел на нас с высоты своего двухсполовинойметрового роста и явно наслаждался произведенным эффектом. Его рубиновые глаза с вертикальным зрачком – единственная деталь, сохранившаяся от дракона, лучились искренним весельем, хотя само лицо продолжало оставаться серьезным. Вдруг мою голову посетила неожиданная мысль:
«А дракон-то при всей своей крутизне вовсе не лишен тщеславия. Скучно ему было, наверное, торчать здесь в одиночестве, вот он и рад расшибиться в доску, чтобы произвести благоприятное впечатление на гостей».
Как бы в подтверждение моих выводов, Громыхала-Громовержец перехватил посох в правую руку, направил драконью морду в сторону древесного гиганта, на одной из ветвей которого совсем недавно висел вниз головой. Из рубиновых глаз по сосне тут же ударили два огненных фонтана. Ни в чем не повинное дерево в мгновение ока охватило всепоглощающее пламя и принялось с громким треском пожирать древесину. Вскоре поляну заволокло непроницаемым дымом, скрывшим от наших глаз место пожарища. Как ни странно, в том месте, где мы стояли, ни обжигающего жара, ни даже слабого запаха гари не ощущалось. Не успел никто из нас толком удивиться странным действиям мага, как дымовая завеса рассеялась, и там, где только что росла высоченная сосна, в тени непонятно откуда появившихся деревьев стоял симпатичный трехэтажный кирпичный особнячок под черепичной крышей, окруженный со всех сторон ажурной чугунной оградой.
– Комплекс… никак не менее полутысячи элементарных! – до моих ушей донесся восторженно-благоговейный шепоток Фарика. – Вот это масштаб!.. А разрешение!.. А деталировка! Феноменально!..
– Семьсот восемьдесят шесть, – с нескрываемой гордостью поправил юношу Громыхала. – Именно столько элементарных транспозиций содержала формула моего заклинания, однако это вовсе не предел, как-то мне довелось оперировать уравнением шестого порядка с двумя тысячами переменных…
– Не может быть, – совсем в несвойственной ему манере Фарик невежливо перебил чародея. – Чтобы контролировать диффузионный выброс энтропии, плотность корпускулярно-волнового потока должна составлять не более десяти в пятнадцатой степени на стандартную единицу поверхности воздействия – элементарная магофизика…
– Общее заблуждение, молодой человек! – в свою очередь Громыхала беспардонно оборвал юное дарование. – Старо как мир или как те грабли, на которые наступают каждый раз дилетанты, мнящие себя светилами от науки… – И с жаром принялся что-то объяснять Фарлафу на понятном только им двоим «птичьем языке».
Не менее десяти минут пожилой чародей изливал на голову ошалевшего от счастья юного ботаника водопады благодати в виде научных откровений. Будет абсолютной ложью, если я стану кому-то доказывать, что понял хоть что-то из заковыристых объяснений хозяина. Я пожалел лишь об одном, а именно о том, что любопытного Брюса не было рядом. Сколько замысловатых словечек пропало даром. Один лишь «биполярный вектор магической интрузии» мог бы стать гвоздем коллекции ветерана. Теперь оставалось лишь надеяться, что до нашей с ним встречи мудреный термин сохранится в целости и сохранности в моей голове, и я смогу передать сокровище в надежные гномьи руки без потерь.
Ознакомительная версия.
