– Ага, – согласилась Нетти. – В том-то и проблема, дозорный. Потому что если вы с Фаун встанете перед семьей, как вы хотите, и произнесете обещания, мне кажется, она-то выйдет замуж, но ты не женишься. Я сказала, что у меня есть вопрос, и вот он: я хочу точно знать, что ты затеял, хочу убедиться, что ты не собираешься обвести Фаун вокруг пальца и оставить ее горевать.
Фаун удивилась: почему Нетти возлагает на Дага ответственность за ее будущие слезы, а не на нее – за слезы Дага. Опять эта проклятая разница в возрасте, решила она. Такой подход казался ей несправедливо однобоким.
Даг молчал несколько долгих мгновений. Наконец он поднял голову и сказал:
– Когда я еще только приехал сюда, у меня и мысли не было о крестьянской свадьбе. Однако скоро мне стало ясно, как мало ценит Фаун ее семейство. О присутствующих я не говорю, – поспешно добавил он, и Нетти сурово кивнула в подтверждение. – Не то чтобы ее не любили и не старались заботиться, но делается это между прочим, словно по рассеянности; родные словно не видят ее такой, какая она есть. Такой, какой вижу ее я. Конечно, родственники Фаун не воспринимают Дар, но все же... Может быть, прошлое закрывает от них настоящее, может быть, они просто не смотрели на Фаун внимательно в последнее время, а может быть, и никогда не смотрели – не знаю. Однако замужество, похоже, поднимает женщину в глазах крестьян. Я и подумал, что легко могу обеспечить Фаун такое положение. Теперь я не так уверен в легкости подобного решения. – Даг вздохнул. – Но о том, что касается ее вдовства, я говорил совершенно серьезно.
– Это представляется плохим подарком, дозорный.
– Да, но я не могу организовать здесь наложение уз. Во-первых, я не могу изготовить браслеты: для этого нужны две руки, а у меня нет ни одной, и я сомневаюсь, что Фаун вообще сможет сделать браслет, и нет никого, кто благословил бы нас и наложил узы. Я думал, что когда мы доберемся до лагеря Хикори, я попытаюсь организовать все там, несмотря на все трудности.
– Думаешь, твоей семье понравится такая идея?
– Нет, – откровенно ответил Даг. – Я ожидаю неприятностей, но до сих пор мне удавалось переупрямить судьбу во всем, что она мне посылала.
– Он знает, о чем говорит, тетушка Нетти, – рискнула вставить Фаун.
– М-м-м... – протянула та. – Так что случится, если твои родичи выгонят ее? Как Стражи Озера до сих пор делали со всеми влюбленными крестьянами, насколько мне известно.
Даг помолчал, потом ответил:
– Я уйду вместе с ней.
Брови тетушки Нетти поползли вверх.
– Ты порвешь со своим народом? Ты сможешь?
– Не по собственному выбору. – Даг пожал плечами, но не мог скрыть глубокой тревоги. – Если со мной решат порвать, я не смогу этому воспрепятствовать.
Фаун заморгала, внезапно встревожившись. Она мечтала только о той радости, которую они могут принести друг другу, но эта лодка, оказывается, тянула за собой целую вереницу барж, которых до того Фаун не замечала. А вот Даг, похоже, заметил...
– Ох-ох-ох... – Тетушка Нетти тихо постучала палкой по полу. – Я вот думаю, дозорный... У меня – две руки, да и у Фаун тоже.
Даг замер и бросил на Нетти острый взгляд.
– Я совсем не уверен, что это сработает. – Потом помолчал и добавил: – И совсем не уверен, что не сработает. Я знаю, как нужно делать браслет, а Фаун знает эту землю, она может помочь найти все, что необходимо. Волосы каждого из нас... мои, к сожалению, короткие.
– Я знаю некоторые приемы, чтобы управляться с короткими волокнами, – рассудительно сказала Нетти.
– Ты знаешь больше, чем только такие приемы, мне кажется. Искорка, – Даг повернулся к Фаун, – дай мне кусочек ткани, сотканной твоей теткой. Я хочу подержать что-то сделанное ею. Что-нибудь совсем тонкое, знаешь ли.
– По-моему, я знаю, что ему нужно. Посмотри-ка в сундуке в ногах моей постели, голубушка, – сказала Нетти. – Достань свадебную рубашку Флетча.
Фаун вскочила и подняла крышку деревянного сундука. Рубашка лежала поверх остальных вещей. Фаун подняла ее за плечи, позволив белой ткани свободно развернуться. Рубашка была почти закончена – оставалось пришить только манжеты. Сборки на верху рукавов и на кокетке были мягкими на ощупь, а пуговицы из радужно переливающегося перламутра, уже пришитые к планке, – гладкими и прохладными.
Фаун принесла рубашку Дагу, и тот разложил ее на коленях, неуклюже и осторожно касаясь ткани кончиками пальцев; потом он неуверенно провел над ней крюком, стараясь не зацепить.
– Тут ведь не одна разновидность пряжи?
– Лен – для крепости, хлопок – для мягкости, немного волокон крапивы – для блеска, – ответила Нетти. – Я спряла особые нитки.
– Женщины моего народа никогда не делают такой тонкой пряжи. На нее уходит слишком много времени, а его и так всегда не хватает.
Фаун по-новому взглянула на грубую ткань рубашки Дага, которую раньше считала потрепанной.
– Я помню, как помогала тетушке Нетти и маме прошлой зимой налаживать станок для этой пряжи. На то, чтобы соткать ткань для рубашки, ушло три дня, и работа была такая нудная и трудная, что я чуть не визжала.
– Ткацкие станки у Стражей Озера – небольшие, их вешают на стену, чтобы их можно было легко снять и перевезти, когда мы сворачиваем лагерь. Мы никогда не смогли бы управиться с такой большой деревянной рамой, как у станка твоей тетушки. Это типично крестьянский инструмент – неподвижный, как амбары и дома. Мишени для... – Даг снова взглянул на рубашку. – У нее замечательный Дар. Раньше это были растения и... и животные. Теперь их Дар совсем изменился, они превратились в другую целостность – в рубашку. Хорошая работа. – Даг поднял голову и взглянул на тетушку Нетти с острым любопытством. – И в ткань вплетено благословение.
Фаун могла бы поклясться: на губах Нетти промелькнула гордая улыбка, но выражение исчезло прежде, чем Фаун смогла удостовериться.
– Я старалась, – скромно ответила Нетти. – Ведь, это, в конце концов, свадебная рубашка.
– Хм-м... – Даг выпрямился и кивнул Фаун, чтобы она убрала рубашку на место. Девушка снова аккуратно сложила ее, положила в сундук и села на крышку. Она ощущала напряжение, повисшее между Нетти и Дагом, и боялась вмешаться, чтобы не порвать что-то тонкое и нежное, как паутинка, соединившее их.
– Я готов попробовать создать браслеты, – сказал Даг, – если вы за это беретесь, тетушка Нетти. Это определенно будет доводом в нашу пользу у меня дома. Если же не сработает, мы окажемся не в худшем положении, чем раньше, – если не считать разочарования. Если же сработает, мы сделаем большой шаг вперед.
– Вперед – это куда? – спросила Нетти. Даг сокрушенно фыркнул.
– Это мы узнаем, мне кажется, когда дойдем.
