— Пехота, вперед! — генерал решил ударить по оркам всеми силами. — Взять лагерь в кольцо, добить тварей!
Зазвучали голоса полковых командиров, их приказы подхватывали ротные капитаны:
— Вперед!
Полки двинулись в сторону орочьего лагеря.
Внезапно, посреди солнечного утра, на землю опустился густой туман. Он становился все плотнее, клочья его катились по траве, подбираясь к пригорку, на котором расположилась ставка генерала. Вскоре возвышенность окружило мягкое серое облако, почти скрывшее кавалеристов, охранявших де Грасси. Туман подползал все выше, льнул к людям, стоявшим на пригорке, залеплял стекла магической трубы, холодными капельками оседал на лицах.
Лагерь орков тоже окутался туманом, так что даже сквозь волшебное стекло все труднее было рассмотреть происходящее. Интуиция мэтра Тернеля уже не просто предупреждала об опасности, она вопила, орала… Да что там интуиция, обыкновенная логика подсказывала: туман имеет магическое происхождение.
— Жерар, отзывайте людей!
Де Грасси схватил трубу, взглянул в нее, потом перевел на чародея изумленный взгляд:
— Почему, во имя всех богов?!
Маги сжимали кольцо вокруг шаманов, пехотинцы сражались с орками, полки двигались на помощь своим товарищам. Казалось, исход сражения предрешен… Понимая, что его интуиция — слабый аргумент в такой ситуации, мэтр Тернель снова приник к трубе. И наконец осознал, что именно выглядело странным.
— Там нет вождя, Жерар!
Передавая трубу друг другу, они всматривались в гущу сражения: мощный широкоплечий орк в усыпанной самоцветами шапке, дравшийся за пятерых, был на виду.
— Это не вождь! — крикнул Главный маг. — И в лагере слишком мало верховых!
Сам не желая верить своим догадкам, он искал взглядом старого шамана и увидел согбенную фигуру в самой середине круга. Прячась за спинами своих учеников, старик ударял в бубен. В этот момент от туманного облака, окружавшего пригорок, оторвался большой клок и, словно разумное существо, набросился на мэтра Тернеля, залепив лицо и стекло трубы. Последним, что увидел Главный маг, были распрямившиеся плечи шамана и молодое лицо, вдруг проступившее из-под морщинистой маски — это кончилось действие морока. Отшвырнув бесполезную трубу, чародей обернулся к де Грасси, чтобы убедить его отозвать войско… Но опоздал: яркая молния волшбы, вынырнув из тумана, вдребезги разбила магический щит, покрывавший пригорок. Сплетя защитные чары, мэтр Тернель набросил их на генерала, сам же выставил руку, швырнув вниз заклятие Лунного савана.
Там, в озере тумана, скрывался враг, но волшебник понял это слишком поздно. Словно жуткие призраки, выскакивали из молочной мути уродливые дикари на огромных, злобно оскалившихся волках и бросались на парганских кавалеристов. Впереди несся могучий воин на звере, глаза которого горели зеленым пламенем. Голова всадника была непокрыта, и длинные черные волосы развевались на ветру. Вождь вел своих воинов в бой.
Мельком отметив про себя, что его догадки были правильными, мэтр Тернель сосредоточил все внимание на тумане, в котором прятался его главный противник — старый шаман. Внизу, под пригорком, загремел, зарокотал бубен, ему вторило хриплое карканье ворона. Лунный саван — одно из самых страшных темных заклятий — рассеялся в серой дымке, не достигнув цели. Ориентируясь на звуки, Главный маг отправил вниз Поцелуй саламандры. Последовала яркая вспышка, но рокот бубна не умолк — наоборот, начал приближаться.
И тут туман ожил, разбился на множество частиц, закружившихся в воздухе. В мутных, непрестанно меняющихся пятнах угадывались очертания фигур, вдруг появлялись и вновь исчезали искаженные лица. Призраки, не обращая внимания на орков, танцевали вокруг людей, нашептывая им что-то на непонятном языке. Но этот неясный лепет заставлял сердца останавливаться от неосознанного ужаса, а мельтешение белесых силуэтов не давало сосредоточиться на сражении. Отмахнувшись от привидений, мэтр Тернель принялся сплетать новое заклятие, чтобы встретить старого шамана во всеоружии. Волшба уже дрожала на кончиках пальцев, когда старик, словно перенесшись в пространстве, оказался прямо напротив чародея и остановился, древний, сгорбленный, глядя прямо в глаза человеку и размеренно ударяя в свой потертый бубен и что-то напевая. Маг ощутил, как вокруг орка концентрируется невероятная сила, растекается в стороны, заставляя дрожать землю под ногами.
— Сдохни! — яростно выкрикнул мэтр Тернель, бросая в сморщенное лицо заклятие Темного огня. — Сдохни, будь ты проклят!
Бешено гудящее антрацитовое пламя устремилось к шаману, чтобы пожрать его, растворить в волшбе, не оставив даже костей, разметать частицы пепла по ветру. И за миг до гибели, казавшейся неизбежной, старик вдруг легко взмыл в воздух. Смертельные чары пролетели под ним и, неожиданно изменив направление, ударили в парганскую кавалерию. Надрывное лошадиное ржание, сливающееся с криками боли, возвестило о том, что заклятие нашло себе новую цель.
Главного мага охватила странная апатия, силы будто утекали из его тела, впитываясь в землю. Будто в полусне он наблюдал, как шаман начал вращаться в воздухе, все быстрее, стремительнее… И когда старик остановился, простерев руки над головой мэтра Тернеля, тот почти с благодарностью принял сорвавшуюся со скрюченных пальцев волшбу, прервавшую это омерзительное наваждение. Заклятие убило чародея мгновенно, смяв его, расплющив, вбив в землю, оставив лишь красную кашу раздавленной плоти, из которой торчали белые обломки костей. Уничтожив волшебника, шаман, отдавший всю силу бездны, опустился на землю, снова превратившись в того, кем был на самом деле — дряхлого, бессильного старика.
В следующий момент орочий вождь, прорвавшись сквозь заслон кавалерии, выскочил на пригорок и напал на главнокомандующего. К чести де Грасси, он сумел отбить первую атаку и даже продержался несколько минут. Но что-то будто отводило его клинок в сторону, и генерал, опытный воин, так и не смог нанести орку ни одной раны. Всадник на огромном волке носился вокруг де Грасси, стремительно подлетая и отскакивая. Конь, напуганный острым звериным запахом, жалобно ржал, переступая на месте, не повинуясь руке хозяина. Выждав удобный момент, степняк нанес лишь один удар в левый бок. Меч пробил доспех и пронзил сердце генерала.
Выдернув клинок из обмякшего тела, вождь издал боевой клич и ринулся вниз, к своим воинам, сражавшимся с кавалеристами.
Туманные призраки кружили над орочьим лагерем, закрывая от сражавшихся то, что происходило на холме. Да людям и некогда было всматриваться в степь. Парганцы теснили дикарей, которые под натиском пятились, отступали к краю стоянки.
