— Мы сапомниль… твой сапаххх…
— Вас же всех перебили в гробнице?
Чаньши в красных одеяниях захихикал:
— Не фсеххх… Кое-кто остался… — затем грустно просвистел, — Шшшаль не мосем тепя упиттть…
— Но я-то могу! — ответил Федор.
Резким движением вперед он пробил насквозь первого чаньши в область солнечного сплетения, одновременно ударив ногой второго по руке. Первый чаньши повис наколотый на трубу и тут же истлел, утратив все запасы энергии. Оставшийся быстро вскарабкался по стене и пополз по потолку, пытаясь зайти Федору за спину, врач повернулся за ним, в этот момент Сыч попытался двумя прыжками приблизиться к Федору. Беляев был начеку и как только Сыч оказался в зоне досягаемости, сразу же получил плашмя трубой по голове. Вампир упал, придавив двух своих подручных. В образовавшейся куче-мале им стало не до Федора, и тот мгновенно переключил свое внимание на чаньши сидящего на потолке, подхватив, уже изрядно погнутой трубой, с пола кусок бетона. Поймав его в левую руку, Федор аккуратно послал его в лицо китайскому чудищу. Голова монстра просто перестала существовать.
Удар Федора опоздал меньше, чем на мгновение — чаньши уже выпустил энергетическую ленту, хотя уже сам был мертв. Его оболочка, уже падая с потолка, зацепила несколько ржавых труб, крепившихся на своде. Они упали прямо на Федора, сразу после того, как его поразила чудовищная энергия чаньши. Два биения сердца он не видел своих противников, полностью потеряв ориентацию в пространстве, и этого оказалось достаточно — Сыч бросился прямо под падающие трубы и мощнейшим ударом свалил Федора. Двое других подскочили к Федору, пока он не успел подняться, заломили ему руки за спину. Сыч, с трудом встал на ноги и, выдернув, из и так уже сильно покореженной головы, кусок ржавой трубы, подошел к поверженному противнику, со всего маху ударил его в живот кулаком, от чего Федор мгновенно повис на руках довольных собой вампиров.
— Надо у него узнать о ведьмаке и бабе…
Федора грубо встряхнули:
— Слышь, ты, болезный! Кореш твой где?
— Пошел ты! — зло сказал Федор и заработал такую оплеуху, что у него потемнело в глазах.
— Привяжи-ка ты его к балке, да покрепче! У меня и не такие язык развязывали! — услышал он, пока приходил в себя.
— Времени нет. Да и ищут его… Давай на базу отвезем, Сам пускай решает.
— Ладно! Там поговорим, все жилы из него повыдергаю! Пожалеет, что на свет народился, ублюдок! Когда мамашку его дружка я окультуривал, она тоже хотела быть героиней… — Федор внутренне весь похолодел, смерть Людмилы и Петра он по-прежнему считал своей виной. Мерзкие чудовища продолжали разговор, до пленника им дела не было:
— А эта его бабенка в два раза аппетитнее. По полной растяну! Только доберусь!
— Ты сам-то понял, че сказал?! Это баба Самого!
— Чего?! Это Самого баба?! А че этот к ней клеится тогда?!
Услышав это, Федор попытался вырваться, за что получил новый, более сильный удар и потерял сознание. Вампиры выпустили его из рук, и он лежал у ног поймавших его нежитей, как сломанная кукла.
— Слушай, чтобы не рыпался, вкати-ка ему дозу.
Один из вампиров достал из кармана шприц-тюбик, немного подумал, с причмокиваем оголил Федору руку и ввел наркотик. С удовлетворением, попинав лежащего у их ног побежденного с таким трудом противника, вампиры упаковали врача в мешок. Сыч, подняв Федора, как куль, повесил его себе на плечо.
— Тяжелый, сука! Ну, хватит пока с него! Поехали на базу.
Глава 23.
Федор медленно приходил в себя. Несколько раз он "выплывал", но снова проваливался в беспамятство. Наконец он очнулся окончательно. Особой радости, к сожалению, это ему не принесло. Он лежал на узкой и короткой для него больничной койке, крепко связанный по рукам и ногам.
Сзади него раздался шорох и низкий, хрипловатый голос спросил:
— Дать Вам воды?
Федор повернул голову, но никого не увидел. Его собеседник стоял позади кровати, совершенно невидимый.
— C кем я говорю? — спросил Федор.
К его губам приблизилась рука, держащая стакан воды. Врач, хотя и смертельно хотел пить, молча покачал головой.
— Вы напрасно стоите за моей спиной. Я вас узнал, — он действительно узнал Кирилла Костромина.
— Узнали меня? Хорошо. Пейте, вам станет легче, — Кирилл если и удивился, то ничем не выдал удивления.
Федор вновь покачал головой и поморщился от накатившей дурноты.
— Напрасно играете в героя. Гордость считается грехом, кажется даже смертным… Вы думаете, я хочу отравить Вас? — спросил Костромин.
— Вы тогда спасли мне жизнь в гробнице. Зачем я нужен Вам сейчас?
— Хм… Вы задаете много вопросов, но все по порядку.
Кирилл встал так, что бы Федор мог его видеть. С Кириллом произошли значительные изменения — он осунулся, похудел, цвет лица стал землистым, а глаза глубоко ввалились.
— Я знаю, кто Вы… Кирилл Андреевич… Точнее, кем Вы стали, — сказал Федор.
Федор с удивлением разглядывал Кирилла. Кирилл тоже долго разглядывал плененного соперника. Мужчины встретились глазами. Кирилл, не выдержав взгляда Федора, решил начать разговор снова.
— Очень хорошо…. Тогда, может быть, нам легче будет достичь взаимопонимания…
— Взаимопонимание…. Давайте достигнем, — доброжелательно промолвил Федор.
— С чего начнем? — осторожно начал Кирилл, не ожидавший такой легкой уступки.
— С главного.
— Что же Вы понимаете главным?
— Я понимаю так — Вы похитили возлюбленную моего друга, что вы с ней сделали? — Федор говорил со спокойной уверенностью, которую вовсе не ощущал.
На самом деле он испытывал чувства близкие к панике. Все исчезновения покойников за последний месяц стали ему понятны. Столь дурного варианта развития событий он не мог даже предполагать. То, что массовое оживление мертвецов не было спонтанным, Федор понимал уже давно, но что поднятые находятся под началом такого великолепного руководителя… Это было самой плохой новостью.
Кирилл, услышав вопрос, просто почернел. Все и так было ясно. Это понимали и Федор и Кирилл. Этот вопрос означал не больше и не меньше, чем ясное объявление противостояния.
— Это было недоразумение. Я отдал приказ… привести Ирину. Они посчитали Славку более привлекательной… нежить… чтоб ее! — Кирилл отвернулся от пристального взгляда Федора, но врач был неумолим.
— Что вы с ней сделали?!
— С ней случилось… несчастье. Частично, в этом виноват я. Но не более.
— Несчастье? Она — вампир. Более того, ей питались чаньши…
— Чаньши я ненавижу не меньше вашего. К сожалению, я должен был обратиться за помощью. А теперь мне нужна ваша помощь.
