Шум усилился, когда в башню ворвались Робин с Ахмедом. Обезумевший от страха за свою девушку, вождь походил на ветряную мельницу в ураган, его меч не останавливался, кинжал в левой руке тоже не оставался без работы. Снеся со своего пути нескольких врагов, Робин прыгнул вниз, легко оттолкнулся уже от середины лестницы и через миг был у ее подножия.
В медпункте орудовали двое стражников, еще столько же валялось на полу. Один зажимал в угол Сату, отчаянно отмахивающуюся мечом. Нападавший явно имел проблемы со зрением и часто тряс головой. Другой стражник деловито резал женщин, мечущихся по всему помещению. Робин на ходу швырнул в него кинжал и бросился на помощь Сате. Миг – и лезвие меча прошило бронзовые доспехи стражника, крепко засев в его позвоночнике. Перепуганная Сата обняла любимого:
– Робин! Ты пришел! – потрясенно охнула она и вдруг вскрикнула: – Анита!
Златовласка лежала у подножия лестницы. Робин перевернул ее на спину, голубые глаза смотрели слепо, удивленно, он сразу увидел, что кольчуга на груди пробита узким лезвием, скорее всего арна, под девушкой растеклась большая темная лужа.
– Робин! – еле слышно шепнула Анита.
– Молчи! – крикнул он. – Не вздумай умирать! Слышишь?! Не вздумай! Сата, останови ей кровь! Да очнись же ты, иначе Анита умрет!
Исса протянула ладонь, закрыла рану. Робин ласково погладил ее щеку:
– Милая, прости. Мне надо спешить.
– Да, Робин, – кивнула девушка, – иди. Ты нужнее там. Я справлюсь.
В горячке ожесточенной схватки Ахмед потерял своего вождя. Устроив в башне кровавую баню, он решил, что Робин выбежал на другую сторону. Джигит в два прыжка выскочил из дверей и мгновенно оценил ситуацию. Стена перед ним кишела храмовыми стражниками, они наседали на защитников, в свою очередь, сдерживающих нуров. Бедняги оказались зажаты с двух сторон. Несколько врагов спешили к башне, но остановились, завидев огромную гору железа с неподъемной секирой в руках. Ахмед понял, что Робина здесь нет, но искать его было уже некогда. Многообещающе взревев, гигант сорвал с треноги огромный котел с кипятком и, не обращая внимания на обожженные ладони, щедро выплеснул его в ближайших врагов. Тем это страшно не понравилось! Несколько стражников, истошно воя, дымящими куклами свалились со стены, остальным пришлось еще хуже. Сумасшедший горец, не останавливаясь на достигнутом, подхватил свой топорик, который не всякий смог бы оторвать от земли. Совсем не думая о красоте фехтования, он пошел вперед, размахивая перед собой секирой в горизонтальной плоскости, как гигантским маятником. Те, кто не успевал убраться с его пути, огребали по полной программе:
– Я ваш папа имел! Я ваш дэдушка имел! Я имел ваш нуры и быки!
Защитники Ноттингема, выскакивая из башни, строились за спиной гиганта. Кто-то подхватил связку дротиков, их начали швырять во врага, прикрывая Ахмеда. Тот не обращал ни на что внимания – впав в ярость, он знал только одно: надо рубить все, что мешает ему идти вперед. По доспехам били стрелы и камни, но тяжелые латы с легкостью держали удар, даже бросок арна не смог остановить продвижение этого демона смерти. Некоторые стражники устрашились настолько, что бросились к лестницам. Им казалось, что этого великана победить невозможно. Лезвие секиры снесло голову стражника, возвратным движением срезало огромную конечность нура и после нового взмаха засело в уродливой туше. Ахмед еще больше разозлился, попытался освободить свое оружие. Страшный удар когтистой лапы смял тяжелый наплечник, как фольгу… Не переставая рычать от ярости, горец улетел со стены, пробил крышу кузнечной пристройки, рухнул на земляной пол. Долго разлеживаться здесь не стал, вскочил, все еще рыча и не обращая внимания на сломанную руку. Огляделся, схватил тяжелый кузнечный молот, дико завывая и пуская кровавую пену, выскочил наружу, помчался к башне, сверкая выпученными глазами, – ему срочно надо было попасть на стену.
Хонда открыл глаза, с минуту приходил в себя. Ему было очень неудобно, он лежал под приличной кучей трупов. Ситуация требовала словесного выражения и, не обращая внимания на отсутствие живых собеседников, он горестно пожаловался:
– Хичкок отдыхает. Вас что, специально на меня складывали? Я себя чувствую, как ишак, попавший на брачные игры слонов!
Кляня судьбу, бедняга стал выкарабкиваться на свет божий. Он уже наполовину вылез, когда мимо с воем и лязгом пробежало что-то огромное, в дверях на правую стену Хонда успел увидеть только мелькнувший молот.
– Однако! – удивился парень и продолжил свое барахтанье.
С трудом поднявшись, он понял, что неплохо бы выяснить, что сейчас происходит в округе. Шатаясь, Хонда поднялся на верхнюю площадку. Здесь было не слишком многолюдно. Одинокий Крыс пытался развернуть баллисту с развороченной станиной, наводя ее вдоль стены, он хрипел от натуги, но упрямо продолжал двигать орудие. Ничего не говоря, Хонда стал с другой стороны, уперся покрепче, дело сразу пошло веселее.
– Все! – заорал Крыс. – Отойди, а то тебя зацепит плечом!
Баллиста с резким звуком метнула круглый камень, одинокий наводчик закрутил ворот, тупо глядя перед собой, он жил от выстрела к выстрелу и уже забыл о существовании Хонды. Тот отошел к бортику, посмотрел на правую стену: там кипела страшная бойня, в центре кровавого водоворота спиной к спине стояли Робин и Ахмед. То, что они вытворяли, казалось немыслимым, это был живой фрезерный диск, монотонно перемалывающий все вокруг. Хонда восхищенно покачал головой, перешел на левую сторону башни, глянул туда. Стена горела ярким пламенем, занявшись от башни, которую он собственноручно поджег в начале боя. Сама осадная машина пылала так, что алые языки вздымались выше надвратной башни, жар бил в лицо. Но сильных боев здесь не было, атака врага была отбита везде, кроме правой стены. Там вместе с Робином сражалось большинство оставшихся защитников.
Хонда направился к внешней стороне площадки, намереваясь увидеть, что предпринимает противник. В этот момент огромный булыжник, пущенный вражеской осадной катапультой, разнес вершину башни. Во все стороны брызнули обломки бревен, Хонду подбросило вверх. Перемахнув через ограждение, он вниз головой полетел во двор крепости, успев подумать, что в этом месте все выложено булыжниками и мягкой посадки не будет.
Защитники Ноттингема сбросили со стены последних стражников и нуров, атака была отбита. Шатаясь от усталости, все кинулись тушить пожары, пока на это было время. Два огромных тарана продолжали бить в стены. Отступившие враги собирались вокруг последней осадной башни, ее колесо было уже поставлено на место. Горящую крепость ждала новая атака.
