— А сестра? — спросила Рада. — У него же еще сестра есть, Мать Говарда, она же тоже чертовка.
— Ее и Говарда опасаться стоит, но не думаю, что они могут тебе сильно повредить. Они оба мало что из себя представляют. А отец Говарда вообще лиловый, работает в суде, это тоже сдерживающий фактор.
— Пошли, посмотрим, что внутри, — предложила Рада. Израил услужливо открыл перед ней калитку.
Домик был чудо как хорош, и если раньше Рада думала, что сразу же продаст дом, чтобы купить новый, то теперь она засомневалась. Надо было лишь немного поменять обстановку по своему вкусу и тут можно жить.
— Я настаивал именно на этом домике, — улыбнулся Израил. — Я знал, что он тебе понравится.
— Спасибо, — улыбнулась Рада. — Он, правда, чудо.
— Надо будет это обмыть, — предложил черт.
— Ну, если ты пожертвуешь на это бутылочку из своих запасов, — хитро прищурилась девушка. — Вино ведь твое, я обещала.
— Я пожертвую, — улыбнулся Израил. — Поищи бокалы, я пойду выберу вино.
— Что же тебе еще тут так глянулось? — подумала Рада оглядываясь. — Вроде ничего ценного.
— За новую хозяйку дома, — черт разлил вино по бокалам.
— Да, — кивнула Рада. — А домовые духи тут есть?
— Нет, — покачал головой Израил. — Их хозяйка с собой забрала. Но это ерунда, заведешь своих.
— Конечно, заведу, — Рада откинулась в кресле.
— Рада, я хочу спросить, — Израил внимательно смотрел на девушку.
— Спрашивай, — кивнула Рада.
— Только я хочу честный ответ. Тереза была в курсе нашего с тобой спора?
Рада поперхнулась вином.
— Значит в курсе, — довольно кивнул черт. — Ты сжульничала, прелесть моя.
— А вот и нет, — покачала головой Рада, вытирая стол от капель вина. — Она узнала о нем совсем недавно, а с самого начала не знала.
— Но ведь кандидатура Терезы была не случайна? Ты ведь с самого начала собиралась выставить меня идиотом.
— Вовсе нет. Я с самого начала собиралась проиграть. Да и не смотри на меня так. Да, Тереза была не случайна. Когда мы стали жить вместе, она на меня ужасно обиделась.
— Почему? — удивился Израил.
— Потому что ты ей очень нравился.
— Ах вот оно что, — усмехнулся черт. — И затеяв спор со мной, ты решила помочь подруге устроить личную жизнь. А потом, чтобы не платить проигрыш, ты ей все рассказала. Ай какая нехорошая девочка.
— А вот и не угадал, — скорчила рожицу Рада. — Она сама рассказала что у вас не все гладко и только после этого я попросила ее уйти шумно.
— Ах ты маленькая гадина, — всплеснул руками Израил. — Да ты знаешь, что она мне наговорила.
— Она сожалеет, — Рада села на подлокотник кресла черта. — Правда, ну я же не думала, что ты так из-за этого расстроишься.
— Тогда твой выигрыш не считается, — Израил дернул Раду за хвост, стаскивая ее с подлокотника к себе на колени. — Ты выиграла не честно.
— А вот и честно, — возразила Рада. — Если бы она ушла тихо, как собиралась, ты бы с меня свой выигрыш потребовал.
— Конечно, потребовал бы, — засмеялся черт. — А вы сжульничали, значит, ты тоже проиграла. Ничья.
— А вот и нет. Я выиграла. Мы спорили о том что ты не сможешь поладить со зрелой женщиной и ты не смог, так что победа за мной. Но чтобы компенсировать тебе моральные страдания я…
— Откажешься от выигрыша, — предположил Израил.
— И не подумаю, — улыбнулась Рада. — Ты все еще должен мне желание. Но я разрешу тебе взять ту вещь в этом доме, которую ты так хотел.
— Ты серьезно? — не поверил Израил.
— Совершенно, — кивнула девушка. — Забирай.
— Я тебя обожаю, — Израил поставил Раду на ноги, а сам побежал на кухню и вернулся оттуда с настенной картиной, изображающей обнаженных купающихся ангелов.
— Ты вот это хотел? — удивилась Рада. — Не знала, что тебя на ангелочков тянет. Это что нереализованная фантазия?
— Дурочка, — беззлобно отмахнулся Израил. — Это очень старая картина и стоит она больших денег. Я давно хотел ее в свою коллекцию, и вот теперь она моя.
— Я прощена?
— Конечно прощена, — кивнул черт.
— А Тереза? Ты ведь на нее не сердишься, правда?
— Сержусь.
— Израил, ну, пожалуйста, не будь букой.
— Посержусь еще недельку, а потом найду себе новую любовницу и так уж и быть, прощу, — пообещал Израил, любовно прижимая картину к груди. — Ладно, ты осматривайся, обживайся, а мне пора. Да, замки смени, — посоветовал он уже в дверях и перенесся домой.
Рада еще раз обошла дом, потом сад и отправилась к себе, собирать вещи.
************часть 20******************
— Семенов.
— Я.
Иванчук.
Я.
Кириенко.
Рада и Лил переглянулись. — Я, — ответили они хором.
— А, Кириенко у нас две, — кивнул Игорь Петров. — Вы впервые в поход идете, девочки?
— Да, но мы способные. С нами проблем не будет, — улыбнулась Лил.
— Посмотрим, — усмехнулась здоровенная девица, которая только что откликнулась на фамилию Иванчук.
Андреев, — продолжил перекличку Игорь.
Я.
— Авдеева.
— Я.
— Озеров.
— Я.
— Ну что ж, я вижу все в сборе. Ближе познакомимся позже, а теперь в путь.
Рада со вздохом надела на плечи тяжеленный рюкзак и помогла Лиллит.
— Зря ты не дала мне врез побольше сделать — буркнула Лил. — Вон посмотри на ту дылду, у нее то декольте как нужно.
— Лил, ты порядочная девочка пятнадцати лет, а не малолетняя потаскушка. И вообще будь добра говорить мысленно, если тебе надо что-то вне роли обсудить.
— Это сложно, — напряглась Лиллит.
— Учись, — молча усмехнулась Рада.
Илья Петров присматривался к новой группе. Опасения у него вызывали только две новенькие девочки, остальных он уже знал. Авдеева Наташа шла с ним в поход во второй раз, Семенов Кирилл был в лесу три года назад, совсем еще мальчишкой, Иванчук Юлю он знал по клубу натуралистов, а Андреев Сергей и Озеров Саша ходили в походы в горы, так что за них можно было не волноваться. Но близняшки Оксана и Роксана держались молодцом. Илья старался запомнить что Роксана — это более живая и любопытная девочка, Оксана же замкнутая и молчаливая.
— Что у тебя с ногами? — подошел Илья на обеденном привале к сидящей в стороне Оксане. — Закатай брюки.
Девочка послушно закатала одну штанину, но ножки были совершенно здоровыми, по крайней мере, видимых повреждений не было.
— Оксана, еще не поздно вернуться.
— Я в порядке, — тихо отозвалась девочка. — Это психологическое. У меня ожог был сильный, теперь как только ноги что-то касается, я дергаюсь. Но это пройдет, правда.
