— Вставай! — прозвучало возле лица, и в нос просочился едва заметный запах падали, — не время отдыхать.
Холодные пальцы сжали плечи и встряхнули расслабленное теплое тело…
Нарбелия открыла глаза, с жалостью понимая, что дивный светлый мир исчез, оказавшись лишь приятным сном. Над ее кроватью склонился Хайди. Его глаза светились в полуночном мраке:
— Поднимайся, живее!
Нарбелия села на кровати, с недоумением глядя на незваного гостя.
— Хайди, ты с ума сошел? Сейчас середина ночи, — она села на кровати, зевая и натягивая на оголившиеся колени одеяло.
— Не время спать, дорогая, — понизив голос, ответил мертвец, — одевайся и собирай вещи. Быстро.
— Какие вещи? Куда собираться? — давясь новым зевком, промямлила Нарбелия, несмотря на не желающий уходить сон, она почуяла неладное и занервничала. — Что случилось, объясни, наконец?
— Отрывай свою прекрасную задницу от постели и натягивай платье, — приказал Хайди, поворачиваясь в сторону коридора и напряженно прислушиваясь.
Сон сняло, как рукой. Нарбелия резко вскочила на ноги, ойкнула от острой боли, передернувшей живот, выдохнула, собралась духом и мыслями, сунула ноги в комнатные туфли, накинула свободное домашнее платье, лишенное шнуровок и корсета. Хайди швырнул ей плащ, висящий у двери, потом вдруг замер, напряженно принюхался, прижался ухом к стене.
— В твоих апартаментах есть тайный выход, — сказал утвердительно.
— Конечно, — кивнула девушка, не заставив себя ждать, шагнула к стене, сделала руками несколько пасов, — вот.
Украшавший стену гобелен с драконом и единорогом открылся по центру темной дырой.
— Стой! — Нарбелия ухватила за рукав ринувшегося в проход мертвеца, — есть другой…
Они подошли к висящей возле окна картине, изображающей пейзаж с садом. Приложив к незаметной впадинке на узоре багета хитро ограненный камень одного из своих колец, принцесса открыла еще один потайной ход: внутри картины что-то щелкнуло и изображение вдруг стало объемным и реальным.
— В картину, — перелезая через край золоченой рамы, пояснила принцесса.
Хайди последовал за ней. Они оказались в саду, возле высокой каменной стены, на которой, позади них висела большая картина, изображающая апартаменты Нарбелии. Обернувшись, принцесса всадила в картину стрелу голубого огня. Проход был уничтожен.
— Это зачарованный сад. Здесь мы в безопасности, — с облегчением выдохнула она. — Рассказывай, что случилось.
— Безопасность тебе больше не грозит, — не разделил ее уверенности Хайди, — на тебя объявлена охота.
— Ты шутишь? Кто посмеет охотиться на дочь Короля? — не поверила бывшая наследница, тяжело присаживаясь на изящную скамейку, скрытую кустами роз. Хайди встал рядом, озираясь вокруг.
— Жена Короля — твоя драгоценная мачеха.
— Миния? Но зачем? Она и так прибрала к рукам мое наследство, неужели эта стерва так труслива, что боится моей мести и решила…
— Не угадала, — оборвал ее мертвец, — ты даже не догадываешься, что послужило причиной. Миния — приверженка одной из древних религий. Ты слышала что-нибудь о Санагге?
— Конечно.
Она знала. Тяга к знаниям, к постоянному самосовершенствованию и желание во всем превосходить других заставляли наследницу с усердием штудировать историю, географию, культурологию и другие предметы. Санагга — культ темного демона Санаггары зародился и сгинул в Темноморье много веков назад. Позднее его оставшиеся приверженцы мигрировали в Королевство и попытались заново распространить свою религию там, но толка из этого не вышло — соперничать с Централом было нереально. С эльфами тоже не получилось — тьма у них всегда находилась под запретом. В итоге Санаггу приняли некоторые особо кровожадные гоблинские племена. Единичные случаи были и у драконов Гильдии.
Непопулярность Санагги в Королевстве объяснялась невероятной жестокостью и кровожадностью ритуалов, каждый из которых сопровождался безжалостной расправой над жертвой — человеком или нелюдем.
— Думаешь, Миния хочет принести меня в жертву? — усмехнулась Нарбелия, такое объяснение ночного визита Хайди не вызвало у нее доверия, — звучит нелепо. Я — королевская дочь, и мое бесследное исчезновение, конечно, заметят. Не думаю, что змеиная морда решится убрать меня в открытую.
— Ты ей не нужна, — покачал головой мертвец, — Королева узнала о твоей беременности. Узнала все, даже то, что ребенок не от будущего Владыки эльфов.
— Ей нужен ребенок, — голос принцессы дрогнул, стал хриплым и булькающим, неуправляемым, чужим; к горлу подкатил скользкий комок страха, осознание серьезности и опасности происходящего просочилось в сердце ледяным ручьем, — нет, не правда… Нет!
— Это так, — Хайди пригвоздил ее взглядом к скамейке, — для ритуала ей нужен младенец королевских кровей. Бояться ей нечего — ты скрыла свое положение, и ребенок фактически не существует.
— Хватит, — девушка вскочила на ноги, чувствуя, как пылают от напряжения виски, а по спине стекает холодный пот, — не говори больше ничего. Это невыносимо, — она непроизвольно обхватила руками живот, — я не отдам его, ни за что! Надо скорее сообщить обо всем отцу.
— Твой отец зачарован, и будет думать и поступать так, как прикажет ему женушка. Кстати, она объявила тебя предательницей и покусительницей на их с Королем драгоценные жизни и здоровье…
— Гадина! Вот, гадина! — рявкнула принцесса, и, сорвав голос, замолчала, потом взглянув на Хайди, шепотом спросила. — Почему ты мне помогаешь?
— Мы же с тобой партнеры, а я своих не бросаю, — уклончиво ответил тот, но Нарбелия не поверила, тут же поинтересовавшись:
— Не бросаешь, говоришь? Что же ты тогда оставил своего напарника Фаргуса? Или, поняв, что есть кое-кто повлиятельнее, решил переметнуться ко мне?
— Фаргус погиб, — прозвучало в ответ, — слишком близко подобрался к секретам Волдэя. В свои тайны эльфы не посвящают никого, а тех, кто все же их узнает, ждет скорая расправа.
— Ты так ненавидишь эльфов, — задумчиво протянула Нарбелия, — почему?
— Потому что эльфы никогда не признают равными ни людей, ни гоблинов, ни полудраконов, ни, тем более, мертвецов. Мы все для них — низшие существа, создания второго сорта, запомни это, дорогая.
Сперва Нарбелия хотела возразить. Она всегда восхищалась Высоким народом, безумно радовалась, обнаружив в своей генеалогии дальнее родство, гордилась той каплей эльфийской крови, что досталась ей от предков.
— А знаешь, кого они презирают больше всего? — оборвал ее мысли голос мертвеца, — своих же полукровок. Таких, как ты и твое будущее дитя. Усвой это, дорогая и не ищи защиты в Эльфаноре.
