Пятящегося задом человека спас гном, уже во всю гремящий на кухне кастрюлями:
— Обе-ед! Девчонки, идите все на обед! Хватит портить аппетит сладостями, — Базирог тоже подслушал шутку и подыграл, обращаясь к нам троим, как к дамам.
— И этот туда же! — фыркнул человек и пошагал на зов, сам не осознавая того, как он, оказывается, красиво повиливает при ходьбе бёдрами.
***
Вотар. Эти трое как сговорились, при удобном случае пытаются подтрунить моё смущение оттого, что я в женском обличье. Во время обеда Теона с Базирогом о чём-то перешептывались. Причём эльфийка рисовала в воздухе недвусмысленные окружности, обозначая некоторые формы моего тела. А гном, с видом ценителя и знатока предметов обсуждения, соглашался с ней, кивая и оттопыривая большой палец вверх. Потом тёмная вдруг кидалась ухаживать за мной: то спрашивала, не добавить ли салатика, то беспокоилась, не слишком ли холодный сок, то молола ещё какую-то чушь. Светлая похихикивала и тоже иногда, будто бы забывала, что я не девушка, и интересовалась моим мнением насчёт покроя одежды, по поводу сочетания цвета глаз с бижутерией и прочей женской фигнёй.
«Ну ладно, пеняйте на себя, — сами этого добивались», — подумал я.
— Солнышко, тебе не дует у окна? — вновь захотелось позубоскалить Теоне. Она опять, специально не назвала меня по имени.
— Да, что-то сквозит немного. И стул жестковат, — закапризничал я и влез ей на колени. — В твоих объятиях гораздо теплее и уютнее.
Тёмная эльфийка ещё не поняла моей игры и продолжила:
— Скушаешь яблочко?
— Нет, хочу банан, — выхватил я из вазы желанный объект и принялся медленно очищать его от кожуры.
Гном со светлой замерли. Но глаза их бегали, негодяи явно обдумывали, чем бы ещё меня «подколоть» и желательно связать это с жёлтым предметом в моих руках. Но меня опередить не успели.
— О! Он тебе ничего не напоминает? — обратился я к Теоне.
— Э-э, э… — не нашлась с ответом тёмная эльфийка.
Далее, подражая актрисам эротических фильмов, я попытался изобразить нечто, совсем непохожее на поедание этого экзотического фрукта. И судя по трём оттопыренным челюстям, — получалось у меня неплохо.
— Тьфу, может, хватит уже за столом то? — не выдержал первым Базирог.
— И правда, поговорить больше не о чем, что ли? — поддержала Цветаниэль.
— Прости нас, милый, — извинилась Теона. — Мы не задумывались, каково тебе от наших шуток.
— Хорошо, всех прощаю. Честно говоря, и мне не нравится так себя вести, — ответил я, но продолжил издеваться над замученным бананом.
— Правда, достаточно, Серый. Прими и мои извинения тоже! — почти уже выкрикнул гном.
— И мои, — тихонько пискнула светлая.
— Ладно, — остановился я, празднуя победу. — Тогда предлагаю в знак перемирия выпить по кружке какао, а потом Базирог нам поведает, почему он называет Теону тётей.
— Ну, это я и сама могу рассказать, — обрадовалась сменой темы брюнетка и начала: — Две тысячи лет назад, когда между тёмными и светлыми эльфами шла кровопролитнейшая война, ко мне явился Лазурный Дракон в человеческом обличье и призвал помочь обоим народам. Так как наша вражда отрицательно сказывалась и на остальном мире тоже. Он объяснил, что выбор пал на меня потому, что я являюсь одним из самых сильных и уважаемых (как среди своих, так и среди врагов) воинов. Правда, этого тоже недостаточно, так как даже меня никто не обязан слушаться. Дракон для выполнения цели наделил мою сущность духом какой-то забытой древней богини. Я тогда не запомнила какой, но чешуйчатый сказал, что она мне поможет. Ещё требовалось особое оружие, обладая которым я смогу убедить эльфов пойти на перемирие. И пусть для подкрепления веры и демонстрации силы придётся принести много жертв — всё равно убитых будет не так много, как на войне. «Лучшие мечи для лучшего воина сможет выковать только лучший кузнец», — сказал Лазурный.
— А лучшим кузнецом являлся мой пра-пра-прадед, — с гордостью произнёс Базирог.
— Да. Мастера гномов лучшие потому, что способны вкладывать в свои творения часть собственной души. И чем лучше шедевр — будь то шлем, щит, кольцо, серьга или просто сундук, тем большую частичку себя помещает в предмет кузнец. И быстрее стареет. Чтобы не погибнуть, гном должен уметь вовремя остановиться. Почувствовать, что уже хватит создавать, что пора передавать опыт следующему поколению и заводить учеников. Или просто уйти на покой и ничего не делать. Ведь обычно у хорошего мастера достаточно средств на безбедную жизнь. В крайнем случае, можно делать лишь обычные бездушные вещи.
Но «Чёрный Мститель» и «Белое Возмездие» создавались не ради славы или богатства кузнеца. Они должны были служить гарантами мира на всей Пангее. Ведь действительно война эльфов, так или иначе, могла коснуться каждого.
— Поэтому мой предок вложил в те мечи всю свою душу, без остатка, — продолжил рассказ Базирог. — Он знал, на что шёл. Дедушка попрощался с семьёй и на неделю закрылся в кузнице. Стук молотков раздавался день и ночь. Через семь суток наступила тишина — мастер выковал последний шедевр. Его нашли обнимающим наковальню — свою верную подругу — трепетно устланную бархатом. На ней лежали, издавая слабое свечение, два меча.
Дальше гном не смог говорить, потому что глаза его увлажнились, подбородок задрожал, а голос пропал.
— В тот момент я и поклялась роду Базирога, что в память об их великом предке, всегда приду на помощь в трудную минуту и, с удовольствием, стану обучать их мальчиков военному делу.
Всхлипывающий бородач, подтвердил:
— Да, тётя Теоларинэ сдержала слово. С тех пор ни один из гномов не владеет мечом или секирой лучше, чем мужчины нашей семьи. «Серая эльфийка» научила моего прадеда, деда, дядьев, отца и меня с братьями.
— И твои потомки будут у «ушастой синей тети с большими титями» перенимать военное искусство, — улыбнулась Теона. — Так же вы называли меня за глаза?
«А по-моему вовсе не «за глаза»», — мысленно ухмыльнулся я и показательно опустил взор вниз.
Теона меня поняла и тоже улыбнулась уголком рта.
Гном перестал плакать, приятные воспоминания успокоили его нервы:
— Ага. С самого раннего детства малыши в нашем роду ожидали, когда же придёт добрая тёмная Теоларинэ. Девочкам она всегда привозила гостинцы: куклы, сладости, наряды. А мальчики хоть и получали подарки, но были счастливы уже оттого, что их учительница — сама «королева клинков»!
— Да, красивая история, — кивнул я.
— А вот и молоко закипело, — принялась суетиться Цветаниэль (чтобы незаметно отвернуться и смахнуть слезинку). — Кому делать какао?
