— Передай моему Повелителю Чемошу, когда он вернется, — зазвенел в ушах Крелла ее голос, — что я отправилась за тем, о чем он мечтает.
Азрик бесформенной массой лежал на полу. Он боялся открыть глаза, боялся увидеть Мину. Но в итоге каменный пол стал причинять костлявым коленям все нарастающую боль. Он холода кожа на руках и сжавшейся мошонке пошла пупырышками. Крелл ущипнул себя за руку и взвыл, потом застонал и принялся изрыгать проклятия.
Никакого сомнения. Средних лет, седой, лысеющий, с желтовато-бледной кожей и дряблым животом, он добился исполнения своего желания.
Рыцарь Смерти снова стал живым человеком.
Если Азрика Крелла неприятности настигли внутри Замка Возлюбленных, то Паслена они подстерегли снаружи.
Он должен был сразу узнать бессмертных последователей Чемоша. Если бы он был чуть внимательнее, то сразу бы понял, что два человека (которые, как он надеялся, посланы Богом спасти Риса), шедшие по дороге, вовсе не были людьми. Свет жизни не пробивался из их тел. Они были просто обломками ночи. А Атта знала. Ее лай был предостерегающим, а не приветственным. И теперь она, дрожа, стояла рядом с ним, рычала и скалилась.
Оба Возлюбленных остановились и уставились на Паслена пустыми глазами. Ему сделалось не по себе. Кендер не понимал, почему именно, хотя на ум ему пришло воспоминание о чьем-то разрубленном на куски муже, о котором рассказывал Герард (но он в тот момент был слишком занят обедом и не обратил внимания на его слова).
Возлюбленные, которых Паслен видел до сих пор, были вполне покладистыми, пытаясь соблазнить жертву, и пока что ни один человек, Возлюбленный или нет, не пытался соблазнить лично его (кроме той кошелки из Палантаса, но она не считается, потому что была пьяна в стельку). Но Паслену все равно не нравилось, как эти двое на него смотрят. Большинство Возлюбленных вообще не удостаивали его взглядом. Они его игнорировали, и его это вполне устраивало.
— Извините, ребята, — сказал кендер, помахав им рукой. — Обознался. Принял вас за других людей. За живых, — прибавил он вполголоса.
Он не знал, что теперь делать. То ли вальяжно пройти мимо них, насвистывая что-нибудь жизнерадостное, то ли развернуться и бежать. Инстинкт был за второй вариант. Паслен уже был готов подчиниться ему, особенно когда один из Возлюбленных достал нож.
— Что ты делаешь? — произнес его товарищ. — Это же кендер.
— Ага, — подтвердил Паслен, пятясь. — Я кендер.
— Мне плевать, — сказал Возлюбленный мерзким голосом. — Я все равно отправлю его к Чемошу.
— Но он ведь кендер, — с отвращением повторил первый. — Чемошу не нужны кендеры.
— Знаешь, он прав, — обратился Паслен к владельцу ножа. — Как пишут обычно в гостиницах: «Кендеры не обслуживаются. Кендерам вход в Бездну воспрещен». Я сам видел таблички. Они там повсюду.
— Чемошу все равно, — возразил Возлюбленный. — Мертвец для него и есть мертвец, а боль стихает, когда убиваешь.
Он двинулся на Паслена, потрясая ножом, и Кендер увидел на лезвии темные пятна.
— Прошлой ночью я убил бабу, — продолжал Возлюбленный доверительно. — Выпотрошил стерву. Она не стала приносить клятву Чемошу, но боль стихла. Сам попробуй. Помоги мне убить этого коротышку.
Пожав плечами, второй Возлюбленный подхватил кусок плавника, взял на манер дубины, и оба они двинулись на Паслена.
Теперь Возлюбленные убивают, не только для того, чтобы увеличить число последователей Чемоша, с ужасом осознал Паслен. Они убивают просто так!
Он уже собирался нацелить на чудовище палец, чтобы свалить его, как свалил минотавра, но вдруг вспомнил, что магия на них не действует. Его сердце, до сих пор болтавшееся в пятках, вдруг поднялось, схватило его за горло и принялось трясти.
Паслен потерял драгоценное время, возясь с заклинанием. Но он нагнал убежавшие минуты, развернувшись и рванув с места со всех ног.
— Атта, за мной! — крикнул кендер на ходу, и собака бросилась следом.
Паслен хорошо бегал на короткие дистанции, у него был большой опыт беготни от шерифов, сердитых хозяек, разгневанных фермеров, раздраженных торговцев. Его внезапное бегство явилось неожиданностью для Возлюбленных, поэтому он оставил их позади. Но кендер уже был измотан походом по дюнам и острым камням. Ему не хватало выносливости. Силы начали покидать его. Ямы, неожиданно обширные заросли сухой травы и смазанные свиным салом сапоги тоже не способствовали успеху.
А Возлюбленные тем временем все разгонялись. Если учесть, что они были мертвецами, они могли бежать так целый месяц, про себя же Паслен знал, что продержится еще лишь несколько минут. Кендер не тратил времени на то, чтобы обернуться, — он и так слышал сиплое дыхание и топот ног, поэтому знал, что его нагоняют.
Атта яростно гавкала; она то бежала за Пасленом, то останавливалась, чтобы припугнуть Возлюбленных.
Дыхание кендера превратилось в болезненные рваные всхлипы. Ноги спотыкались на неровной земле. Скоро ему конец.
Один из Возлюбленных схватил его за хлопающий подол рубахи. Паслен рванулся, пытаясь высвободиться, но кончилось это тем, что он кубарем выкатился на какую-то лужайку. Он был готов драться за свою жизнь, но вдруг оказалось, что его окружают кузнечики.
Тучи прыгающих насекомых взмыли в воздух. Они жили на этой лужайке и теперь возмущались грубому вторжению. Кузнечики сидели у Паслена на глазах, на носу, карабкались по шее и заползали в штаны. Он выкатился с лужайки, охлопывая себя, отряхиваясь и отплевываясь. Атта бегала кругами, щелкая зубами и хватая насекомых. Паслен сердито стряхнул несколько кузнечиков с лица и тут с изумлением заметил, что Возлюбленные подверглись настоящему нападению.
Оба они были буквально сплошь покрыты насекомыми. Кузнечики облепили их со всех сторон, заползали им в рот, лезли в глаза, торчали из ноздрей. Трещащие, шуршащие, они ползали по волосам чудовищ, свисали с рук и покрывали ноги — и все новые волны кузнечиков накатывали на Возлюбленных, взмывали в ярости в воздух, выпрыгивали из росшей вдоль дороги травы.
Возлюбленные махали руками и сами прыгали как кузнечики, пытаясь стряхнуть с себя насекомых, но чем старательнее они это делали, тем больше оскорбленных кузнечиков бросалось в атаку.
Даже те кузнечики, что сидели на Паслене, кажется, поняли, что даром теряют время, потому что они, треща, поспешили присоединиться к товарищам. Прошли какие-то мгновения, и Возлюбленные скрылись из виду в движущихся тучах насекомых.
— Ого! — произнес Паслен с трепетом, затем добавил, обращаясь к Атте: — Вот он, наш шанс! Побежали!
