А все началось с того, что примерно через час после начала рабочего дня на площадке напротив ворот участка, припарковался обычный джип неброского песочного цвета с тонированными стеклами. Из джипа вышли двое представительных мужчин в темных очках и серых костюмах, переговорили с парнем-садовником, и вошли в дом. Прошло некоторое время, и на той же площадке начли одна за другой появляться автомобили различных марок, некоторые из которых были маркированы эмблемами TV-студий и редакций информационных агентств. Некоторые из пассажиров размещались прямо на площадке и разворачивали съемочную технику, а другие, поговорив с тем же парнем — садовником, проходили в дом. В процессе накопления машин и техники, первый джип оказался практически блокирован, но это, кажется, никого не волновало.
Репортеры, вошедшие в дом, осели в холле второго этажа, игравшем роль приемной, поскольку оттуда шла лесенка с указателем «В кабинет президента» и стоял стол, за которым сидела мисс Джоан Лайти, игравшая, сообразно моменту, роль классической секретарши босса. Правда, она была одета не в стиле «авиа-стюардесса», принятого в офисах «Больших Боссов», а в стиле гаучо (джинсы и яркая клетчатая рубашка), но ее статус сомнений не вызывал, и поэтому на нее сыпались вопросы.
— Скажите, мисс Лайти, агенты FBI пришли сюда из-за истории в Антарктике?
— Я не знаю. Они сказали просто: «нам надо поговорить с мистером Фарриганом».
— А они предъявили какие-то бумаги?
— Да. Они показали ID, и там что-то вроде «Отдел расследований. Агент Смит».
— Что, у обоих было написано «агент Смит»?
— Нет, у одного было написано «Шейк», а у другого «Моррисон».
— Мисс Лайти, а может это быть связано с событиями в Новой Гвинее, на Долаке?
— Я уже сказала: не знаю. Но, по поводу Долака они приходили месяц назад.
— Что, те же самые агенты?
— Фамилии у них были другие, а лица примерно те же. Возможно, у них так принято.
— А правда ли, что Большой Бонго вложил деньги в бизнес в Авалоне, на Долаке?
— Не в Авалоне, а в Бембеме. По этому поводу был пресс-релиз, там все сказано.
— Но, мисс Лайти, там сказано только: «инвестиции в фольклорный туризм».
— Да. Потому что это и есть инвестиции в фольклорный туризм.
— А трансантарктический перелет, это тоже фольклорный туризм?
— Да, конечно. Это римейк легендарного трансполярного перелета Чкалова.
— Вы лукавите, мисс Лайти. Ведь Чкалов не покупал заполярную станцию.
— Нет, это вы нечетко задаете вопрос. Перелет это одно, а станция Шарко — другое.
— А почему станция была приобретена на подставную мальтийскую фирму?
— Не на подставную, а на трастовую. Это абсолютно законно.
— А какую роль в этом играла новозеландская геологическая компания MODO?
— Партнерскую роль.
— Партнерскую? Как и на острове Долак в Новой Гвинее, не так ли?
— Я не поняла, в чем ваш вопрос.
— Я поясню: все это похоже на сговор вокруг какой-то большой тайны.
— О! Телезрителям интересна тайна. Хотите поговорить об этом подробнее?
— Да, конечно! Еще бы! Я про это и спрашиваю!
— В таком случае, задавайте конкретные вопросы.
— ОК! Конкретный вопрос! Говорят, что на Долаке некий колдун спиритическим путем установил для вас, что нацистская база-211 находится на Земле Адели. И, говорят, что ваша экспедиция обнаружила эту базу, которую спецслужбы искали со времен войны.
Джоан Лайти сделала многозначительную паузу, после чего ответила.
— Давайте, отделим факты от слухов. Шаманский ритуал, который вы могли видеть в фильме «Innominatum», действительно проводился на Долаке при участии нескольких сотрудников фирмы «ExEx» и нашего видео-оператора, но целью ритуала не являлось установление дислокации базы-211…
— Однако же, — перебил репортер, — она была установлена!
— Это не совсем так, — ответила Джоан, — наша экспедиция на Земле Адели обнаружила только полость под ледником. Возможно, это проточное озеро на реке Кассандра…
— Ага! Значит, нацистские субмарины могли проходить туда из океана!
— Стоп-стоп! Это уже домыслы. Наша экспедиция не проникла в саму полость озера, и успела обследовать только верхние залы некоторых ледяных пещер.
— Да! Ваша экспедиция не успела, потому что напали французские коммандос.
— Еще раз стоп! Это было не нападение, а небольшое досадное недоразумение…
— Нет, мисс Лайти, вы лукавите! Это было нападение, и уже известно, что произошел воздушный бой. На интернет-блогах уже выложены видеозаписи, по которым легко определить, что французские вертолеты вели огонь по дисковидному летательному аппарату, известному из литературы, как «Kugelblitz», затем новозеландские боевые самолеты обстреляли французов, а затем начались секретные переговоры на станции Шарко, и вашу экспедицию вынудили улететь оттуда на станцию Порт-Мартен.
— И еще раз стоп. Об этом лучше навести справки в официальных источниках.
— ОК, мисс Лайти. Допустим, ваша команда не хочет комментировать международный конфликт. Но летающая тарелка «Kugelblitz» четко зафиксирована на видео.
— Нет, — Джоан покачала головой, — зафиксирован дисковидный летательный аппарат, а название этого аппарата, или этого типа аппаратов, уже относится к области слухов.
Репортеры уже начали входить в состояние профессионального азарта, ловя Джоан на неточностях и недоговорках, когда дверь кабинета распахнулась и оттуда вышли оба федеральных агента. Звукоизоляция сыграла с ними злую шутку: они были не готовы обнаружить в холле репортеров с видеокамерами, на секунду застыли, и попали под перекрестный огонь вопросов.
— Мистер Шейк, мистер Моррисон, о чем вы беседовали с президентом Фарриганом?
— Зачем FBI давит на организаторов экспедиции? Что ваша контора хочет скрыть?
— Скажите, кто инициировал компанию по дезинформации вокруг базы-211?
Агенты, которых, разумеется, никто не уполномочил на общение с прессой, начали действовать по инструкции: продираться к выходу, старательно закрывая лица, чтобы поменьше засвечиваться на видео. Им предстояло проскочить сначала мимо группы репортеров в холле, затем мимо группы на улице (где их тоже обстреляли вопросами). Далее, надо было еще вывести свой джип, заблокированный машинами прессы. Тут молчать не получалось. Последовала перепалка. Репортеры требовали ответов на свои вопросы. Агенты отвечали, что не могут ничего комментировать, и угрожали вызвать полицию, если их машине не дадут выехать.
Тем временем, из кабинета в холл вышел Берген Фарриган, и репортеры, естественно, переключились на него.
