Лахрет засмеялся так чисто и открыто. А я продолжила свою тираду:
– А я вот, тебя совсем не вижу. Я не знаю, что ты думаешь, чего хочешь, чего боишься… Ничего, - губа обиженно и непослушно выпятилась вперед.
– Ты видишь меня… - он снова поднял мою голову за подбородок, чтобы заглянуть в мои глаза. – И чувствуешь тоже, только не осознаешь этого. Хочешь, я покажу тебе себя, свои мысли?
Я сконфужено отвела взгляд. Мне когда-то еще Род говорил, что посторонние могут читать наши поверхностные мысли, и лишь только когда кто-то откроется сам, то и сокровенные можно увидеть. Он произнес совсем тихо, приблизившись ко мне на шаг, так что между нами почти не осталось пространства:
– Ты боишься?
Сердце застучало у меня даже в ушах. Увидеть его мысли, чувства. Это и впрямь страшно. Он обхватил своими широкими ладонями мое лицо и продолжил:
– Это легко. Просто смотри мне в глаза.
Я заглянула и потерялась в потоке образов и сопровождавших их чувств. Я увидела себя. Разную себя. То смеющуюся, то грустящую, то скучающую, то любопытную. Как забавно видеть себя со стороны глазами другого человека и чувствовать эмоции, которые я вызываю у него. Просто невероятно бесподобно и так чудесно! Потом я увидела Лирита, его теплый, любящий и преданный образ. Все яркие минуты проведенные Лахретом с ним рядом. Сердце сжалось в волнении и восхищении от их нежной и теплой привязанности. Увидела Нарана, ощутила дружбу к нему и глубокое сожаление о его утрате. Впервые увидела его родителей, таких, какими он видел их еще ребенком. Его детскую привязанность к матери и обиду на отца. Не знаю, сколько я находилась в этом трансе, но очнулась я от того, что плакала… и плакала навзрыд. Это шокировало Лахрета, и он отпустил меня от своих воспоминаний и образов, нежно обнял и стал шептать успокаивающие слова, слегка покачивая. В его объятиях я стихла, ощущая себя совсем маленькой девочкой. Возникла мысль о том, как я могла сомневаться в нем? Он гладил меня по спине, немного похлопывая ладонью.
– Чего ты, глупышка? – приглушенно шептал мне на ухо. – Ничего же не произошло… Ты увидела лишь малую часть того, что могла бы… Чего ты?
Я лишь прерывисто всхлипывала, не в состоянии что-либо сказать. Минут через пять пришла в себя и попыталась освободиться из его объятий, но он не отпускал.
– Лахрет, я все. Больше не буду плакать. Ты можешь отпустить меня, - вытирая остатки слез со щеки, прохрипела я.
– Может, еще так постоим? Мне так хорошо, когда я тебя обнимаю… - я слышала, как бьется его сердце. – И мало того… я… - он сбился и неожиданно спустился передо мной на колени.
– Что ты делаешь?!! Встань немедленно! - испугалась я, пытаясь вытянуть его наверх.
Тщетно.
– Я хочу молить тебя стать моей женой… - он уперся лбом в мое бедро.
– Лахрет, немедленно встань! Что ты делаешь?!!! – я потеряла дар речи. Мозг не мог сложить до едина пазлы, рассыпанные Лахретом. – О чем ты вообще говоришь?
Так вот как мужчины просят выйти женщин за них замуж! Я не могла найти себе места от смущения, захотелось сквозь землю провалиться. Голова закружилась от стремительности событий. То тебе долго ничего, то сразу все! Что за жизнь? Как же все-таки неловко, когда перед тобой на коленях стоит такой человек. Он выглядел сейчас таким беспомощным и слабым. Он словно молил о милости. Мурашки побежали по ногам до пят.
– Я не поднимусь, пока ты не дашь мне ответа, - ответил он, не смея поднимать глаз.
Я согнула колени и опустилась на его уровень, заглянув в его полные любви глаза. Ведь именно так, думаю, смотрят мужчины в глаза любимой женщины. Пальцами коснулась его скул, носа, губ, подбородка, рассматривая каждый изгиб его выразительного, мужественного лица. Выйти за него замуж? Я знала Лахрета около трех месяцев, из которых два он провел вдали от меня. Какой он человек? Каким он будет мужем? Смогу ли я уважать его и дальше? Мне так хотелось быть уверенной, что смогу стать для него той, что придаст сил, не подкосит ровно стоящих ног, той, к которой он будет спешить домой с трудной работы… Ответ я дала не сразу:
– Хорошо.
Медленно, словно с запозданием, точно до него не сразу дошло, он расплылся в широкой улыбке. Вскочил на ноги, подхватив меня под бедра и подняв над собой.
– Лана! Ланочка! Милая!!! – только и смог он ответить.
Но как часто бывает, влюбленных не вовремя перебивают. Зазвонил Лахретов коммуникатор. Он неохотно поставил меня на пол, не отпуская из объятий, и ответил на звонок. Звонил Наран. Лахрет со вздохом ответил, словно его оторвали от жизненно важного дела:
– Да. Мы сейчас будем, - и сразу отключился.
Нас ждут. Ясное дело. Мы уже давно сообщили, что едем. Уже двадцать минут едем. Когда дверь открылась на этаже библиотеки, перед нами предстал опершийся спиной о стену и скрестивший на груди руки куратор. Мы стояли с Лахретом рядом на небольшом расстоянии. Увидев меня, Наран удивленно поднял брови. Он явно не ожидал меня сейчас увидеть. Кого угодно, но не молодую кашиасу из его группы. Однако когда Лахрет взял меня за руку и вывел из лифта, к выражению изумления куратора прибавился и раскрытый рот. Давно я не видела такого шокированного выражения лица. Я попыталась вырвать руку из крепкой хватки Лахрета, да напрасно. Единственное, что я смогла сделать – это опустить очи. Возникла драматичная пауза. Закончил ее Лахрет:
– Я говорил о ней. Она со мной.
Наран захлопнул рот и нахмурился с подозрением зыркнув на меня. В чем он меня подозревает? Тот прокашлялся, рассматривая наши с Лахретом руки, словно хотел найти там ответ на причину их соединения, и, наконец, ожил:
– Ты хотел что-то мне сообщить?
Лахрет, молча, достал из кармана найденный мною медальон и протянул его другу. Тот с вопросительным взглядом принял его.
– Что это? – как он напомнил мне реакцию Лахрета, когда я ему дала этот предмет.
Лахрет глазами велел ему посмотреть. Наран пожал плечами и поднес к лицу. Как и следовало ожидать, лицо его виртуозно вытянулось в изумлении.
– Что… где?! – глаза куратора приняли форму блюдец.
– Его нашла сегодня утром Лана здесь в библиотеке.
Наран с подозрение сощурился. В его глазах читалось недоверие.
– Она знает, - коротко продолжил Лахрет, но Наран все понял, и от этого выражение недоверия переросло в недоумение и сомнения.
Его мысли и читать не надо, все и так понятно без слов. Или просто я уже его так хорошо изучила? Лахрет же посмотрел на меня и попросил:
– Покажи нам, где ты нашла его.
Я все-таки высмыкнула руку и повернулась ко входу в зал хранилища. Там я направилась безошибочно к тому месту, где сегодня мы с Забавой обнаружили в стене пустоту, и я наворотила беспорядок. Там уже все было убрано. Прямой наводкой я подошла к месту, откуда изъяла медальон и указала пальцем двум мужчинам, следовавшим в полном молчании за мной. Не знаю, говорили ли они между собой мысленно, что вероятнее всего, но лицо Нарана стало спокойней и мягче.
