Раш все бубнил насчет различий в возрасте.
– Меня просто тошнит от мысли, что этот старик станет тебя лапать. А что, если он сделает тебе ребенка?
Фаун определенно не была готова к столь быстрому развитию событий, но эта перспектива вовсе не наполняла ее ужасом. Может быть, если у них с Дагом будут дети, они не окажутся такими коротышками, как она сама и ее родичи – эта мысль ее явно порадовала. Фаун мягко улыбнулась, когда Грейс мягким замшевым носом ткнулась ей в ладонь и фыркнула.
– Он ведь чуть ли не признался, – продолжал Раш, – что его план – держать тебя при себе, пока ты не забрюхатеешь, а потом спихнуть на нас.
– Только в случае его смерти, Раш!
– Ага, только этого недолго ждать.
– Да какая вам разница? Вы же с Ридом собираетесь отправиться на запад поднимать целину. Вас здесь не будет. – Фаун вышла из стойла и закрыла ворота на щеколду.
– Значит, все свалится на Флетча и Кловер.
– Ух, до чего же вы двое... – Фаун не сразу нашла подходящее слово, – непроходимые дураки!
– Ах вот как? – подхватил Раш. – Он-то говорил, что хочет жениться на тебе, потому что ты такая уж вся из себя умница, да только какой тупой нужно быть, чтобы поверить в его россказни? Он все это придумал, чтобы получить в свои стариковские руки твою молодую... задницу.
– Получить мою руку, – холодно поправила его Фаун. Ах, как ей не хватало прикосновений Дага к ее молодому... всему. Как же ей не терпелось сбежать из Вест-Блу, с венчанием или без него...
Раш весьма реалистично изобразил позыв к рвоте со всеми полагающимися звуками. Фаун решила, что ткнуть его вилами будет, пожалуй, чересчур, а вот по крайней мере огреть обухом по голове...
– И как, по-твоему, – добавил Раш, – мы будем выглядеть перед своими друзьями, если в нашей семье заведется подобный тип?
– Учитывая, что у вас за друзья, не могу сказать, что меня это так уж волнует.
– Не вижу, чтобы ты в последнее время вообще с кем-нибудь, кроме себя, считалась!
Рид настойчиво и со странным страхом в голосе проговорил:
– Я знаю, в чем дело. Он каким-то образом тебя приворожил, вот что!
– Не желаю больше слышать от вас ни слова!
– И что? – осклабился Раш. – Ты никогда с нами больше не будешь разговаривать?
– Я подумаю об этом, – прорычала Фаун и вышла из амбара.
Однако не все разговоры были столь неприятными. Фаун неожиданно обнаружила союзницу в Кловер, с которой никогда раньше не находила общих интересов; теперь же Кловер и сама встала на сторону Фаун, и Флетча быстро привела в чувства. Две девушки теперь очень сочувствовали друг другу; они обнаружили, что могут стать навсегда лучшими подругами, а раньше ошибались. От такой перемены у Флетча голова шла кругом. Даг умело использовал впечатление, которое произвела новость о его возрасте: он поставил себя выше споров и по большей части беседовал наедине с мамой Блуфилд, папой Блуфилд или с Нетти. Вит продолжал говорить колкости, блаженно не обращая внимания на то, кого они задевали, так что в конце концов перессорился со всеми, за исключением Дага, который по-прежнему был терпелив и целеустремлен.
– Мне приходилось наводить порядок в отряде вплоть до примирения противников, бросающихся друг на друга с ножами, – заверил он Фаун в один из особенно напряженных моментов. – Здесь ведь еще никто не пытался пырнуть другого.
– До этого почти дошло, – проворчала Фаун.
На второй день после предложения Дага родители Фаун запретили обсуждать эту тему за ужином, так что трапеза, к облегчению Дага, прошла тихо и спокойно. Даг начал думать, что его план изящно извлечь Фаун из семейных тисков осуществляется не так успешно, как он надеялся. Впрочем, сколько бы времени ни понадобилось – два дня, двадцать или двести, – он был намерен настаивать на своем; другое дело, что Фаун уже была близка к тому, чтобы расплавиться в родственном тигле. Напряжение, испытываемое Фаун, передавалось и Дагу: он не мог не замечать изменений, происходящих с ее Даром.
Они и так уже потратили слишком много времени. Если еще задержаться в Вест-Блу, Даг может разминуться со своим отрядом в лагере Хикори, а тогда дозорные перепугаются и решат, что он снова пропал. На этот раз у него не будет оправдания – убитого Злого, – ценой которого можно было бы купить прощение.
Блуфилды постепенно начинали ему симпатизировать. Флетч и Кловер открыто его поддерживали, Нетти спокойно кивала, хоть Трил по большей части и помалкивала. Виту было все равно, а папа Блуфилд все еще пребывал в нерешительности.
Соррел и Трил Блуфилд напоминали Дагу двух командиров отряда, головы которых забиты слишком многими заботами и обязанностями, которым приходится помнить о слишком многих людях и их противоречивых потребностях и желаниях. Если проблема оказывалась неразрешимой, был хороший шанс на то, что ее просто отбросят. Даг думал, что Блуфилды могут сломаться просто потому, что не могут позволить себе тратить все время и силы на одну-единственную проблему, когда их внимания требуют еще многие. Даг иногда казался себе жестоким и безжалостным, но заставлял себя продолжать осаду, оказывая мягкое давление. Что касается давления не слишком мягкого, то его взяла на себя Фаун.
Рид и Раш оставались упрямо враждебными. Лаг не мог понять причины этого, поскольку ни один из близнецов не желал с ним разговаривать, несмотря на несколько дружелюбных попыток со стороны Дага. Если бы ему удалось обработать их по одному, из этого еще мог бы выйти толк, но они держались вместе и сохраняли непреклонность. Когда Даг пытался расспросить Фаун о том, какие возражения те выдвигают, девушка только мрачно сжимала губы. Впрочем, горячие высказывания близнецов по крайней мере заставляли папу Блуфилда быстрее продвигаться в сторону согласия, чем случилось бы в противном случае – хотя бы по причине раздражения. Иногда оппозиция оказывается собственным злейшим врагом.
«И все-таки... как мне хотелось бы, чтобы они стали мне настоящими братьями по шатру...»
Нет, эту неразумную надежду нужно было выгнать из потайного уголка и уничтожить. Даг сердился сам на себя. Драгоценный дар дружбы, который он когда-то разделял с братьями Каунео в Лутлии, было так приятно иметь и так больно терять... Может быть, так, как теперь, и лучше.
Закончив после ужина все дела, семья обычно собиралась в гостиной, где было не так жарко, как на кухне, чтобы всем можно было пользоваться светом одной лампы. Даг вместе с Фаун отправился кормить кур крошками; когда они проходили через холл, до них из гостиной донеслись раздраженные голоса. К этому времени Даг старался избегать пользоваться Даром в этой склочной компании, ни один член которой не был способен достойно приглушать свои эмоции, но сейчас голоса были слышны и без использования Дара – гулкий неприязненный рев Рида и высокий испуганный вскрик Трил:
