— Благодарю. Системы работают на восемьдесят процентов. Идет проверка сети. Подключаются все возможные функции. Сети проверены. Обеспечение ремонтными модулями семьдесят семь процентов.
— У тебя тут тоже есть ремонтные модули? — с интересом спросил я.
— Есть. Они поддерживают жизнеспособность комплекса. Лифт опущен, можешь подняться.
Возле лестницы открылась широкая дверь, за которой была кабина лифта, вмещающая объем не меньше «Ковчега». Я удивился, неужели персонал ездил туда-сюда на такой здоровенной штуке? Потом сообразил: а зачем им туда ездить? Все автоматизировано, там и нечего делать-то людям. А вот доставить оборудование — лифт способен вместить мощный погрузчик — другое дело, не на руках же тащить эти аппараты.
Дорога до верха заняла пять секунд. Да, это не крылья утруждать. Интересно, что толчка от инерции я не испытал. Антигравитация? Вполне, запросто могло быть.
Снова приняв свой обычный облик, я спросил Егара:
— Егар! Ты можешь провести анализ состояния моего тела? Насколько я отличаюсь от обычных людей, способен ли к воспроизведению, каковы перспективы на жизнь для моего тела? В общем, можешь ли ты узнать все о моем теле? Конечно, не разбирая его для этого на запчасти.
— Твои запчасти мне не нужны. При желании я могу вырастить любую запчасть для любого организма, только нужны необходимые химикаты. После того как будут готовы нужные тебе тела, химикатов останется на несколько человеческих органов. Пройди в лабораторию шестьдесят семь, там стоит закрытый бокс, открой крышку, раздевайся и ложись в него. Процесс обследования займет два часа. После этого я смогу ответить тебе на вопросы.
— Егар, ты прибери тут. Пыльно, мусор… И в лабораториях тоже, наверное.
— Ремонтные модули займутся проблемой после полной проверки их работоспособности. Жду тебя в лаборатории.
— Ребята, ну что, шагайте, наверное, в лагерь? Я как освобожусь, сразу приду. Хорошо? Чего вы тут торчать будете? Или вы хотите побродить, посмотреть?
— Нет уж. Мы в лагерь. Вообще не понимаю, чего мы с тобой сюда тащились? — Каран пожал плечами. — Лучше бы ужином занялись. Да, я пойду перестираю барахло и искупаюсь еще раз, чтобы ни один паскудник не обозвал меня вонючкой. Кстати, собакам тоже иногда надо мыться! — Воин покосился на ухмылявшихся кралотов. — Пошли, собачки, искупаемся?
— Каран, смотри не рискуй — утопят на хрен, — предупредил Бабакан. — Забыл? Они же как рыбы в воде плавают. Кралоты же перевертыши, только не в драконов, как Викор, а во что-то вроде рыб!
— Ну не будут же они топить своего лучшего друга, правда, собачки? — ухмыльнулся Каран. — Может, они меня плавать научат… в ручейке.
— Все, шагайте, я пойду в лабораторию, — прервал я их стеб. — Аранна, иди тоже с ними, я потом тебе все расскажу, ага?
— Ладно. Только не задерживайся, после вчерашнего я нервничаю — опять пропадешь еще…
Лаборатория была залита светом, а бокс чем-то напоминал аналогичный в солярии — я не бывал в этих заведениях, но реклама, проедавшая мозг, постоянно крутилась в ящике. Ну что же, буду и я делаться гламурным… Едва я об этом подумал, как крышка «гроба» надо мной захлопнулась и голос Егара проговорил:
— Расслабься, ни о чем не думай, даже можешь спать, если хочешь.
Спать? Ну что же — спать так спать. Усилием воли я успокоил бьющееся сердце — все-таки предстоящая процедура, вернее, ее результаты меня волновали. Через несколько минут я почувствовал, как меня что-то кольнуло в руку, потом еще раз — в плечо, и я стал засыпать. Вряд ли Егар что-то ввел мне, просто сказалась усталость и нервные перегрузки в последнее время, да и трансформации не остались без последствий, так что… со спокойной совестью я уснул.
— Викор, просыпайся! Викор! Проснись! — послышался мне голос во сне. Потом я понял, что не во сне, а я все еще лежу в этом «гробу».
Крышка открылась, и я сел в боксе, зевая.
— Ну что, Егар, получилось? Смог меня обследовать?
— Да. На девяносто пять процентов мне понятно, что с тобой случилось и как ты стал таким, каким стал.
— Главный вопрос: я могу иметь детей?
— Можешь.
— Дети унаследуют какие-то патологические изменения?
— Вот тут уже вопрос интересный — это мне неясно. Это в тех пяти процентах, что я не смог расшифровать.
— Это как так? — неприятно удивился я. — Ради этого как раз я и затевал обследование, а не чтобы удовлетворить твое любопытство. Ты так ничего и не выяснил? Ты, великий суперкомпьютер? Ерунда какая-то…
— Давай я расскажу тебе все с самого начала, потом сам скажешь, могу я на сто процентов решить или нет.
— Хорошо, давай сначала, — недовольно буркнул я, медленно натягивая на себя бомжевские штаны. Первое, что я сделаю в цивилизованных краях, нашью себе нормальной одежды и всегда буду иметь ее запас в «Ковчеге».
— Ты внес в себя вирус, изменивший твое тело. После того как вирус сделал свою работу, его колония погибла, растворилась. Но свое дело она сотворила — твои мыслительные процессы усилены, ты получил способность трансформироваться, и не только в драконов. Фактически ты можешь трансформироваться во все, во что ты захочешь, хоть в кралотов, хоть в драконов, хоть в людей. Ты — существо иной породы, чем все остальные люди. Этот вирус великолепен. Он задал твоему организму нужные способности и исчез, оставив только следы. Теперь ты не являешься его носителем. Никаким иным способом нельзя заразиться этим вирусом, кроме как поместив такой же «камень» в тело человека. И он повторит твой путь. Вернее, может повторить твой путь. Вероятность не стопроцентная. Существует опасность, что вирус может так изменить мозг, что личность исчезнет и останутся только звериные инстинкты — есть, пить и так далее. Организм сам выбирает наилучшую форму, обеспечивающую его существование. Как оказалось, это форма дракона. Ты, когда обращался в дракона, не чувствовал позыва улететь и забыть о людях?
— Чувствовал, — признался я, — меня удержал только страх за друга. Он умирал, и мне надо было его лечить.
— Ты пересилил свою звериную составляющую только потому, что у тебя был стимул — вернуться к другу. Если бы его не было, ты бы стал зверем. Можешь сказать ему спасибо.
— Уже сказал, — ухмыльнулся я, — он меня обматерил. Ладно, дальше — что это за красные камешки?
— Вероятно, это закапсулированные колонии вирусов. Процесс размножения начинается после того, как колония попадает в тело человека. Наверное, под воздействием твоего излучения и твоей крови. Они тут же распадаются, и идет работа, продолжающаяся несколько дней. В себе вирусы несут и наследственную память. Например, о тех структурах, в которые ты можешь превратиться — в того же дракона. Ты говорил, что есть легенда, будто бы это застывшая кровь драконов, которую находят в пустыне, — так вот, возможно, это недалеко от истины. Я предполагаю, что кровь, взятую у зараженного донора во время инкубационного периода, как-то обрабатывали, вирусы капсулировались и превращались в камни. Твоя кровь на это уже не годится, вируса в ней нет. Как попали камни в пустыню? Возможно, где-то там была лаборатория фаналонов, в которой они производили эти колонии. Наш ответный удар уничтожил их города, разрушилась и биолаборатория, а камни разнесло по пустыне. Иногда они всплывают у людей. Теперь о детородной функции. Интересный вопрос: ты можешь зачать ребенка, но какие будут его свойства — неизвестно. Унаследует ли он твои особенности или же останется похожим на мать — вопрос открытый. Твой ген настолько изменчив под твоим управлением, что ты сам можешь задавать внешний облик своему будущему детищу при зачатии. Нужно только думать о том, каким ты хочешь его видеть… и осторожно, чтобы твоя подруга не родила зверушку. Вот теперь тебе понятно, почему я был не до конца уверен? Я думаю, что ты меня понял. Когда ты рассказывал мне об этом мире, я уловил, что ты не отсюда, — у тебя мелькали картины иного мира, напоминающего наш. Я сделал логические выводы. Ты мне расскажешь о своем мире?
