Глава 50
Gnomen?
Самообладание Душечки меня потрясает. Она довольно долго пробыла в «Синелохе» и ни разу не поддалась желанию увидеть Ворона. Каждый раз, когда произносилось это имя, в глазах Душечки проглядывала боль. Но она терпела месяц.
Но все же она пришла — мы знали, это неизбежно, — пришла с разрешения Госпожи. Я постарался не обращать внимания на ее визит. И заставил колдунов держаться от нее подальше. Труднее всего было уговорить Молчуна, но в конце концов согласился и он — это было ее дело, личное, и не в его интересах совать туда нос.
Я не пошел к ней — она пришла ко мне. Ненадолго, пока все остальные были заняты. Чтобы обнять меня, чтобы я напомнил ей, что мы заботимся о ней. Чтобы я поддержал ее, пока она обдумывает решение.
— Теперь мне не отпереться, да? — показала она. И через пару минут: — Все еще мое слабое место. Но чтобы вернуться, ему придется это право заслужить. — Так она думает «вслух».
Молчуну я в тот миг сочувствовал больше, чем Ворону. Ворона я всегда уважал за бесстрашие и силу, но не мог заставить себя полюбить этого человека. А Молчуна я любил и желал ему только добра.
— Надеюсь, твое сердце не разобьется, если он окажется слишком стар, чтобы измениться, — показал я.
Слабая улыбка.
— Мое сердце разбилось давным-давно. Нет, я ничего не жду. Мы живем не в сказке.
Больше Душечка не сказала ничего. И я не воспринял ее слов всерьез — до тех пор, пока не рассмотрел в их свете случившееся потом.
И пришла она, и ушла, скорбя по мертвым мечтам, и не приходила более.
В те минуты, когда Хромой отошел по своим делам, мы переписали все, оставленное им на столе, сравнили с собственными диаграммами.
— О-хо! — выдохнул я. — Да.
Был в одном из далеких западных царств некий дворянин по имени барон Сенджак, и четыре его дочери, как гласила рукопись, соперничали друг с другом в красоте. Одну из них звали Ардат.
— Она солгала, — прошептал Гоблин.
— Может быть, — согласился я. — Или не знала сама — на это похоже больше. Не могла знать. И никто другой не мог. До сих пор не могу понять, как Душелов могла быть уверена, что тут скрыто истинное имя Властелина.
— Желаемое за действительное? — предположил Одноглазый.
— Нет, — возразил я. — Видно было — знала она, что держит в руках. Только не могла отыскать нужное.
— Как и мы.
— Ардат мертва, — напомнил я. — Остаются три варианта. Но если припрет, выстрел будет один.
— Подытожь-ка все, что мы знаем.
— Одной из сестер была Душелов. Имени ее мы так и не знаем. Ардат могла быть близнецом Госпожи. Думаю, та старше, чем Душелов, хотя росли они вместе и много лет не разлучались. О четвертой сестре мы вообще ничего не знаем.
— У нас есть все четыре имени и фамилия. Проверьте генеалогии, — посоветовал Молчун. — Найдите, кто за кого вышел замуж.
Я застонал. Генеалогии лежали в «Синелохе». Душечка загрузила их на кита вместе с прочим барахлом.
Времени не хватало. Объем работы доводил меня до судорог. В эти генеалогии не сунешься с женским именем, чтобы отыскать что-то. Нет, искать приходится мужчину, который женился на нужной тебе госпоже, и надеяться, что летописец упомянет хоть ее имя.
— Как же мы с этим справимся? — взвыл я. — Я же единственный, кто разбирается в этих куриных следах! — И тут мне пришла в голову, простите за нескромность, гениальная идея. — Следопыт. Засадим Следопыта. Ему все равно нечего делать, кроме как за деревцем ухаживать. Пусть занимается этим в «Синелохе» и одновременно почитывает книжки.
Сказать легче, чем сделать. Следопыт находился очень далеко от своего нового хозяина. Втолковать что-либо этому безмозглому созданию — великий подвиг. Но когда задание ясно, его не остановить.
Однажды ночью, когда я ежился под горкой одеял, в мою комнату вступила она.
— Вставай, Костоправ.
— У?
— Мы отправляемся в полет.
— У?.. Прошу прощения, но сейчас же середина ночи! У меня был тяжелый день…
— Вставай.
Приказы Госпожи не обсуждаются.
Дождь замерзал на лету, покрывая все вокруг ломкой, ледяной глазурью.
— Оттепель, надо полагать, — заметил я.
Той ночью у Госпожи было плохо с чувством юмора. Мое замечание она проглотила с трудом. Ковер, к которому она провела меня, имел хрустальный купол над передними сиденьями — новое приобретение Хромого.
Чтобы снять лед, Госпоже пришлось применить волшебство.
— Проверь, плотно ли закрыто, — приказала она.
— По-моему, в порядке.
Мы взлетели.
Меня швырнуло на спину. Рыбий нос нацелился на невидимые звезды. Мы поднимались с ужасающей быстротой. На мгновение мне показалось, что мы взлетим так высоко, что я не смогу дышать.
Именно это мы и сделали. И еще выше — проломившись сквозь облака. Тогда я понял, для чего нужен купол.
Чтобы удерживать воздух. Это значит, что летучие киты больше не смогут укрываться от Взятых на высоте. Госпожа и ее банда всегда что-нибудь придумают.
Но какого черта мы тут делаем?!
— Смотри. — Вздох разочарования. Тень, омрачившая надежду. Госпожа показала.
Я увидел. И узнал, потому что я уже видел это долгими ночами отступления, завершившегося битвой перед Башней. Великая Комета. Маленькая — но не узнать этот серебристый ятаган невозможно.
— Этого не может быть. До нее еще двадцать лет. Небесные тела не сходят со своих путей.
— Не сходят. Это аксиома. Значит, ошиблись те, кто ее установил.
Госпожа направила ковер вниз.
— Отметь это в своих Анналах, но людям не говори. Они и без того слишком встревожены.
— Согласен. — Одно имя Кометы помрачает умы.
Возвращение в слякоть курганской ночи. Мы пролетели над самым Великим курганом, в каких-то сорока футах. Проклятая река подобралась совсем близко. Призраки танцевали под дождем.
Я доковылял по грязи до барака, сверился с календарем.
Осталось двенадцать дней.
Старый ублюдок, наверное, хохочет сейчас от души вместе со своей любимой гончей — псом Жабодавом.
Глава 52
Ничего удивительного
Меня не оставляло нечто, сидящее обычно под сознанием. Я ворочался, вертелся, засыпал и просыпался, и только перед самым рассветом меня осенило. Я вскочил и принялся рыться в бумагах.
Я нашел тот список, на котором Госпожа задержала дыхание, и перепахивал бесконечный список гостей, пока не обнаружил лорда Сенджака и дочерей его Ардат, Веру и Сайлит. Младшая, Доротея, как заметил писец, прибыть не смогла.
