Одним словом, не зная броду, в туман не суйся. Да и пробираться высокими травами, буквально пропитанными, оседающей на стеблях и листве, влагой, то же самое что перебредать неглубокий водоем. И пары минут не пройдет, как вся одежда от пояса и ниже промокнет насквозь. С той лишь разницей, что летние водоемы приятны 'на ощупь', а от росы — зубы ломит. А значит, снять штаны и двигаться 'налегке', не получится. Очень быстро окоченеешь так, словно в прорубь ухнул. Замерзнуть, ясен пень, не замерзнешь, но на будущее — ревматизм обеспечен с гарантией. И хоть профессия воина не обещает старости, накликать на свою голову, то бишь, нижние конечности всякие болячки, мы со Свистом не стали, а дойдя до терновника, сбили на небольшом пятачке ножнами росу, чуть в сторонке от меченного стадом пути, примяли растительность и уселись, дожидаться полного восхода. Окончательной, так сказать, победы тепла над холодом, дня над ночью, света над тьмой и вообще — всего хорошего над тем, что не очень хорошо по нашему разумению. Потому как человеку нравиться только то, что отвечает его пожеланиям или востребовано на данном отрезке бытия.
И, что самое пакостное, сколько человеков — столько и мнений. Пардон, это я еще обо всех иных видах прямоходящих запамятовал. О чем, кое-кто, еще не видимый, но вполне отчетливо слышимый, тут же поторопился мне напомнить. И слышал его не только я.
Свист чуть приподнялся, повернулся лицом по направлению Выселок и зажмурился. Потом, чуть растерянно пробормотал.
— Девка, что ли?
Поскольку справочное бюро в такую рань наверняка еще спало, я лишь кивнул и с умным видом пожал плечами. Предоставив рейнджеру самому выбирать наиболее подходящий вариант ответа из набора: да, похоже, и — какая разница?..
Разницы и в самом деле никакой. Даже я отчетливо слышал шаги одного человека. Идет неторопливо, значит — не убегает и не за помощью. Мало ли, какая у кого в деревне надобность образовалась? К примеру, к пастухам или стаду.
Ничего не видящая из-за низко стелящегося тумана, Милка выскочила на нас так неожиданно для себя, что от испугу даже поскользнулась и вполне могла упасть, если б Свист не подсуетился. Слабо трепыхнувшись в его руках и увидев меня, девушка только охнула. А после прибавила с укоризной.
— Так и заикой можно стать.
— Под ноги, красавица, глядеть надо, — засмеялся Свист, прижимая девушку чуть крепче необходимого. — А то, как наступила бы кому-то из нас, ненароком, на нечто важное в хозяйстве…
Эта Милка, по сравнению с валькирией, какой я ее запомнил, была куда скромнее и женственнее. Начиная от более приличествующей девушке одежды и до махровой хризантемы в забранных под широкую тесьму волосах. Под моим пристальным взглядом курносая пигалица засмущалась, потупилась и решительно высвободилась из объятий рейнджера.
— Чего вы?
Трудно быть богом и оставаться при этом человеком. Вынужденным все время напоминать себе, что эти люди не знают даже малой части того, что мне ведомо. А в частности — вот это прелестное создание, даже не подозревает, что в ином варианте жизни была очень не прочь стать моей второй женой. И в том, что я не успел воспользоваться ее настойчивостью, а ограничился одними визуальными наблюдениями, нет ни моей, ни тем более — ее заслуги. О чем, если откровенно, я сейчас весьма сожалею. М-да, знал бы прикуп, жил бы в Сочи…
— А ты чего? — брякнул я, отгоняя видение прошлого и глотая слюни. Учись, студент, одна фраза, а сразу видно человека образованного и хорошо воспитанного.
— Меня Ярополк Титыч послал, — девушка оправила на груди платье, пришедшее усилиями Свиста в легкий беспорядок, и перевязала поясок. — Вам навстречу…
Все фривольное настроение улетучилось мгновенно. Староста Выселок не из тех, кто суетится по пустякам. И уж всяко, не стал бы посылать девчонку в лес, ночью, одну — без веской на то причины.
— Что случилось? Гоблины вернулись?
— Нет, — мотнула головой Милка. — Гоблины не возвращались…
— Орки?! — воскликнул Свист.
Блин, неужели мы так лопухнулись, неверно оценив количество и намеренья степняков?
— Орки? — девушка удивилась больше моего. Слава, Богу!..
— Так что ж там у вас приключилось, в конце-то концов? Ты можешь объяснить?
— Я же пытаюсь, — насупилась пигалица. — А вы не даете мне даже слово вставить.
Я демонстративно прижал ладонь к губам, одновременно продемонстрировав кулак Свисту.
— Дядька Ярополк велел передать, что в Выселки прискакал есаул с десятком воинов. Показал грамоту и спрашивал Защитника. Сказал — префект к себе требует!
— Меня?
— Да… — кивнула девушка. — Староста ответил ему, что вы скоро будете, и повел в кружало. А меня послал вам навстречу.
— Почему тебя?
— Не знаю. Может, потому что рядом не оказалось никого другого? — пожала плечиками Милка. — И еще Титыч сказал: 'Обязательно передай Владу, что это цена выпитого пива', - девушка чуть насмешливо улыбнулась. — Вот… А после прибавил, чтоб вы не торопились, а хорошенько над всем этим подумали, прежде чем решить: что надлежит делать дальше. Главное, чтоб обществу от этого польза была…
Молодец Титыч, мигом просек ситуацию и предоставил мне возможность самому отделить зерна от плевел, и агнцев от козлищ. Нет, я и сам не против предаться в руки своему, уже почти горячо любимому, сюзерену, но… Не зря умные люди неустанно напоминают себе и другим: 'поспешишь — прокурора насмешишь'. Ясен пень, мне все равно придется как-то легитимировать свое дальнейшее бытие в этом мире, и все же — пока на руках мелочишка и не одного козыря, лучше не высовываться. А вдруг здешние правители, как и классики марксизма, хорошо знают, что во главе благоденствия державы заложен контроль и учет? Буквально краеугольным камнем. Предъявить смогут по-взрослому. А чем отвечать? То-то…
Нет, мы торопится не будем. Мы — пойдем другим путем.
— Я понял. Спасибо, красавица… Возвращайся в деревню и скажи старосте, что не гоже в новые хоромы старое барахло тащить. Он поймет.
— Хорошо, — ничего больше не переспрашивая, Милка развернулась и потопала обратно. Гм, может я поторопился в прошлый раз, прыгая в костер, держа в охапке двух валькирий. Хорошая ведь жена из девчонки получится.
— Это я не совсем понял, командир?.. — Свист явно пытался заполнить брешь, образовавшуюся в результате покладистости пигалицы. Явно пережитки вколоченной в подсознание дисциплины. — Тебя же префект…
— Я понял. И задерживаться не стану. Но, ты кое о чем забыл, боец.
Рейнджер уточняющего вопроса не задал, но взгляд упрямо не отвел.
