Губы колдуна шевелились медленно, слова доносились еле слышно, словно из-под земли. Эливенер откликнулся с легкой усмешкой:
— Тебе, недоучка, мастер С’Лорн не объяснил одной важной особенности магического поединка, как я погляжу.
— Какой? Тебе не удастся сбить меня с толку, старик. Я все равно раздавлю тебя… Если бы я так не устал, возясь с камнем.
В это время замершие, словно изваяния, флоридяне стали приходить в себя. Вагр, растерянно смотрел на свою руку, тянущуюся к топору. На лице чернобородого было написано непонимание. Он явно не соображал, что же случилось несколько мгновений назад. А вот Аграв, шевельнувшийся позже него, мгновенно нашел глазами колдуна.
— Вот этой особенности, — удовлетворенно произнес эливенер, когда весло с треском опустилось на лысую макушку. Чернокнижник обрушился в воду, и выпущенная метсом стрела улетела едва ли не на середину реки. Глисс и иир’ова, подпавшие под чары адепта Зеленого Круга в меньшей степени, одновременно кинулись вытаскивать оглушенного колдуна из тины.
— Человек, у которого чародейством украли некоторое количество времени, начинает свои действия после того, как приходит в себя, с удовлетворения самого последнего желания, — тоном лектора сказал старик.
Вскоре на косе разожгли костер. На пленного колдуна надели запасной комплект одежды, взятый из дорожного мешка Глисса. Теперь он выглядел не столь отталкивающе, как в момент появления из воды, только лысая голова, покрытая слизью, вызывала гадливость у флоридян. Руки колдуна были скручены за спиной, и метс, вязавший узлы, позаботился, чтобы путы оказались потуже:
— Все равно веревка не сможет перекрыть кровообращение. У этой сволочи, доставившей меня в Мертвую Балку, вообще нет кровообращения, — сказал атвианский разведчик.
Сидевший близко к огню и гладивший иир’ова за ухом эливенер обратился к пришедшему в себя колдуну:
— Я должен благодарить тебя, уважаемый Карк. Благодаря увлекательному поединку с тобой, мне удалось восстановить кое-какие из своих старых ментальных навыков, и позаимствовать из твоей памяти не только имя, но и весьма полезные приемы.
— Проклятый вампир, — буркнул слуга Зеленого Круга. — Меня будут искать и скоро обнаружат ваше местоположение.
— Это вряд ли. Переговорное устройство уничтожено, Ревуны — на дне реки. Так что придется тебе проделать с нами весьма и весьма неблизкий путь. Я, как весьма любознательный естествоиспытатель, рад предоставившейся возможности изучить поближе адепта Великой Пустоты, пусть и не слишком высокого ранга.
— И куда же вы направляетесь? — Карк с ненавистью смотрел на своих пленителей, но сидел смирно, ибо при малейшей его попытке пошевелится иир’ова выпускал когти и страшно шипел, выгибая спину. Пожалуй, не держи старик свою руку на загривке мутанта, Ирм давно вцепился бы некроманту в горло.
— В места, где С’Лорн вряд ли решит нас преследовать. В топи Внутренней Флориды. А зачем — знать тебе совсем не обязательно.
Адепт закрыл глаза и ухмыльнулся. Все складывалось не так уж плохо для него, как могло быть!
— Мы пойдем с вами, если, конечно, возьмете. — Вагр палочкой выкатил из углей обуглившийся съедобный корень и стал дуть на него, катая в грубых мозолистых ладонях. — Назад нам нельзя, накличем беду на деревню. А бегать по свету без смысла и толка…
— А ты, Аграв? — эливенер повернулся ко второму молчаливому лесорубу. Тот с готовностью кивнул и буркнул себе под нос:
— Я — как побратим. Только зря мы с собой этого слизняка берем. Лучше прямо здесь удавить.
— Отлично, лучшего и желать нельзя. — Эливенер похлопал Аграва по плечу свободной рукой. — Я уже отплатил вам за свое спасение, как Кен и Ирм, но у нас еще будут шансы оказать друг другу подобного рода услуги. Топи — жуткое место. Не передумаете?
— Это вряд ли, — Вагр весело улыбнулся и подмигнул старику. — За мной еще должок, за давнюю историю с отцом. А ты, Глисс?
— А я, пожалуй, слишком стар для таких путешествий. Хозяин Бухты приглашал меня поселиться у моря. Говорят, соленый ветер полезен для ослабленных легких. Думаю, оттуда меня не выдадут.
«Если сама Бухта устоит перед воинством Круга», — подумали одновременно Вагр и Аграв, но вслух ничего говорить не стали.
— Ну и отлично. Мы дождемся здесь одного… гм… приятеля, и двинемся в разные стороны, — сказал эливенер. — Мы пойдем назад скрытно, лесами, минуя Мертвую Балку, так что, пирога достанется тебе, Глисс.
— Да, я знаю пару узких проток, по которым можно доплыть до Бухты, не встретив ни одной живой души. — Староста принялся сооружать из ремня подвеску для своей искалеченной руки.
Все молча смотрели, как над рекой гаснут последние лучи солнца. Одно удовольствие сидеть у флоридской реки зимой — несколько холодновато, зато нет надоедливых насекомых. Среди коряг у береговой полосы раздался всплеск, затем еще один. Старик повернулся в ту сторону и расхохотался. На песок выскочила из воды испуганная рыба, а за ней вылетела гигантская норка. Иир’ова зарычал и стал подниматься, но седобородый успокаивающе погладил его по спине, и сказал:
— Это мой знакомый, дезертир. Пусть охотится, надеюсь, что он приживется в реке. А потом сможет отманить себе самочку из Мертвой Балки.
Иир’ова все продолжал рычать. Метс, посмотрев на него, встрепенулся и поднял лук. Норка, схватив в зубы рыбу, шумно нырнула в темную воду. В это время из кустов появилась высокая желтая фигура, и танцующей походкой двинулась к огню. Когда свет костра упал на лицо посланца Билли Бетховена, Аграв и Вагр одновременно вскрикнули.
На них, то ли скалясь, то ли улыбаясь, смотрел командир желтых лемутов. Его лапы, как при первой встрече с лесорубами, были заложены за широкий кожаный пояс, пушистый хвост подрагивал, охаживая бока, а уши возбужденно шевелились. Пушистый зверь шумно принюхался и молча направился к дорожному мешку Аграва.
— Нет, но каков наглец, а? — воскликнул лесоруб, когда вновь прибывший выкинул на песок все вещи и достал с самого дна мешка сушеную рыбину. Удовлетворенно рыкнув, Ушан аккуратно уселся на песок рядом с эливенером и с аппетитом принялся уплетать рыбину, не обращая внимание ни на тихое угрожающее рычание иир’ова, ни на возмущенного Аграва.
— Да уж, наглец, — согласился эливенер, с интересом разглядывающий лемута. — Каков воспитатель, таков и зверь. Ну что же, теперь весь наш отряд в сборе. Можно выступать в поход.
В тот миг ни один из них еще не подозревал, какие опасности поджидают смельчаков впереди…
