навира проступила непомерная гордыня. Он смотрел на Тира, как на зарвавшегося сопляка.
– Я пришлю сыскарей. Пусть допросят всех, кто знался с конюхом, – бросил напоследок командир роты и, не прощаясь, покинул кабинет Тира. Варна поспешила за ним, Амир же окинул меня внимательным взглядом, словно ждал, что я признаюсь, куда спрятала Гарая. Я отвела глаза, и тому ничего не оставалось, кроме как отправиться навстречу наказанию.
Оставшись наедине со мной, Тир устало откинулся на спинку кресла, в котором сидел, и простонал:
– Я так устал. Видели бы вы, Амаль, как взбесился народ. Не представляю, сколько усилий стоило солдатам империи удержать их от бунта.
– Поверьте, они успокоятся. Вы же объявили, что в имении воеводы требуются колдуны?
Тир кивнул.
– Мы наберем новую охрану, дадим им крышу над головой и заработок, а еще опасливое уважение людей. Мы с вами создадим личную охрану воеводы. Узнав о вашей доброте, сюда потянутся колдуны и ведьмы со всей провинции. И уж тогда народ точно не осмелится бунтовать.
– Очень хочу верить, что вы правы.
Тир устало улыбнулся, сонно потер глаза и с кряхтением поднялся с кресла.
– Пора на совет. Там сейчас разразится буря. Поддержите меня, Амаль?
Образ грозного воеводы исчез. Передо мной вновь предстал гуляка и весельчак, до одури напуганный переменами, в которые неосторожно ввязался.
– Мы почти семья, Тир. Разве могу я отдать будущего мужа на растерзание советникам? Прошу, обрадуйте меня. Скажите, что у членов совета есть привычка показывать на людей пальцем. Однажды мне уже пришлось дырявить руку своему советнику, могу повторить. Кинжал всегда при мне.
Глава 15. Наместник Вароссы
Амаль
Бесов совет продолжался почти два часа, и за это время каждый из мерзких старых псов, что величали себя советниками, всячески меня унижал. И не только меня. Они даже не намекали, а прямо втолковывали Тиру, что тот поддался пагубному влиянию дикарки из Нарама. И пока воевода изощренно выворачивался, стараясь умаслить советников, я вонзила кинжал в дорогущий стол из темного дерева и напомнила, что слухи обо мне, бродящие по улочкам Адрама, самая что ни на есть правда.
Советникам пришлось принять на свои головы гнев дикарки из Нарама. Я заверила старых хрычей, что вскоре в Мирее воцарятся новые порядки, а колдуны и ведьмы обретут положение, которого достойны. С этими словами я вновь заняла свое место, и Тир, воодушевленный пламенной поддержкой, продолжил совет как ни в чем не бывало.
Пока старые чинуши совещались, в памяти всплывали унизительные воспоминания о заседаниях в Вароссе. На каждом совете меня отчитывали, как несмышленого ребенка. Я и была напуганной четырнадцатилетней девчонкой, нацепившей личину грозной взрослой женщины. Шесть лет назад я еще не обладала силой, чтобы на равных тягаться с матерыми тварями, но это время безвозвратно прошло. Теперь мне не нужно пыжиться. Здешние чинуши изворотливы и подлы, но никто из них не привык к прямому напору. Оттого их так напугала моя пламенная речь и торчащий в столешнице кинжал.
Я покинула зал заседаний первой, ощущая тяжелые взгляды, буравящие спину. Голова раскалывалась, обожженная кожа под перчатками молила смыть мерзкую мазь, но впереди ждало еще множество дел.
Я спешила к своим покоям в надежде застать там Иглу, но еще издалека заметила у двери мятущуюся фигурку в светло-сером платье. Лира! Ну почему сейчас?
Я сбавила шаг и едва не повернула назад, но хрустальная девочка увидела меня раньше. Она приблизилась и горделиво задрала подбородок, всячески показывая превосходство.
– Чем обязана, Лира? – спросила я, пораженная яростью в ее голубых глазищах.
– Скажите, Амаль, вы появились здесь, чтобы все разрушить? – прошипела Лира, однако ее слова эхом отразились от стен. – Вы подталкиваете нашу провинцию к бунту, вы околдовали Тира, вы… почему-то никак не отстаете от Амира!
Я опешила от напора в голосе хрустальной девочки. Неужто у нее имелись зубы?
– Сдается мне, что судьба провинции волнует вас в последнюю очередь. Вы пришли ко мне поговорить о своем женихе, но зря. Мне нечего о нем сказать.
– Отчего же? – истерично хохотнула Лира и сделала шаг навстречу. Теперь мы стояли так близко друг к другу, что я могла пересчитать бледные веснушки на ее милом носике. – Почему он оказался с вами во дворе? Это же вы позвали его? Зачем?
– Вы бредите. Никого я не звала. – Сталью в моем голосе можно было перерезать ей горло.
– Тогда почему он был с вами, а не со мной?
– Задайте этот вопрос Амиру. Только Творцу ведомо, что привело его во двор. Быть может, вы так закружили его в танце, что бедняге захотелось подышать.
– Не держите меня за дуру! Зачем вы влезаете между нами?! Амир чувствует вину перед вами, а вы и рады наступать на эту мозоль. Я вижу, что его не отпускают мысли о Нараме.
По щекам Лиры разлился лихорадочный румянец, и ее гнев опьянил меня. Наверное, мне следовало стыдиться, ведь мое сердце трепыхалось обезумевшей птицей при виде мужчины, которого она любила. Различие между нами в том, что мне моя любовь принесла лишь боль, а Лира подобной боли не знала. Я жаждала исправить эту несправедливость.
– И вы решили обвинить во всем меня, вместо того чтобы поговорить с Амиром? – равнодушно поинтересовалась я. – Совсем скоро я выйду замуж за вашего брата. Меня не прельщают интрижки с навирами. Так низко я не паду.
– Тогда почему Амир ночью пропал из своей комнаты?
Что-то внутри сжалось от воспоминания о прошедшей ночи.
– И вы решили, что он пошел ко мне? – Я зло расхохоталась и наклонилась к Лире, оказавшись с ней лицом к лицу. – Вы любите Амира больше, чем он вас. Вы это чувствуете, оттого и не находите себе покоя. Не смейте бросаться в меня обвинениями, иначе мы станем врагами.
С этими словами я оставила застывшую Лиру за спиной и, не оглядываясь, поспешила к покоям. До моих ушей донесся сдавленный всхлип и торопливые шаги. Похоже, я открыла Лире глаза на ее чрезмерную любовь к Амиру, которая возвращалась ей лишь половиной. Кто-то должен был это сделать. В конце концов, к ней он хотя бы испытывал чувства.
На лицах Беркутов, дежурящих у покоев, играло явное любопытство. Я одарила их строгим взглядом и велела позвать Ансара. За всей этой кутерьмой событий не стоило забывать о главном: где-то в Мореславе прятались от чужих глаз мать и дочь, без которых нам не освободить Аждарху. Пора было заняться поисками.
Я закрыла
