Реймонд вышел вперед и опустился на колено перед Оттоном.
— Приказывайте, владыка!
«Реймонд, какое же бессердечное чудовище. Конрад же твой племянник! Сделай что-нибудь! Отвратительно. Мерзко. Подло…Р-р-р, голова раскалывается. Все эта чертова хек».
Взгляд падает на Маркуса. Он тоже не уверен в намерениях Оттона. Ферксия разлагается; клятвы воинов ничего не стоят; империя по горло в крови. Не хватает Конрада.
Кларенс не сводит глаз. Он знает правду о судьбе сына? Знает, кто погубил его? Нет, герцог плевать хотел на Конрада, на империю. Самодовольного, завистливого и двуличного ублюдка заботит лишь собственное положение. Он в ярости, что весь его идеальный план рассыпался.
Реймонд покорно склоняет голову, бьет себя в грудь. Герцоги клянутся перебросить силы домов на юг Илларии. Собираются большие силы. Толпа ликует. Вот так и умирает свобода. Так умирают идеалы.
Оттон приказывает Маркусу разобраться с делами Стражей. О, Трон, никто не сможет заменить Блэйка. Самоотверженный и храбрый был воин.
Ладонь сжала рукоять меча.
«Как же так все обернулось?».
Сердце колет грусть. Сожаления терзают душу. Нельзя проявлять слабость! Нельзя давать поводов сомневаться в себе!
Хек касается плеча Оттона. В холодном взгляде императора раскрывается его сущность. Притворная забота, обманчивая теплота, лживая улыбка тают. Жестокость, коварство, жажда власти выползают наружу, когда серые глаза смотрят на тебя.
— О! — Он поднимает руку, подзывает к себе. — Подойди.
«Давай, малыш, сделай, как он просит».
Вот он — миг, когда решится судьба.
****
— Тс-с, — прошептал Посредник, зажимая рот Жазель. — Эльфы слышат каждый шорох.
Вместе с товарищами ферксиец укрылся в узком овражке, где они едва поместились. Девушка дрожала как осиновый лист, и Посредник опасался, что у нее начнется истерика, поэтому прижал к себе.
Клинки Укаре медленно и беззвучно покинули ножны. Темный эльф готовился напасть, если вдруг дикари заметят безумцев, решивших поиграть со смертью.
Скользящий шорох в густой траве над головой; южный ветерок несет запахи масел и краски. Жители леса, будто духи — неуловимые и тихие. Эльфы сливаются с природой; она становится их глазами и ушами. Любой писк, любой шаг, пусть самый незначительный, станут последними, если кто-то дернется.
Пускай сердце Посредника и не бьется, он все равно боялся. Благородство давно истлело в дикарях, сейчас осколок древнего народа не гнушается есть даже человеческую плоть. Но страшнее то, что эльфы делают перед тем, как закинуть изувеченную и еще живую жертву в огромный кипящий чан. А их стрелы…Они и бессмертного с ума сведут. Кустистые заросли да нагромождение ветвей укрывают от кровожадных созданий.
— Un`fuli, Kalotus (Я чую их запах, Калотус), — раздалось зловещее шипение.
— Mon`kii com`into (Глупые люди), — отозвался другой эльф.
Бух!
Волна магической энергии сотрясла землю. Песок посыпался на Посредника и Укаре. Мелкие песчинки угодили за воротник ферксийца, отчего тот заерзал и стиснул зубы от непреодолимого желания скинуть с себя одежку. А вот Жезель повезло меньше: по ее лицу ползла жирная многоножка.
— М-м-м! — замычала менестрель.
— Тихо! — прошептал Посредник, крепче прижав девушку к груди.
— Mo`ne? (Что это?) — насторожено спросил голос сверху.
Укаре приготовился нанести удар.
Бух!
Вторая волна от взрыва напрочь сдула ветви с убежища.
«Твою-то мать…», — подумал Посредник и облизал сухие губы.
Эльфы закричали и бросились в сторону взрывов. Они уже не скрывались. Посредник понял это по топоту босых ног и встревоженным голосам. Тем не менее рисковать в подобном месте — последнее дело. Троица выжидала, пока ветер не унесет с собой запахи хны и древесной коры.
Бух…Бух… Бух…
Взрывы гремели такие, словно к границам Лесного Королевства подошел авангард дворфов-инженеров. Посредник слышал о новых чудных изобретениях бородатого народа, которые мигов сносили толстые каменные укрепления.
— Да что там происходит? — Укаре осторожно высунул голову. Недалеко на западе он увидел, как в небо взметнулись десятки деревьев вместе с высокими и сухощавыми телами эльфов. — Что за?…
Посредник отпустил девушку и тоже рискнул высунуться из укрытия. Вид разлетающихся деревьев и трупов поразил его, однако он сразу догадался, чьих это рук дело.
— О Создатель… — ферксиец стряхнул песок со шляпы, — Конрад ближе, чем я думал. Надо спешить.
— То чудище?! — испугано спросила Жезель. — Нет-нет, — она замахала руками, — я не соглашалась на такое!
— Уж поверь, — Посредник грубо схватил девушку за руку и потянул наверх, — то чудище просто ангел во плоти по сравнению с Конрадом.
Пока дикари пытались убить Конрада с Эриком, Посредник со всех ног понесся к горной гряде, до которой оставалось рукой подать. Укаре с побелевшей со страху Жезель бежали следом.
Ожесточенная битва позади разгорелась не на шутку: Посредник замечал мелькающие тени меж листвы на деревьях. Эльфы стягивали все силы на Конрада и Эрика. То, что Эрик в эпицентре схватки, ферксиец не сомневался. Ни болоту, ни зыбучим пескам не под силу убить порождение Царства Теней и проклятия Эгона.
— Надо свернуть! — закричала Жезель. — Впереди деревня!
Укаре недоуменно посмотрел на девушку.
— Откуда ты знаешь?
— Карта. — Менестрель на бегу достала из сумки кусок бумаги. — Зак отметил тут все.
— Господин! — Эльф ускорился. — Господин!
Посредник слишком глубоко погрузился в свои мысли, чтобы услышать телохранителя. Воспоминания былой жизни бежали с ним бок о бок. Он видел себя. Видел семью. Мертвую. Огонь поглотил одних, а стальной меч погубил других. Из-за него. Из-за беспечности и слепой веры. «Господин!», — услышал он отчаянный крик Укаре, но было поздно.
Посредник на полном ходу зацепился ногой о натянутую веревку; сеть сомкнулась над головой ферксийца, и он очутился в воздухе. Беспомощный и ошарашенный. Посредник висел на высоте не меньше пятнадцати футов.
«Асмодей тебя раздери!».
— Укаре, сделай что-нибудь!
Эльф озадачено смотрел на толстую сеть, прикидывая возможности своих клинков. Через пару минут до него добежала Жезель. Она едва дышала и оперлась рукой о дерево, на котором висела сеть.
— У нас…нет…времени, — сказала она. Девушка взглянула на карту. — Обойдем деревню.
— Нет! — Укаре закатал рукава. — Без господина мы никуда не пойдем. Я заберусь на дерево, а ты спрячься.
— Стой. — Посредник протянул руку. — Кинь мне нож, живее!
Укаре недовольно поморщился, но исполнил просьбу.
— А теперь бегите к храму. Там мы встретимся.
— Но…
— Даже дикарям меня не убить, — с ухмылкой ответил Посредник. — К тому же я слишком жилистый для их знаменитого супа. Бегом! — рявкнул он.
Укаре кивнул и вместе с Жезель устремился вперед.
— Замечательно, — бормотал Посредник. — Сначала чокнутые наемники, потом чертов Эрик, а сейчас гребаная сеть! Да в задницу эти путешествия! Разберусь с проклятием и осяду в тихой глуши, где буду доить коров и варить сыр.
— Uno`me! Mon`kii near`ra! (Он здесь! Человек попался!) — Послышалось неподалеку.
«Какой же ты крикливый!», — думал Посредник, наполовину разрезав веревку. — «Вот почему нельзя было деградировать в другом лесу?!».
— Mon`kii! Mon`kii! — восторженно загудели эльфы. Кошачьи глаза сверкали повсюду. Кто-то опустился на ветвь, к которой крепилась ловушка. Посредник увидел худое татуированное лицо и острые клыки. Дикарь уже тянул руки, чтобы схватить ферксийца, но тот последний раз провел лезвием по веревке, и с грохотом плюхнулся на землю.
— У-у-у… — Посредник вылез из-под сети, потирая зад. — Кто-нибудь знает Лисанадру?
— Р-р-р, mon`kii…(р-р-р, человек…) — донеслось сердитое рычание с ветки.
— Ясненько. — Ферксиец рванул за Укаре. Так ему казалось.
