Отвлекаясь от этих мыслей, я поспешила похвастаться:
– Знаешь, я одну из дар Криденов своими глазами видела – страшненькая такая старушенция.
Действительно, у Нельда при дворе жила древняя старуха, которую звали дар Криден. Сомневаюсь, что она была на что-то способна, но рассказывали, будто когда-то ее боялись не на шутку.
Втайла покосилась на меня неодобрительно и вернулась к вышивке.
– Слушай, а с какой это радости у тебя все люди верхом на лошадях?
– Ну как же, равнина – значит, там были конники… Втайла изумленно взглянула на меня.
– Я думала, ты знаешь историю лучше меня. В битве при Тильясе ведь почти что одна пехота сражалась! Были, конечно, всадники – командиры, была одна конная сотня… Но отнюдь не все!
Пришел мой черед удивляться.
– Откуда ты знаешь?
– Ну, я прочла пару книжек… тен Парендоса, например… Да и не так давно битва-то была – отца тогда дважды ранили, а ему к тому времени уже пять сотен стукнуло.
– Твой отец там был?!
– Да пол-Хорверка там было!
Я замолчала. Втайла, сделав еще пару замечаний и показав, как держать пяльца, чтобы лучше удавались особо сложные стежки, ушла. Думаю, опять в крипту – в холодную пещеру на несколько этажей ниже дворца…
Мне кажется, Втайла оживает только в чьем-то присутствии, и то через силу. В этой крипте теперь вся ее жизнь. Вот и с этим вышиванием – раньше бы она сама ко мне подошла, помогла бы, мы бы вместе посмеялись над тем, что я всех людей на коней посадила, а сейчас – куда там. Подошла лишь потому, что я ее попросила, а на самом деле ничего ей не интересно.
Тиро говорит, что, когда тело Шенни отправят на родину, ей полегчает. Да только я в это не верю. Надо что-то придумать, как-то помочь ей.
Скоро примчался Сетр: меня звал к себе Вьорк. Оказывается, сегодня утром из Ольтании прибыл новый посол.
Еще месяц назад я бы, наверно, написала: «из дома». Но не теперь. Мой дом – Брайген.
Посла принимали официально, в Чертоге. Зовут его Сивард айн Раткнор. Поначалу он мне очень понравился: держится с достоинством, но скромно, ответы его в меру остроумны, в меру любезны, и сам он довольно симпатичный. Хоть он и граф, при дворе Нельда я с ним не встречалась.
Раткнор только вручил Вьорку верительные грамоты, как муж сразу пригласил его на обед в свои покои, где мы и встретились.
Вьорк был сама любезность:
– Как поживают король и его супруга? Не виделись ли вы случайно перед отъездом, дорогой граф, с родителями моей жены?
– Его Королевское Величество и ваш батюшка, – Раткнор с улыбкой склонил голову в мою сторону, – пребывают в добром здравии, как и их супруги. Однако и государь мой, и его двор весьма скорбят о безвременной потере мессира Шенни тен Веденекоса – опытного и умелого дипломата, немало сделавшего для поддержания с вами, сир, – он слегка поклонился Вьорку, – мирных и добрососедских отношений. Его Величество уже распорядился начать приготовления к торжественному погребению и был бы не против, – посол помедлил, словно подчеркивая второй, скрытый смысл своих слов, – если бы в похоронном кортеже присутствовал кто-то из гномов, могущих пролить свет на весьма таинственные обстоятельства гибели благородного мессира тен Веденекоса.
То ли я отвыкла от такой велеречивости, то ли мне не понравилось, что он так говорит о Веденекосе, которого на самом деле при дворе Нельда не особо жаловали, но только в его словах мне почудилась какая-то неискренность.
– Безусловно, мы пошлем кого-нибудь сопровождать тело Шенни на родину, – ответил муж. – Иначе и быть не может.
Но я видела, что посол немного его озадачил. Кого посылать-то? Да и подробности Нельду пересказывать, мягко говоря, не хочется. Мало ли что он подумает, если поймет, что на Вьорка было совершено самое настоящее покушение! Да, надо хорошенько поразмыслить, кого отправить в Ольтанию и что он там должен будет рассказать.
Учтивый разговор ни о чем продолжался еще некоторое время. Я заскучала и встрепенулась, лишь когда Вьорк неожиданно спросил, не был ли Раткнор случайно знаком с Биримбой.
– Этот почтенный господин прибыл в Брайген лет десять назад, а до того был, по его словам, весьма известен в Альдомире, – уточнил муж.
– Ни разу не слышал такого странного имени, – все с той же учтиво-медвяной улыбкой ответил Раткнор. – Он вообще человек?
– Да, из людей. Он маг, притом весьма недурной.
– Десять лет назад… – прикинул посол. – Я в те времена пребывал по поручению Его Величества в Кертале, так что слава господина Биримбы могла пройти мимо меня… Не припомните ли, какого он рода?
– Рода? – хмыкнул муж, точно лишь сейчас ему пришло в голову, что у Биримбы могла быть семья. – Представления не имею. Никогда этим не интересовался.
Я тихонько улыбнулась. Гномам-то нет особой разницы, из какой ты семьи. Вот и Втайла тоже удивлялась…
– Тогда, боюсь, что не смогу вам помочь. – Если посол и почувствовал иронию, то ничем этого не показал. – Биримба… Нет, точно, никогда не встречался. Но ведь у нас не так мало чародеев, Ваше Величество. В Ольтании процветает несколько магических школ, и, увы, знакомство со всеми волшебниками просто невозможно. К тому же некоторые школы закрытые, в них обучают тайным знаниям, а их выпускники порой и имена-то свои меняют. За всеми не уследишь. – Он виновато развел руками, но мне почудилось, что на самом деле он хочет сказать: «У нас тако-ое в Ольтании есть, что в этих ваших подземельях вам и не снилось! Подумаешь, маг какой-то безродный нашелся…»
Мне стало обидно.
– Простите, а с Сориделем вы знакомы?
– Сориделем? Дар Криден? Конечно-конечно! Встречался! Почтеннейшее магическое семейство, и господин Соридель был под стать своим предкам и родственникам… покуда жил в Ольтании.
Чуть не выронила пирожное на скатерть! Только сегодня рассказывала Втайле про дар Криденов… Да, хороша я! Ни у Сориделя, ни у Биримбы ни разу не поинтересовалась, какого они рода! Да, мне только в раскрытие заговоров играть.
– А потом, – ничуть не смущаясь, продолжал новоиспеченный посол, – что-то с ним случилось. Не хочется вторить сплетням, но… – Он махнул рукой, как бы говоря: «Дело прошлое». – Уехал, женился на эльфийке, говорят, у них даже дочь есть…
Уж и не знаю, что он этим хотел сказать. То ли показать недолюбливающим эльфов гномам, что и он «этих длинноногих» не уважает, то ли действительно был против смешанных браков. А может, и правда Соридель чего-то там учудил на родине перед отъездом. Хотя вряд ли: он такой ответственный, вдумчивый…
Что и говорить, к концу обеда Раткнор мне окончательно разонравился.
Возвратилась к себе – и застала кранчеккайл, печально уткнувшуюся в какую-то книгу. Втайла рассеянно подняла глаза:
