Королевства Драконов I - Лиза Смедман

Возможно… - сказал дракон. – Возможно, я был несколько груб.

Акт V

Крион, как по догадкам Талбота звали дракона, пробубнив несколько скупых извинений, улетел сразу, как только Талбот вынул меч из его лапы. Талбот снова представил как он гонится за Мноменой и понадеялся, что он догонит её где-нибудь в другом городе. Не в Селагунте.

Ещё долго после того, как пожарная бригада ушла, он стоял один в дымящихся руинах театра Широких Королевств. Он подсчитывал потери и подсчёт этот был не сложным. Театр был в руинах. Конечно фундамент пережил огонь, но это были сущие пустяки и захоти он перестроить театр, ему пришлось бы начинать совсем с нуля и даже доход от «Короля Криона» был каплей в море для такого колоссального проекта.

Из положительного было то, что чудом никто не погиб в огне. Ломми и его семья сбежали сразу, как только почуяли приближение Криона, но теперь они были бездомными, как и вся труппа. Даже если возобновить эту популярную постановку в другом месте, это будет лишь маленьким шагом на пути к восстановлению Широких Королевств. Владельцы постоялых дворов всегда забирали себе половину дохода от показа, да показы бы им теперь пришлось делать в более маленьких помещениях.

Да, пожалуй, он ничего не забыл. Также он подумал о том, что с небольшой помощью своих друзей, актёров, он смог сделать пьесу, которая действительно «разбила сердце одного скряги», или, по крайней мере, не на шутку его разозлила. Более того, хоть Талбот и написал пьесу, которая откликалась как в сердцах черни, так и в сердцах высочайших членов Старого Совета, он на самом деле опирался на свои собственные чувства, связанные с отцом, которому, к моменту, когда он ушёл, так и не смог сказать всего, что было на у него на сердце.

- Полагаю, я должен принести извинения, - сказал Крион.

Забитые дымом ноздри Талбота не учуяли приближения дракона. Крион снова был в человеческом обличии, но на сей раз был одет значительно скромнее.

- Ничто так не говорит «мне очень жаль», как пятьдесят пять тысяч пятизвёздников, - сказал Талбот, оценив сумму, которая ему потребуется, чтобы начать перестройку здания.

- Это честная сумма, - сказал Крион. – Не сомневаюсь, подчиняйся я вашим человеческим законам, ты бы мог получить её у меня через суд. Я никогда не понимал, как вы, млекопитающие, оцениваете сокровища у себя в сообществе. Но, как я и сказал, я извиняюсь.

Талбот не стал его поправлять и попытался не выдать и других замечаний, касаемо других способов изъятия монет у дракона. Даже будучи на грани бешенства, он ещё не настолько спятил, чтобы думать, что Чёрный волк был соперником золотому дракону.

- У меня появилась идея, - сказал Крион. – Такая, какая могла бы принести нам обоим долговременную выгоду. Содержание пьесы было сомнительным, но сама идея меня заинтриговала.

- Нет, - отрезал Талбот.

- Теперь, когда у тебя есть больше опыта в сотрудничестве, если историю будет курировать более зрелый спонсор…

- Ну уж нет, - сказал Талбот. – Если я сказал так однажды, я могу повторить это тысячу раз.

- Я думаю, что твоей аудитории понравится моя история о короле, которого обидели его неблагодарные дети.

- Мы… не… работаем… на…

- Этим своим здоровенным тесаком, - сказал Крион, - ты поцарапал монаршую особу!

- А вы будто заметили?

- Давай обговорим условия.

- Пятьдесяттысячпятизвёздников.

- Ба! Даю тебе двести.

- Плюс ещё двести за мою гарантию больше не показывать «Короля Криона».

- Что? Да это же грабёж!

- Нет, это ежегодная стипендия.

- Да ты предлагаешь разорительную сделку, волк, - сказал дракон.

- Спасибо, - сказал Талбот. – Это мне передалось от отца.

ПИВО У ТОЛСТОГО ДРАКОНА

Дон Бэссингтвейт

Караван медленно двигался вниз по песчаной дюне к оазису. Солнце, тонувшее в закате за спинами всадников, создавало длинные тени, проходя сквозь заросли сухого кустарника и жухлой травы. Туйганские женщины наблюдали за наездниками со скамеек, стоявших у покрытых войлоком юрт, в то время как дети носились вокруг в наступающей вечерней прохладе, пробегая мимо лошадей, мулов и повозок, запряженных буйволами. Некоторые караванщики смеялись и бросали неугомонной ребятне всякие побрякушки, но Тайко Арисанн улыбался только смотревшим женщинам. Особенно симпатичным.

Девушка с правильным, утонченным лицом и красивым загаром, какой может быть только у степняков, одарила его улыбкой и томно посмотрела в ответ. Когда караван повернул и остановился у одного из камней, указывавших направление Золотого Пути на восток сквозь Бескрайние Пустоши, Тайко улыбнулся своему компаньону:

– Дома одни женщины, Ли! – возликовал он. – Все мужчины, должно быть, уехали.

– Странно, что они не оставили нескольких присматривать за оазисом.

Куан Ли Чен откинул назад широкую соломенную шляпу, защищавшую его от палящего солнца, и окинул взглядом оазис. Его лицо тут же стало мрачнее тучи.

– Пёсья мать, – пробормотал он. – Я знаю, где мы. Я помню это место по путешествию на запад.

Тайко проследил за его взглядом: помимо туйганских юрт на берегу мутного водоёма, в самом сердце оазиса, небрежно раскинулся огромный шатёр. Крупная фигура – самый толстый человек, которого Тайко когда-либо видел, – откинула полог и вышла с поднятой в знаке приветствия толстенной рукой:

– Добро пожаловать, жаждущие путешественники! – проревел он голосом, разнесшимся по всему оазису. – Входите! Войдите и утолите жажду в таверне Онга!

– Таверна? – остальная часть каравана издала радостные возгласе, а Тайко посмотрел на Ли. Тот выглядел угрюмым.

– Ли, мы не видели ни одной таверны с тех пор, как покинули Алморел на озере Туманов. Что-то не так с этим местом?

– Сначала, займись своей лошадью,– сказал Ли выскальзывая из седла. – А потом пойдём со мной, и ты увидишь, что здесь не так.

Откинув полог, Тайко шагнул внутрь, и его тотчас окутало тепло вперемежку с вонью. Главный зал этой так называемой таверны уже был заполнен караванщиками и их охраной.