Владимир Холкин - Авгур

Как только клякса исчезла, движения мурены ускорились, и она, развернувшись вокруг оси, разом охватила взглядом всех, кто пришел за ней. Андрей готов был поклясться — тварь понимает, что означают железки у них в руках. И уже решила, кто будет первым.

Когда мурена метнулась к Игорю, тот даже не успел закричать — только хрустнули кости. Челюсти сомкнулись, перекусив его пополам; звериный глаз полыхнул оранжевым светом, мурена стремительно извернулась и снова впилась клыками в мягкую плоть. И так продолжалось еще несколько бесконечных секунд, пока не грянули выстрелы.

Андрей согнулся, и его стошнило на пол. Спазмы следовали один за другим. Наконец, когда в желудке не осталось ни крошки, он медленно распрямился. Посмотрел в темный угол, где только что стоял Игорь, и сразу же отвел взгляд. Но все же успел заметить, что возле бесформенной груды, в которой уже нельзя было опознать человека, сверкают несколько ярких камешков — с десяток синих и один оранжево-красный.

Андрей почувствовал, как кружится голова, и опустился на корточки, опершись рукой о землю. Сидел так пару минут, пока не подошел Рома.

— Ты как, Андрюха?

— Какого хера вы ждали? — спросил Андрей. — Почему не стреляли сразу?

— Не успели, — промямлил лысый.

— Не звезди, Рома. Секунд десять у вас было, как минимум. Ты понимаешь, сука, что это вы пацана угробили?

В голове слегка прояснилось, и теперь нарастала злость. Андрей поднялся на ноги.

— Что за базар? — Димон приблизился, небрежно поигрывая стволом.

— Я спрашиваю, какого хрена вы не стреляли?

— Я не понял — это предъява?

— Да, — ответил Андрей, ощущая знакомый зуд. — Да, предъява. Ко всем троим.

— Слышь, Ромыч, — сказал Димон, — откуда он такой борзый?

— Из Первопрестольной, — сказал Андрей. — А что, тебе Рома не говорил? Есть там такая улочка, со МКАДом пересекается. Тихая, почти без движения…

— Андрюха, не надо, — глухо произнес лысый.

— Надо, Рома. И давай ближе к делу. Я больше вопрос повторять не буду.

— Блин, да пойми — если б мы ее сразу грохнули, были бы только синие. А мне активный нужен, иначе не вариант…

— Так, стоп. То есть, чтобы получился активный шарик?..

— Да! Да, мля! Она должна сожрать кого-то, иначе только синие будут!

— И вы, значит, Игоря?..

— А что было делать, нах?.. Если к тебе приходят и говорят — или завтра шарик приносишь, или сын по дороге в школу споткнется и голову расшибет? Ты бы что выбрал, бляха?..

Андрей еще раз взглянул туда, где лежал пацан, открывший для них ларец с самоцветами. «Говорящая отмычка» — так, кажется, в «Пикнике» выражались? А ведь там хорошо описано, зачем юных сталкеров тащат в Зону. Мог бы, наверно, и догадаться…

Тошнота прошла. Голова уже не кружилась.

Зеленый узор на предплечье менялся на гранатово-красный.

— Ладно, Рома, — сказал Андрей. — Я так понял, активный тебе достался? А синие вы уже поделили? Молодцы. А прикиньте, если б они все вдруг… ну, это… активизировались? Вот бы бабла срубили…

Рома дернулся и сунул руку в карман. Зашипел от боли, но все же сумел достать оттуда трофейный шарик, превратившийся в уголек. Рома попытался его отбросить, но шарик словно прирос к ладони. Запахло горелым мясом. Лысый заорал, а следом за ним завопили двое других охотников. Одежда у всех дымилась, а потом появилось пламя.

Когда три факела догорели в пустом заброшенном цехе, Андрей вернулся к машине. Взял с заднего сиденья бутылку с водой. Прополоскал рот, чтобы избавиться от мерзкого привкуса, потом сделал пару жадных глотков. Глянул на небо — с севера наползали низкие тучи. Упали первые капли. Андрей вздохнул и натянул куртку.

Синоптики, похоже, не обманули.

Только что закончилось лето.

Андрей добрался домой к полуночи. И сразу напрягся, увидев машину скорой помощи во дворе. Водительская дверца была открыта, и шофер лениво курил. Рядом стоял еще один фургон — без всяких надписей, но с мигалкой. Из подъезда вышли двое врачей. Один из них, поставив чемоданчик в кабину, тоже вытащил сигарету.

— Ну, что? — спросил водитель.

— Ничего. Не наш случай. Сейчас поедем.

Чувствуя, как холодеет в груди, Андрей бросился вверх по лестнице. Дверь в квартиру девчонок была приоткрыта. Он вошел и заглянул в комнату. На диване лежала Инга, а рядом стояли трое в темных комбинезонах. Наташка, сидящая за столом, вытирала слезы.

— Что случилось? — спросил Андрей.

Наташка подняла на него глаза и несколько секунд смотрела, словно не узнавая. Потом, наконец, сказала:

— Она… она без сознания. Лежит вот так и почти не дышит…

— Давно?

— Не знаю. Я пришла полчаса назад, а она уже… Я от соседей скорую вызвала…

— Молодой человек, вы родственник? — вмешался парень в комбинезоне.

— Друг, — ответил Андрей, — а вы кто такие?

Незнакомцы переглянулись.

— Будьте добры, пройдите на кухню. У нас к вам будет пара вопросов.

— У меня к вам тоже. А сейчас отвалите.

Сказал и шагнул к дивану. Один из мужиков преградил ему путь, а двое других мгновенно сказались справа и слева. Скрипнув зубами, Андрей задрал рукав куртки.

— Слушайте, вы, уроды, — прошипел он, стараясь не сорваться на крик, — я за себя сейчас не ручаюсь. Знаете, что это такое?

Да, они знали. Старший предостерегающе мотнул головой, и его напарники отошли на пару шагов. Андрей склонился над Ингой. Она лежала, закрыв глаза, и лицо ее было молочно-белым. Левое предплечье прикрывала манжета — но сидела не плотно, а болталась свободно, и сразу становилось понятно, что толку от нее сейчас нет. Андрей осторожно сдвинул ее и замер от удивления. Алый узор исчез. Точнее, сама «татуировка» была на месте, но совершенно выцвела.

Андрей попытался снова прижать манжету, но щетинки не желали присасываться к узору. Матерясь от бессилия, он отбросил бесполезную шкурку. Не зная, что еще предпринять, поднес к предплечью Инги свою «паутину». Нити зашевелились, предвкушая контакт, но секунд через пять разочарованно улеглись. На руке у девчонки больше не было ничего, с чем они могли бы соединиться.

Он поднялся и окинул взглядом всех троих незнакомцев.

— Кто вы? Почему вы сюда приехали?

— Врачи нас вызвали. Это стандартная процедура. Увидели, что сами помочь не могут, и позвонили нам.

— А вы, значит, можете?

— Не знаю, — старший пожал плечами. — Я еще ни разу не видел, чтобы было так сильно выжжено. С другой стороны, если у нее друзья вроде вас…

Андрей с трудом подавил желание сломать собеседнику пару-тройку костей. Несколько раз глубоко вздохнул и спросил:

— Что дальше?

— Мы ее забираем.