— Икси, зайчик, и ты повез Лиафельку по полям, а потом она тебе отдалась? — не выдержав, взвизгнула я.
— Да, пришлось, — кентавр бросил скромный взгляд на Терина, потом перевел его на Вальдора и пожаловался, — эльфийки такие настойчивые, Вы же знаете, да Ваше величество?
— Да, мне это известно, — поддержал Вальдор.
— Это возмутительно, — пробормотала Лиафель, — Вы оскорбляете мой народ!
— Ну что Вы, Лиафель! — весело воскликнул Валь. — Иксион всего лишь развлекает нас историей.
— Иксион, а что за поза была? — полюбопытствовала я.
— К сожалению, ничего занятного в этой позе нет, — нежно хлопая ресничками в сторону Валя, отвечал кентавр.
— Да, в какой позе человек или эльф может кентавру отдаться? — подал голос Лин. — Только в одной, это же очевидно.
— Не отдавалась я ему ни в какой позе! — не выдержав, крикнула Лиафель, — вы с ума, что ли сошли? Это же физически невозможно!
— Так значит, это все-таки были Вы! — искренне обрадовался Иксион, — Я так и знал, что не обознался! Да-да, Вы совершенно правы, уважаемая Лиафель, ничего такого у нас с Вами не было и быть не могло. Ведь Вы так ужасно пели все то время, пока я возил Вас по полям Каннабиса, что всякого рода желания у меня пропали на целую неделю.
— Хам!
— Да, что Вы так сердитесь, Лиафель? Ну не умеете Вы петь и ладно. Не всем дано. Уверен, если бы не воздействие Каннабиса, Вы бы пощадили мой тонкий слух, — утешил Иксион.
Тут Шеоннель, который все это время старался сохранять на лице серьезное выражение не выдержал и прыснул от смеха. Лиафель развернулась к сыну и что-то возмущенно прошипела по-эльфийски. Шеон ответил.
Иксион который их язык понимал, с самым простодушным видом среагировал:
— Лиафель, незачем так сердиться, мальчик прав — Вы не виноваты, что Каннабис повлиял на Вас таким образом — заставив делать то, чего Вы не умеете, то есть петь.
Дальше все очень быстро произошло. Лиафель с шипением развернулась к Шеоннелю и бросила какое-то неизвестное мне заклинание. Расстояние между ними было совсем никакое, но Лин каким-то образом умудрился выставить защиту, заклинание врезалось в нее и рассыпалось черной пылью.
Но Лиафель этого уже не увидела, потому что в тот момент, когда она бросила заклинание, среагировала Аннет (королева не маг, но понять в чем дело, ей труда не составило). Она схватила Лиафель за воротник, и, под испуганный визг фрейлин и прочих придворных господ, сдернула со стула. Шеоннель вскочил, наверняка собрался маму спасать. Лин его не стал останавливать, увлеченный потрясающим зрелищем — жены Вальдора, сцепившиеся в драке. Меньше всего мне хотелось, чтобы Шеоннель их разнял, лишив Аннет удовольствия. Я как сайгак какой-то пронеслась вокруг стола к Шеоннелю, не сбавляя скорости, налетела на него и обняла за плечи.
— Не вмешивался бы ты!
— Дульсинея, — прошептал полуэльф, стремительно бледнея.
Что это с ним такое? Взгляд у него стал мутным и он начал заваливаться на меня. Ну, думаю, все, трындец, не удержу ведь! Тут подоспел Вальдор и бережно подхватил Шеоннеля под руку.
— Так, Шеон, осторожнее, обопрись на меня.
— Все хорошо, Ваше величество, не нужно, — попытался возразить полуэльф, который был уже белее снега и с пугающе синими губами.
— Какое я тебе величество? Давай, мальчик, не глупи, пошли.
Вальдор куда-то поволок Шеоннеля. Ну и ладно, пусть сам разбирается, что с мальчиком. Юсара вот пригласит. Я все равно в этом деле не помощник. Да и у меня здесь поинтереснее занятие есть — вот полюбоваться, как Аннет подмяла эльфийку под себя и оплеухами ее награждает.
* * *
Сижу на ужине этом нелепом, изображаю из себя примерную наследницу престола. Думаю о своем. Если точнее — о Кире. Ну не могу я выкинуть полковника из головы, как ни старайся. Какой у него был взгляд, когда я уходила, превратив его в человека… Почему он все испортил? Ну почему он поступал так в прошлом?! Это ужасно.
Иными словами, я настолько вся погружена в переживания, что начало конфликта пропустила. Пришла в себя только в тот момент, когда мама вцепилась в Лиафель. Некоторое время я просто молчу, замерев, потому что это жуткое зрелище у меня в голове не укладывается. Мама на кого-то накинулась. Чисто теоретически я могу это предположить, потому что, будучи фрейлиной, в незапамятные времена Аннет наверняка участвовала в определенного рода разбирательствах. Ну, так сколько лет прошло. И так бодро, за незнакомого мальчишку… Удивительно.
Краем глаза вижу, как отец утаскивает куда-то Шеона. Странно. Поднимаюсь на ноги, обвожу взглядом зал. Позор-то какой! Здесь же посторонние! Придворные наши ведут себя кто как. Кто-то старательно опускает очи долу. Кто-то пытается приблизиться к месту происшествия, сохраняя при этом достоинство. Кого-то достоинство не заботит, и они лезут вперед, раскрыв рот. Противно-то как! Понимаю, что кто-то должен что-то предпринять, и, видимо, учитывая отсутствие отца и занятость мамы, этот кто-то — я.
Встаю.
— Господа!
Ну да, кто бы меня еще слушал.
— Господа!!! — ору я, и, вроде бы, кто-то начинает обращать на меня внимание.
— Мне кажется, нам пора разойтись, — сообщаю я и жестом подзываю к себе Лина.
— Ты как хочешь, — шиплю ему практически на ухо, — но дам этих разнимай.
Он только кивает.
— Господа, — продолжаю я, — прощу прощения за инцидент, ужин закончен.
И жестом подзываю к себе заместителя начальника дворцовой стражи. Николай отсутствует. Очень жаль.
— Так, — говорю, — делай что хочешь, но чтобы через пять минут здесь лишних не было.
Он кивает и приступает к работе, а я подхожу к маме и Лиафель. Вот уж кого мой командный тон совершенно не впечатлил. Я слышала, что Лиафель — маг. Может, она забыла об этом, или получает удовольствие, участвуя в драке? Не понимаю.
Мама лупит эльфийку по лицу, та, в свою очередь, пытается выдрать у Аннет очередной клок волос. Как неприятно.
Пытаюсь оттащить мать и получаю лишь локтем по груди. От кого — даже не успеваю понять. Дамы увлечены. Обе визжат и брыкаются. Вот даже думать не хочу о том, как их выяснение отношений отразится на репутации королевства. Потом разберемся.
— Мама! — кричу я.
Ноль внимания.
— Лииин!
Вот он уже более отзывчив.
— Что?
— Окати их водой. Я знаю, Дуся умеет, значит, и ты тоже. Давай, быстро, пока они друг друга не поубивали.
Лин усмехается, и тут же на обеих дам выплескиваются декалитры ледяной жидкости.
Лиафель поднимается на ноги и шипит что-то на эльфийском. Я не настолько хорошо знаю этот язык, чтобы понять все высказываемые ею пожелания. А вот маму я очень хорошо понимаю, но то, что она произносит, назвать нормативной лексикой нельзя. Какой кошмар!
