Ознакомительная версия.
Все это они не могли сказать вслух. Может, боялись навредить себе или своим семьям, может, показывали, что скандалы — ниже их достоинства. Тем более они не посмели колдовать, чтобы как-то навредить мне. Но молча, без слов они смогли выразить все.
Через какое-то время выплыла владелица салона — изящная и величественная одновременно.
— Миледи Вероника, — поприветствовала она меня, — маркиза Вустер предупреждала о вашем визите. Чем могу помочь?
Я улыбнулась:
— Думаю, что вы помочь мне не сможете.
— Боюсь, вы правильно меня поняли, — склонила она голову.
— Скорее всего, вы просто-напросто не захотите лишиться клиентуры. — И я обвела взглядом дам.
Вот интересно, как они будут мне кланяться во дворце, буквально через день.
И я направилась к дверям.
— Постойте, — обратилась к моей спине хозяйка салона. — И в каком платье вы собираетесь выходить замуж?
— Какая, собственно, разница, — улыбнулась я ей, разворачиваясь. — Главное, чтобы настроение было хорошее.
— Ну, да… В вашем возрасте все равно. — Хозяйка изо всех сил старалась сделать приятное постоянным клиенткам.
Я рассмеялась и удалилась.
Охранники, настроившись меня ожидать долго, встретили меня удивленными взглядами.
— Скажите, а можно предупредить господина Арчера, что мы встретимся с ним в другом месте?
— Да, миледи, — ответил один из них.
— И спросите у него, где мы в прошлый раз одежду покупали. Если можно, отвезите меня туда.
Еще через двадцать минут я была в том милом магазинчике, где покупала себе вещи.
— Миледи Вероника! — радостно поприветствовала меня хозяйка.
— Здравствуйте, Мария. А я к вам, — доложилась я и без сил опустилась на стул. Не то чтобы меня задели взгляды аристократок, но… все же заставили задуматься. Кто я? И кто Ричард Фредерик Рэ, милорд Верд, старший сын императора…
— Жаль, что Джон вас вчера не перехватил. — Хозяйка подала мне чашку. — Угощайтесь. Это чай на травах. Должно помочь.
Я кивнула и с благодарностью выпила терпкий напиток.
— Я, честно говоря, подумала, что в салоне «У Нинель» вам платье лучше сделают. И такое, как вам положено. Да и вам теперь не по статусу шить у меня платья. Не экономка вы, чай… Но… смотрю на вас — и понимаю: я была не права. А вот Джон и мой муж — правы.
— В каком смысле?
— Вы знаете, Джон Адерли, камердинер его милости, и мой муж — они ведь служили вместе. Под начальством милорда Верда — понятное дело. И они, и их боевые товарищи очень переживали за милорда. За его неустроенность в личной жизни.
Я вспомнила, как нечаянно подслушала пьяные вопли военных в деревенской таверне, и усмехнулась.
— Вот… — правильно поняла меня хозяйка, — как есть переживали. А потом появились вы — и ветераны просто духом воспрянули. А уж как милорд стал вокруг вас кругами ходить… Да потом, когда вы в книжный магазин отправились, а в его особняке оказались…
— Я поняла. — Мне пришлось прервать разговорившуюся хозяйку магазина, потому что, казалось, еще мгновение — и она мне расскажет, каким именно действиям милорда в его особняке особенно радовались отставные военные.
— Не обижайтесь, — улыбнулась мне женщина. — Мы, правда, счастливы за вас.
— Спасибо, — искренне улыбнулась я.
— Вскоре после этого мужчины собрались у нас, чтобы отпраздновать вашу помолвку с милордом Вердом. И тогда им в голову пришла идея. Джон сказал, что вас будут представлять ко двору. А потом будет свадьба. А я возьми и спроси, в чем миледи будет одета.
— И что же случилось дальше? — заинтересовалась я.
— Мне заказали два платья. Кричали — чтобы краше их не было! И чтобы всякой высокомерной сволочи нос утереть! Простите, миледи, — густо покраснела женщина, осознав, что она только что сказала.
А меня отпустило. Уж если старые сослуживцы милорда Верда одобряют мою кандидатуру, да еще и до такой степени… Это как от самой строгой свекрови одобрение получить. Так что печалиться от того, что несколько десятков высокомерных дур выразили мне свое неодобрение?
— Давайте платья смотреть, — предложила я.
Когда продавщицы, повинуясь знаку хозяйки, притащили два манекена с готовыми платьями на них, я встала и сказала по-русски:
— Обалдеть.
И повторила хозяйке и ее девочкам уже по-имперски:
— Это же моя мечта. С ума сойти…
Платье для представления ко двору было синим-синим. Переливающимся. Прямого кроя, строго по фигуре, только сзади расходилось складками и небольшим шлейфом. Рукава прямые, безо всяких девичьих романтичных фонариков.
Строго. Элегантно. И очень богато — лиф был заткан сложными завитками из темных сапфиров и бриллиантов. А сам материал — он был как темное небо. Как что-то волшебное.
— Примеряем? — спросила хозяйка, пока я стояла, раскрыв рот.
— Спасибо, — выдохнула я. — Это чудо!
— Ребята расстарались. Нашли знакомых — те им шелк из долины арахнидов достали. Как уж они договаривались, чтобы шелк синим был, — я не знаю. Паучихи его ткут либо белым, либо черным. Да еще и в такой срок…
Девочки тем временем меня переодевали. Я с внутренним трепетом наряжалась в волшебное платье.
— А камни собрали быстро — есть у нас один умелец, женился удачно на дочери ювелира. А потом выкупил участки в горах, в Западной провинции. Теперь добычей занимается, а тесть — камни гранит.
Я молчала и вытирала слезы. И не могла поверить, что эта красавица в зеркале — я.
— Миледи, — окликнула меня Мария, — не плачьте. А то мы с вами…
Оглянулась — убедилась, что все присутствующие тоже вытирают глаза.
— Так, — распорядилась хозяйка. — А теперь — чуть подгоним. И будем разбираться со свадебным.
Казалось, меня уже ничем нельзя удивить. Но Марии и ее портнихам это удалось. Свадебное платье белым не было — значит, хозяйка магазинчика помнила, как я смеялась, что в таком возрасте, как у меня, в белом выходить замуж смешно. Когда это она меня на откровенность вызвала, я и не помню.
— У меня детям по четырнадцать лет! Какой флердоранж? — возмущалась я еще. — Какие цвета невинности? Вы смеетесь?!
Платье было золотистым с чуть розоватым отливом.
— Это же не атлас, — замерла я перед еще одним произведением искусства.
— Нет, — улыбнулась Мария. — Это ткань из еще одного волшебного мира. Там принято ткать ткань для свадебных обрядов на границе дня и ночи. Вплетая в ткань луч нарождающегося солнца и уходящей на покой луны. Эту ткань не принято ничем украшать. Но мы расшили рукава жемчужинками. Так положено в Империи, чтобы брак был счастливым…
Ознакомительная версия.
