Мандор подхватил:
— А тем временем другой брательник занимался охмурением амберитов. Корвин, Фиона, ответьте по возможности честно: не склонял ли вас Фауст ввязаться в какую-нибудь авантюру?
Честного ответа, как и любого другого, он не получил, но по растерянности, мимолетно проступившей на лице Корвина, понял, что Фауст предлагал в Амбере нечто такое, от чего адепты Порядка не сумели отказаться. Дара тоже обратила внимание на мимику своего давнего любовника и раздраженно заявила:
— Не знаю, кто направляет их действия, но недолго братьям безобразничать. Мне доложили, что армия этих колдунов захватила крепость, которую удерживали наши старинные союзники. Придется послать карательную экспедицию.
Мерлин вскричал возмущенным голосом:
— Почему о военных делах докладывают тебе, а не мне? Одновременно с ним задал вопрос встревоженный Мандор:
— О каких союзниках ты говоришь?
Презрительно покосившись на мужчин, Дара буркнула:
— За время, пока болел Суэйвилл, некоторые генералы привыкли, что я решаю многие текущие вопросы. Вот они и поставили меня в известность, что где-то в диких Отражениях, на самом краю Внешнего Пояса Теней есть крепость, которую наши союзники захватили задолго до моего рождения. Теперь гарнизон просит помощи.
— Какие союзники и какая крепость? — повторил Мандор.
— Все генералы, действующие в обход короля, отправятся в отставку! — гневно заявил Мерлин.
Проигнорировав реплику сына, Дара ответила пасынку:
— Крепость называется Нирвана. Когда-то там правил варварский царек по имени Гамлет, которого прикончил Озрик, сын Оберона. И тогда Пифрод, прежний король Хаоса, приказал своему племяннику Суэйвиллу захватить тот сектор. Понятия не имею, для чего твоему деду это понадобилось.
— Припоминаю ту историю, — сказал Мандор. — Кажется, нужно было срочно покончить с Нирваной, чтобы обезопасить фланг перед решающим ударом на Амбер. Отец захватил несколько крепостей и вернулся в цивилизованные Отражения. А в Нирване остался гарнизон наемников какой-то полузвериной расы. С тех пор мы даже не вспоминали о тех местах.
— Пусть даже эти Отражения никому не нужны, я все равно рассчитаюсь с Мефом и его семейкой, — мстительно заявила Дара. — Сегодня же велю собрать отряд наемников. Камня на камне от Нирваны не оставлю.
Ее угрозы не слишком обеспокоили аудиторию, поскольку на судьбу неизвестного королевства всем было наплевать. К тому же большинство амберитов издавна питали стойкую антипатию к Мефисто. Однако брат Мефа считался другом Корвина и вдобавок обещал вернуть Камень Правосудия. Поэтому Корвин деликатно намекнул, чтобы во время вендетты бывшая королева Хаоса пощадила хотя бы Фауста.
— Ты должна понимать, что дикарь действовал, желая помочь мне и Мерлину, — сказал серебристо-черный.
— Он перестарался! — огрызнулась Дара, — Надеюсь, ты не попросишь, чтобы я простила и Мефа?
— Трудно сказать. Он всегда казался мне малоприятным субъектом. Но обрати внимание — Мефисто прислал документы, которые могут сослужить тебе добрую службу. Скорее даже не тебе, а нашему мальчику.
Мандор сказал с улыбкой:
— Меф словно продолжает выполнять обязанности телохранителя. Небывалая верность.
— Может, он — тийга? — подумал вслух Мерлин. Дара снова разозлилась:
— Не болтай глупостей. По-твоему, я не способна отличить демона от недемона?!
— Безусловно, он не демон, — уверенно проговорил Мандор.
— Однако колдун слишком сильный, — засомневалась Фиона. — Столь глубокое проникновение в Искусство недоступно смертным.
— Согласна, — сказала Дара. — Чересчур опасен, а потому должен умереть. Корвин, не проси пощады для этих братьев.
— Можно подумать, мои просьбы что-нибудь для тебя значат.
Пластичным движением Дара положила голову ему на плечо и промурлыкала:
— Ты себе не представляешь, как много значат для меня твои слова. Не представляешь…
В душе Корвина снова зашевелились угасшие чувства, а Дейдра приготовилась к сражению. Но тут Мерлин, зорко следивший за буйной родней, своевременно пожаловался:
— Я даже побаиваюсь Фауста. Его спайкард помощнее моих. К тому же колдун пользуется перстнем так непринужденно, словно привык к Амулегу с давних времен. Как мы с Фракир.
Фиона немедленно припомнила, как призраки Озрика и Оберона пытались наброситься на Фау.
— Фау держался вызывающе даже с Единорогом, словно считал себя равным Олицетворению Мощи, — сердито сказала она. — Дикарь переходит все рамки приличия и должен быть наказан за одно лишь это.
— Может, он из первого поколения? — осторожно спросил Мерлин.
— Не верю, — сказал Корвин. — Мы с братьями недавно вспоминали, что Фау был младенцем на моей памяти. Он гораздо младше меня. И вообще, о его происхождении могут знать только Оберон и Дворкин.
Неожиданно заинтересовавшись, Дара произнесла:
— Я попробую узнать у Сухея. Он почти так же стар, как Дворкин. Кажется, они кузены… Может, старец что-нибудь вспомнит.
Мандор, поморщившись, заметил, что не видит смысла обсуждать колдунов из варварских королевств.
— Я внимательно изучил Мефисто, когда Дара принимала его на службу, — сказал Мандор. — В его ауре отсутствуют признаки как Логруса, так и Лабиринта. Возможно, нирванские братья прошли какой-нибудь дефектный Источник Мощи или доводятся двойниками кому-то из нас. Сейчас это не важно. Тем более что Дара настроена решительно, а потому про Нирвану и ее обитателей можно забыть. У нас намечается более серьезная проблема в лице полноправной принцессы Амбера.
Все удивленно поглядели на него, а Фиона уточнила:
— Ты имеешь в виду Корал.
— Безусловно. — Мандор кивнул.
Дара, продолжавшая прижиматься к Корвину, возбужденно заявила:
— Интересный вопрос. Кстати, Корвин, где твоя сестра, которая может превратиться в нашу сноху?
— С ней все в порядке.
Насупившись, Мерлин вызывающе бросил: дескать, бедную тетушку можно только пожалеть. Могущественные силы, сказал он, сыграли с ней жестокую шутку: сначала заманили в Лабиринт, затем зашвырнули в место, откуда и Бывалому Повелителю Теней непросто выбраться, выдали замуж за патологического предателя и, наконец, изуродовали Камнем. Выслушав его пламенную речь, Мандор проговорил, сардонически ухмыляясь:
— Дорогой братишка, ты очарователен в своей наивности. На те же якобы трагические происшествия с Корал можно взглянуть несколько иначе.
— Ты всегда любил извращенные парадоксы, — буркнул король Хаоса. — И запомни: ты не прощен за соучастие в пленении моего отца.
— Ну, допустим, я не имею к нему серьезных претензий, — примирительно сказал Корвин. Мандор флегматично бросил:
