Дернувшись, понимаю, что застрял.
Ухватив меня за ноги, Добрыня потянул.
– Не идет,- удивленно сообщил он.- Большой вырос. Дон Кихот, пособи.
Что-то волосатое коснулось моего носа.
– Брысь!
Поскольку руки ушли глубоко в нору и пошевелить могу разве что пальцами, попытался, резко дунув, воздухом прогнать невидимого щекотуна.
Поднятая мною пыль по закону подлости моментально набилась в нос.
Вот результат – чихнул, до звездочек пред глазами приложившись лбом о твердый выступ. Нужно было надеть авентайл…
– Взяли, тянем-потянем,- командует снаружи былинный богатырь.
Но не вытянули. Уж очень плотно вошел я в нору, впору вспоминать совет гостеприимного Кролика лишенному скромности Винни-Пуху: «Жрать меньше нужно было на халяву». Впрочем, нет! Это он подумал, а сказал иное: «Нужно подождать, пока похудеет».
– Я беру за ноги,- по-научному подходя к вопросу, распорядился Добрыня Никитич.- Дон Кихот берет меня за пояс. Иван, ты за рыцаря. Ангел следующий. Вы, сударыня, следом и вы. Взяли! Хрустнули кости.
– Отпусти! – заголосила Леля, пытаясь вырвать подол своего платья из пасти нашего щенка-переростка.
– Лазают тут всякие,- донеслось мне вслед.
– Вытянули! – Добрыня радостно похлопал меня по спине, окончательно вышибая дух. Одно хорошо – землю с волос тоже.
– Хорошо, что ты не репка,- заметил черт.
– Это почему?
– Где бы мы тебе мышь нашли?
– А ты на… апчхи!… что?
Обидевшись, черт направился к Ламиире за утешением.
– Здесь везде так опасно? – спросил я у проводника.
Вообще-то ад не место для увеселительных прогулок, но по большей части опасность угрожает вашей душе и исходит от местных обитателей. Огненные реки и бездонные провалы – опасность для неосторожных. Не суйся к краю – и ничего с тобой не случится.
– Только здесь,- заверил меня проводник.- Да и здесь раньше было спокойно. Пока однажды не появился Сталкер, он все что-то искал и нашел. Туда и ушел.
Теперь без этого не пройти. – Он пошуровал рукой в кармане, там что-то металлически зазвенело.- Он научил. Говорит, учись, Сусанин, пока я рядом.
– А что, поле обойти нельзя?
– Почему нельзя? Можно.
– А зачем же мы рисковали? – разозлился я.
– Так все же живы? – Иван пожал плечами, от чего треух съехал набок.
Черт покатился со смеху, словно в забытьи облокотившись на округлое колено суккубы. Бумс! И статус-кво восстановлено.
– Держите его! – Размахивая сучковатой клюкой, из-за цветущего розовыми цветочками куста шиповника выскочил упитанный мужичок.
– Ой! – Наш проводник вскочил на ноги и рванул прочь, видимо, по растерянности оббежав поле стороной.
И был таков.
– Убежал,- расстроенно заметил длинноносый толстяк.
– Убежал… – в недоумении констатировали мы.
– А какая уютная бочка была,- сам себе сообщил незнакомец и похромал прочь.
Лишившись проводника, мы облегченно вздохнули и продолжили движение в сторону видневшихся вдали стройных рядов закрытых пансионов раздельно для девиц и отроков.
– Здесь мы сможем принять ванну и отдохнуть,- сообщил я. Умолчав о том, что именно здесь нас и будут ждать и искать в первую очередь.
– Все одну? – похабно скалясь, предположил черт.
– Если ты так хочешь,- согласился я, повергнув рогатого в состояние ступора своей невиданной сговорчивостью. Но тут же крылья на взлете подрезал.- По очереди. Ты в последнюю.
– Больно нужно,-обиделся черт,-не я же топал по тому, что и во время Всемирного потопа на плаву оставалось, но не Ноев ковчег. Неопровержимый довод – что было, то было…
ГЛАВА 29 Неосуществимые желания
Со времен Жюля Верна выражение: «Есть ли у вас план, мистер Фокс?» – приобрело несколько иное значение.
Человек с косяком
Издали бросив быстрый Взгляд на свою бывшую резиденцию, я обнаружил прогуливающихся по парку легионеров Сатаны. Их черные балахоны режут глаз своей чужеродностью данному месту, где на фоне карликовых пальм сияют наготой розового мрамора творения величайших скульпторов прошлого. Появятся и настоящего, но немного позже. Когда придет их черед, в смысле выйдет отведенный им срок. А избежать моего гостеприимства еще ни одному талантливому человеку не удалось. Не способны они к воздержанию.
Вот и возвышаются вдоль моей аллеи Похоти (аллея Любви на карте ада смотрелась бы неуместно) чувственные Венеры, нежные Европы и грациозные Дианы в окружении фавнов и дриад, которых ваяли с местных инкубов и суккуб.
– А вон ты.- Черт указал Ламиире на одну из статуй, изображающих стоящую в раскрытой раковине посреди бурлящих волн Афродиту. Одетую соответственно случаю. В редкую россыпь брызг.
– Куда?! Не в Третьяковке на экскурсии,- остудил я порыв некоторых приобщиться к великому и вечному.
– Да мы посмотреть…
– На что это вы там смотреть собрались? – вкрадчиво поинтересовалась Ламиира.
– Да так,.- смутился Добрыня.
Ангел просто отвернулся, надев по самые уши маску суровой непоколебимости.
Дон Кихот сделал вид, что его просто потянула туда лошадь, а сам он, в общем-то, ни при чем.
Один черт правдиво, но крайне неосмотрительно произнес:
– А у тебя там родинка или это просто изъян в камне?
Буме!
Звонкая оплеуха в очередной раз показала ему, как несправедлив и несовершенен этот мир.
– Ламиира,- попросил я суккубу,- не нужно так часто бить его по голове.
– Это единственное место,- ответила она,- где точно ничего не повредишь.
– Ну почему я? – возмутился черт.- Почему вечно крайний я?
Ответом ему послужило дружное молчание.
– Э, ребятки! – окликнула нас незаметно приблизившаяся грешница в розовом воздушном пеньюаре и высоких ботфортах на шпильке.- Кто крайний? Наверное, ты, рогатенький?
Черт застонал и, имитируя сердечный приступ, схватился за грудь.
– Чего это с ним? – удивилась незнакомка.
– Убогонький,- пояснил я.
– А… то-то я смотрю, странный он какой-то…
– Есть немного.
– А у меня кошка была,- продолжала словоохотливая собеседница,- еще там, на Земле. Так вот у нее тоже такое однажды случилось. Симптомы странные.
Нос красный, глазки выпученные, рогами трясет, мычит…
– Кошка мычит? – растерялся я.- С рогами?
– Да где ж вы кошку с рогами видели? – удивилась собеседница.- Поди не бес поганый. Корова это.
– А кошка?
– Кошка сдохла.
– От чего?
– Дура, вот и сдохла.
– От этого не мрут,- авторитетно заявил Добрыня.- А порой и нужно бы…
