Ознакомительная версия.
— Да, — не стал скрывать он. В конце концов, ему запретили распространятся только о цвете чешуи. Ну и о Рас’Хашшес’Искер.
— А где вы были? — не отставала она.
— Служили своему ла’элларис, — ответил Найрхас стандартной фразой. Ведь если радужный кого-то подозревал, то нужно рассказывать как можно меньше. Дело даже не в недоверии, просто Орин может совершенно случайно проговориться кому-то другому, а там и враг узнает. Зачем это надо?
— Хас, я серьезно! — Она даже чуть приподнялась в порыве чувств.
— Я — тоже. — Черный свил хвост в тугой клубок, показывая, что произнес все, что хотел.
— Ты… не можешь или не хочешь объяснить? — Серпентера посмотрела ему прямо в глаза. А вот это было уже опасно. Не освоивший еще нового состояния черный реагировал на все несколько нервно. Поэтому на прямой взгляд чуть подался вперед, настороженно принюхиваясь.
— Что ты хочешь узнать? — Ему приходилось придавливать хвост кольцами, иначе половина ложа уже была бы разбросана по комнате.
— С Кайром… с ним все в порядке? — Змеелюдка словно бы в задумчивости оперлась о покрывало. При этом ее рука, словно невзначай оказалась рядом с рукой черного. Тому пришлось вогнать когти в шкуры, чтобы не выдать своего состояния.
— Все хорошо, — несколько замедленно отозвался он, глядя в пол. — Лорд даже взял его в личную свиту…
— Просто я беспокоюсь. — Хвост зеленой с тихим шелестом свернулся широким кольцом, самым кончиком мазнув по антрацитово-черной чешуе. — Он… оставил послание, что может умереть, я так испугалась… А потом вернулся, но странный какой-то и ничего не говорит…
Раах’Тасса едва не зашипел. Она что, не понимает, что делает? Или понимает, но специально дразнит? И неважно, какой из этих вариантов правдив, — что делать ему? Особенно теперь! Раньше он отреагировал бы сразу, и не раздумывая. Сейчас же пытался понять, не отразится ли это на его дружбе с Кайром. Да, пожалуй, они могут назвать друг друга друзьями.
Все-таки радужные слишком сильно влияют на окружающих. Даже если не хотят этого…
— Орин, — тихо почти прорычал он. В голосе все явственней стали проскальзывать шипящие нотки. — Ты понимаешь, что творишь?
— А ты? — Желтые глаза, в которых золотые искры танцевали завораживающий танец, оказались неожиданно близко. — Ты понимаеш-ш-шь?
Кто первый потянулся вперед — осталось непонятным, просто два змеиных тела оказались сплетены так плотно, что даже волос не проскользнул бы. Покрывала упали на пол, но это уже никого не волновало. Прически рассыпались от пары прикосновений, и две светлые волны частью скрыли происходящее.
Каждый из них внезапно нашел ответ на самый главный в своей жизни вопрос, а все остальное стало совсем неважным…
— Ты знаешь, что у вас обоих запах поменялся? — Серпентера чуть наморщила нос, принюхиваясь к лежащему рядом шаэ’лариш. Хотя, скорее всего, тому недолго носить это название. Она не собиралась делиться своим, теперь уже — своим, мужчиной с другими.
Отец будет сильно недоволен. Ведь его дочь одна, без сопровождения отправилась на территорию Раах’Тасса, когда получила сообщение от брата. Испугалась — это не то слово. Потому что Кайр… он казался ей чем-то вечным. Есть мир, и в нем есть кровный родич, так будет всегда — что еще можно сказать? Когда вдруг этот самый близкий говорит, что все, скоро его может просто не быть…
Шаорэлин бросила все и рванула за разъяснениями. Но не успела, Кайрешшера уже не было в его комнате. Как и его «заклятого врага» Найрхаса. Остальные шас-саари из их компании сказали, что эту парочку куда-то забрал ла’элларис. Мол, они после встречи Лордов пошли к нему, вернулись, а потом снова ушли. Это было похоже на правду, поскольку светлого тоже видно не было.
Но в то же время послание все еще тревожило и беспокоило. Не стал бы ее родич шутить подобным образом. Значит, что-то случилось. Ей нужно, просто-таки необходимо знать, что же произошло!
Ожидание казалось бесконечным, но она отказывалась уходить, пока не увидит либо брата, либо его Лорда. А также не выяснит, что же здесь творится.
Дождалась. Правда, ясности это не прибавило, кроме того момента, что Кайр все-таки жив. Поговорить тоже не удалось. Родственник отговорился занятостью, обещал рассказать как-нибудь потом, буркнул, что все обошлось, и слинял. К Элхару она даже приблизиться не смогла — тот только глянул, как будто вскользь, но после этого сдвинуться с места зеленая просто не посмела. Зато потом обрушила на голову наглого выскочки столько ругательств, сколько знала. Правда, толку с того, раз объект их не слышал?
Оставался Хас. Орин прекрасно знала, как тот к ней относится. Ей было даже приятно такое внимание, хотя она все равно не считала черного достойным партнером. Конечно, в последнее время он сильно изменился, чем дальше — тем больше вызывая неприкрытый интерес. Да и Кайр стал относиться к нему уважительней. Со слабаком ее брат дружить бы не стал. Да что там, даже не общался бы, пусть они и являются рессами одного Лорда.
Ведь даже внешность молодого Раах’Тасса стала совсем другой. Несмотря на то, что змеи снаружи мало меняются, он словно бы разом повзрослел на несколько циклов. Как, впрочем, и брат, но здесь все было не так заметно.
Направляясь в комнату Найрхаса, серпентера хотела всего лишь выяснить, чем же занималась вся эта чешуйчатая компания, пока отсутствовала здесь. Да, собиралась воспользоваться собственным обаянием, да, рассчитывала подразнить и заставить помучиться, но… глядя в неожиданно серьезные, цвета сияющего Актара глаза, вдруг поняла, что всего этого ей мало.
И запах. Раньше этот змей пах совсем не так завораживающе. А к отблескам на чешуе хотелось притронуться рукой и ощутить, как под ней перекатываются мышцы. С внезапной четкостью пришло осознание, что не отпустит этого змея. Любой же наглой орш’ши, [28]которая попытается ее подвинуть с этого места, завяжет хвост узлом!
Казалось бы, вокруг столько мужчин — выбирай любого, зачем враждовать? На всех хватит. Однако почему-то не получалось. Достойных выбора встречалось не так уж и много. Да и большинство из них были заняты. Мама не зря ворчала, что мужики мельчают и достойной партии уже не найдешь. Раньше Орин казалось, что мать просто так говорит. Но когда заинтересовалась этой стороной жизни, то поняла, что родительница была права.
Ей, как всякой нормальной шас-саари, видеть рядом с собой абы кого не хотелось. Девушка часто слушала рассказ матери, как они повстречались с отцом. И хотелось так же сразу понять, что этого конкретного змеелюда она никому не отдаст!
Ознакомительная версия.
