Однажды утром, незадолго до полудня, Лорн возвратился от печатника с листовками, которые заказал двумя днями раньше. Он вручил их Дарилю и велел расклеить по кварталу, при этом глядеть в оба и не уходить далеко от башни. Дариль прочитал текст и удивленно вытаращил глаза. Встретив выжидающий взгляд Лорна, он не осмелился задавать вопросы и ушел.
Спустя час он вернулся.
Строительный мусор и хлам, которые Лорн выгреб из башни, были свалены во дворе. Все это предстояло унести, а затем приступить к ее реставрации, на что у Лорна уже не хватило бы умения, несмотря на помощь Дариля; впрочем, с молотком в руках подросток оказался еще опаснее, чем был бы с масляным светильником на пороховом складе. Сейчас Лорну требовались опытные каменщики, плотники и кто-то, способный организовать необходимые работы.
Черная башня находилась в ужасном состоянии, а ее обрушенная кровля уже пробила полы верхних этажей. Проще всего было бы снести ее и построить новую. Тем не менее Лорн, рискуя потратить на это все деньги, которые прислал ему граф Аргор, хотел поднять из руин именно эту последнюю Черную башню Ориаля — по той же причине, по которой до этого старался работать в одиночку: ради символа.
Впрочем, ему оставалось выполнить только одну задачу, которую он поставил перед собой уже очень давно.
— Дариль, принеси большую кувалду.
Подъемный мост оставался заблокированным; пока в нем не было необходимости, но теперь на территорию башни следовало организовать проезд для мулов, тачек, тележек. Лорн знал, где находятся сломанные звенья механизма, которые, простояв века в бездействии, обездвижили весь мост и не давали крутиться цепям. Он пытался очистить их, снять, аккуратно разъединить. Напрасно. Они проржавели и покрылись монолитными слоями пыли.
Так дальше продолжаться не могло.
Засучив рукава, Лорн закинул на плечо тяжелую дубину и прошел через залитый палящим зноем двор. Поплевав на ладони, он ударил один раз, второй, потом еще и еще…
Наконец он выбился из сил и пошел к колодцу выпить воды.
Целый час работы ушел впустую. Механизм окаменел намертво, и Лорн уже начал всерьез думать о том, чтобы разломать мост, хотя ему очень не хотелось этого делать.
Он вылил на голову ведро воды, которое принес Дариль, и сквозь холодные струи, стекавшие по лицу, вдруг увидел, что кто-то входит во двор. Лорн надел очки и узнал старого солдата, который беседовал с Кадфельдом и еще двумя мужчинами тем вечером на постоялом дворе.
— Иди, займись чем-нибудь, Дариль.
Подросток кивнул и молча ушел.
Лайам, казалось, сам не знал, зачем пришел. Наконец он приблизился к Лорну, который не сводил с него непроницаемого взгляда.
— Добрый день.
Лорн вежливо поклонился.
— Пить хотите? — спросил он и протянул ему кружку.
Ветеран кивнул и сделал глоток.
— Свежая, хорошо, — заговорил он, вытирая рот рукавом. — Спасибо.
Лорн внимательно посмотрел на него.
Лайам был выше него ростом, с огромными руками, мохнатой бородой и открытым взглядом. Шрам в форме креста рассекал его правую скулу. Одежда была скромной, чиненой, поношенной, но чистой. На ногах были старые веревочные сандалии, а за спиной виднелась тщательно завернутая шпага.
— Я видел объявления, — сказал он. — То, что в них написано, правда?
— Правда.
Бывший солдат помолчал, взвешивая эту новость.
В том, что он бывший солдат, Лорн не сомневался, хотя и не знал пока его имени.
— Вы воевали? — уточнил он.
— Да, — ответил Лайам.
И он сдержанно перечислил кампании, в которых принимал участие.
Их количество впечатляло. О некоторых, из числа самых последних, Лорн слышал впервые. Зато другие были знакомы ему не понаслышке: он и сам участвовал в них.
— Вы были в сражении при Урделе? — спросил он.
— Да.
— Какой батальон?
— Лангрийский Лазурный.
— Лангрийский Серебряный, — сообщил Лорн.
Двое солдат тотчас прониклись взаимным уважением. Они долго смотрели друг другу в глаза, и наконец Лорн произнес:
— Пока тут придется только работать до седьмого пота. Но у нас еще будет шанс отличиться. Во имя Верховного короля. И во имя Верховного королевства.
— Я согласен.
— Размер жалованья вас не интересует?
— Нет.
— Как вас зовут?
— Лайам.
Лорн протянул ему руку.
— Добро пожаловать в Ониксовую гвардию, Лайам.
Не успели они разнять руки, как услышали шум, который мог произвести только металл, ударившийся о металл.
Затем долгий, очень долгий скрежет.
Затем треск, и вот подъемный мост, бешено гремя крутящимися толстыми цепями, грохнулся на мостовую. В воздух поднялось густое облако пыли.
Спустя секунду оглушительной тишины появился ошеломленный и счастливый Дариль с кувалдой в руках.
Поскольку Лорн велел ему заняться чем-нибудь, он нашел себе дело, и одного удара оказалось достаточно.
Таленн Иоргас поднял глаза от листовки, которую Андара только что принес ему. На ней изображался силуэт Черной башни с подписью: «Набор в Ониксовую гвардию».
— Ну и?
— Вы узнаете печать?
Внизу листовки действительно стояла красная восковая печать. Чтобы рассмотреть ее, Иоргасу пришлось склониться ближе к одному из факелов, которые в ту ночь освещали террасу его сада.
Волчья голова поверх двух скрещенных шпаг.
И корона.
Иоргас вспомнил, с какой легкостью его дядя отнесся к предположению, что рыцарь, которого прислал сюда Верховный король, возможно, захочет восстановить Ониксовую гвардию в одиночку. Спокойствие министра произвело на Иоргаса впечатление, и он решил повести себя с Андарой в той же манере.
— От горстки листовок Ониксовая гвардия не возродится, — с презрением сказал он, пожимая плечами. — И из-за этого вы меня беспокоите, Андара?
— Хоть Ониксовая, хоть какая… Не это меня волнует, — ответил его преданный слуга.
Префект Красных Мостовых насторожился:
— О чем вы?
— Важно то, что он вербует сторонников, — объяснил Андара. — Вначале этот человек завладевает Черной башней. Затем он грубо обращается с четырьмя из моих людей и сводит дружбу с этим проклятым священником. А теперь он еще и вербует.
— И что?
— Верьте мне, этот человек опасен.
— Я знаю, о чем вы думаете, Андара. Об этом не может быть и речи.
— Пусть он исчезнет. Никто и никогда не узнает, что с ним произошло.
