Юлия Федотова - Колумбы иных миров

Поняв, что их главное оружие не действует, белые рясы вновь взялись за мечи. Но момент был упущен. Первым к Балдуру пробился Рагнар. Ринулся прямо в огонь, расшвырял сапогами солому, ударом ножа перерубил путы.

Дальше было легче — колдун, ощутив прилив сил, одним взмахом погасил огонь. Движение вышло неуклюжим — руки сильно затекли. От угасающей соломы повалил неестественно густой черный дым. Из него вынырнул Хельги, радостный и закопченный, с такой же радостной и закопченной Агнессой на руках.

— Держи! Извелась вся, бедная!

Колдун подхватил на руки свое сокровище, собачка залилась счастливым визгом, ее длинный розовый язык оставлял на черном лице хозяина белые полосы — точно такие уже украшали физиономию демона-убийцы.

— О! — подскочила возбужденная сильфида. — Так я и знала! Они уже лижутся! А сражаться кто будет?! Держи! — Она протянула Балдуру трофейный меч. — Сматываться пора! Хельги, давай через астрал, а?

— Ага, прямо щас! Всю жизнь мечтал! Руби давай… Слева!!!

— Спасибочки! — Энка круто развернулась, взмахнула мечом, и разрубленное пополам тело, взметнув кровавый фонтан, рухнуло к ее ногам.

— Молодец! Так его! — весело взвизгнула Ильза… Ах, ведь еще совсем недавно девушка разве что в обморок не падала от подобных зрелищ. Воистину, ко всему на свете можно привыкнуть.

Оставив за собой широкую кровавую полосу, усеянную изувеченными телами, беглецы пересекли площадь, пробили брешь в ряду белых ряс и врезались в толпу горожан. Они ожидали сопротивления, но его не было. Буккенцы топтались на месте с тем же идиотски блаженным выражением на лицах, кое-кто даже продолжал пение.

— Взять!!! Взять неверных!!! Держи их!!! — истошно заорал кто-то из преследователей. Но одного словесного приказа оказалось недостаточно, а Сила была истрачена в бою. По толпе прокатился вздох, но активных действий не последовало. Беглецы вырвались на свободу.

— Куда дальше? — крикнул Эдуард на бегу.

— Прочь из города! — в сердцах откликнулся колдун. — Неблагодарные твари! Сколько я им добра сделал! А они…

Ноги моей здесь больше не будет! — И добавил злорадно: — Да и самого Буккена тоже не будет! На днях… Они меня еще попомнят!

Как ни странно, преследовать их никто не стал. Даже городская стража пропустила через ворота беспрепятственно. Но прежде чем сделать первую остановку, друзья отдалились от города на целый час пути — на всякий случай. И они ушли бы еще дальше, если бы Энка не поскользнулась на льду. Природная ловкость помогла сотнику Энкалетте избежать постыдного падения. В последний миг она ухитрилась вывернуться и сделала вид, будто просто решила присесть. Спутники восприняли это как сигнал к действию и с наслаждением плюхнулись рядом — они давно чувствовали себя совершенно обессилевшими, да только стеснялись друг другу признаться. К тому же у каждого имелись ожоги, ссадины и небольшие раны. На морозе кровь не текла, но избавиться от боли не мешало. Так что кому-кому, а Аолену отдыхать не пришлось. Ничего не поделаешь, такова она, стезя целителя, нелегкая, но благородная.

Три четверти часа ушло на отдых у костра. Сидели молча, клевали носами — разговаривать почему-то не хотелось. Балдур удивлялся сам себе. Совсем недавно он готов был на крови поклясться, что в жизни больше не подойдет к открытому огню, а теперь грелся с тем же удовольствием, что и его спасители.

Отдохнув, двинулись дальше, по кривой ухабистой дороге — даже снег не мог выровнять все ее рытвины и колдобины. День клонился к закату, из-за фиолетовых туч пробивались розовые лучи. Ветер завывал, гоняя поземку. Мороз трещал. Кругом было голо и бесприютно.

— А куда мы вообще направляемся? — вновь поинтересовался Эдуард.

Для Ильзы такого вопроса не стояло.

— Как куда?! В Конвелл! Там Бандарох Августус и его семейство. Вдруг они тоже в беде?

— Вообще-то мы идем в прямо противоположном направлении! — усмехнулась Меридит. — Ты не заметила?

Во-он оно, солнце! На западе! А Конвелл где, скажи на милость?

Боец Оллесдоттер пристыжено вздохнула. Как ни учили ее мудрые старшие товарищи, она по-прежнему путалась в сторонах горизонта и из рук вон плохо ориентировалась на местности.

— Конвелл на востоке. Нам надо поворачивать назад!

— Верно! — Балдур будто обрадовался ее словам. — Это Судьба! Я должен вернуться в Буккен.

— Это еще зачем?! — поразился Хельги. — Захотелось обратно на костер? Или душа твоя возжаждала мести?

— Вряд ли мы сможем отомстить целому городу, — заметила практичная диса. — Или у тебя есть свои, колдовские методы?

Но Балдур не собирался мстить. Как раз наоборот. Ожесточение его прошло. Он понимал: в трагедии на площади нет прямой вины буккенцев, они стали всего лишь беспомощными жертвами злых чар, их использовали как источник Силы, и только. Так справедливо ли обрекать их на гибель?

Две действующие колдовские лаборатории остались в Буккене без присмотра, причем одна из них — самая настоящая черная. И Балдур не сомневался ни на миг: новые хозяева города заботиться о спасении его жителей не станут. Вернее, не смогут. Он еще не понимал до конца, какова природа их Силы, но видел, сколь она переменчива, как сложно ее накопить и легко растерять. Исподволь она могла подчинять тысячи и тысячи разумов, но в тех случаях, когда требовалась незамедлительная реакция на угрозу, оказывалась почти бесполезной.

И если угроза от его собственной лаборатории была пассивна — никакой беды не произойдет, пока кто-нибудь не залезет внутрь и не примется копаться в содержимом, — то с лабораторией покойного Феллема дело обстояло много хуже. Страшно было представить, какая дрянь могла там кипеть в никогда не пустующих котлах. С тех пор как Балдур отошел от дел, работы у Феллема прибавилось. Варил он и тинктуру Отцеля-Гаммарра, «сопли покойника», и декокт Амбасада, «кровавый сироп», и множество других зелий с красивыми и звучными названиями, ничего не говорящими непосвященному, но способными привести в ужас любого специалиста. Кроме того, колдун Феллем разводил на заказ зловредную нежить, вызывал неупокоенных духов, снимал стафии, поднимал покойников, мастерил колдовские артефакты и прочее, и прочее…

Есть у черных колдунов такое неписаное правило: если у тебя на глазах гибнет коллега по цеху, пусть даже от твоей руки, твой долг — привести в порядок его дела, предотвратить опасные последствия. Балдур Эрринорский привык следовать правилам. И надеяться ему было не на кого — из всех чернокнижников Буккена в живых остался он один…

— У тебя есть какой-нибудь план? — спросил Аолен с сомнением.