Последнее его заключение заставило меня дрогнуть и снова сжаться. Риас только сильнее обнял в ответ и попросил не волноваться.
— Я принесу вам ужин и пропущенный обед, если захотите. Ри, — сделал он паузу уже поднимаясь и проходя в центр комнаты, — Лиетта может сгладить мне твое отсутствие, но не заменить тебя в жизни, — досказал он мысль.
Риас оставил меня, чтобы подняться и заключить друга в крепкие объятия. Он попросил прощение у наследника, прежде чем отстраниться и хлопнуть пару раз его по плечам. После чего Тиретис покинул нас, сказав, что позже еще обязательно зайдет, но не будет забывать стучать.
— Ори, — вернулся ко мне Риас, — Маленькая. Тебе нужно умыться. У тебя глаза так опухли. Но ты все равно лучше всех, не подумай ничего. Ясно?
Я согласно кивнула, понимая, что вид у меня тот еще. Наверняка, глаза красные и совсем распухшие, как и нос. А губы уже болели и, скоро нижняя опухнет в некрасивом волдыре на несколько дней, если не попросить Эланию залечить.
— Нам вообще стоит привести себя в порядок, — в итоге заключил Риас, — Пойдем, — аккуратно поддерживая меня, повел он за собой в ванную комнату.
Открыл воду, оставил набираться и вернулся ко мне. У меня не хватало сил, чтобы самой раздеться, поэтому этим занялся Риас. Пока он неспешно и аккуратно расстегивал ремешки безрукавки, я накручивала себя вновь и вновь, опять пробуждая опасения и страхи.
— Риас, — негромко прервала его занятие.
— М?
— Запри дверь, пожалуйста, — нахмурилась, боясь, что к нам могут проникнуть, а у них всегда дверь открыта.
— Как скажешь, милая, — он ушел выполнять просьбу, а я не смогла стоять на месте, боясь, что он не вернется.
Поэтому последовала к порогу, чтобы не сводить с него внимательного взгляда. Не исчез, справился и вернулся, заглядывая мне в лицо, чтобы позже обнять и положить голову на мое плечо.
— Прости меня, Ори. Ты опять плакала из-за меня. Прости. Я… Я хотел бы пообещать, что больше не позволю тебе лить слезы из-за меня, но не могу. Я просто какой-то магнит для неприятностей, — устало проговорил он.
— Ты не прав. Это я должна просить прощение, Риас. Ведь если бы не моя ложь, то может все не зашло бы так далеко. Риас, я больше никогда не буду тебе лгать. Никогда, честно. Буду рассказывать все, — уверенно пообещала я.
Но он не злился, а поднял на меня голубые глаза и подарил легкую улыбку. Потом молча повел меня, чтобы продолжить начатое. Откуда у него были силы, не знаю, но очень скоро я осталась обнаженной. Пыталась помочь ему снять его одежду, но не смогла. Руки не слушались. Зато повеселила Риаса своими попытками и вызвала его негромкий смех. Вода была горячей, но не обжигающей.
— Я сам, — отобрал у меня мочалку Риас, когда мы уместились в тесной ванне.
Он не тер, а оглаживал, боясь ранить и оцарапать мою кожу. В его движениях не было никакого сексуального подтекста, только забота и нежная трогательность. Тишину нарушали всплески воды. Потом он занялся моими волосами, не забывая массировать кожу, а я разомлела и, наконец-то, расслабилась. Когда пришла его очередь, я нашла в себе силы, чтобы ответить взаимной заботой. Мы не спешили, наслаждаясь каждым мгновением проведенным вместе. Я все еще смущалась нашей наготы и такой близости с ним, но не позволяла себе отводить взгляда, как и не запрещала любоваться собой Риасу. Я ни в чем не откажу ему, я никогда больше не упущу возможности побыть с ним рядом любую свободную секунду. Насладиться каждым мигом, пусть даже он будет наполнен не красивой романтикой, а чем-то неприятным. Впереди у нас с ним долгая совместная жизнь, где будут ссоры, будут неприятные личности, вроде Геллы или Кобеана, у которых тоже есть свое оправдание и своя история. Жизнь не бывает только красивой, она такая же, как и Риас. Разная, непостоянная и за каждым ее поворотом нас поджидают неожиданности.
Мы смыли пену, сменили воду и уже просто лежали. Я расположилась у Риаса на груди, опрокидывая голову назад. Он оглаживал меня, но избегал чувствительных мест.
— Ты сама расскажешь или лучше спрашивать? — беззлобно задал вопрос Риас.
— Давай ты, — согласилась на второе, понимая, что сама могу что-то и пропустить.
— Кто был тот парень, которого ты так безжалостно распластала? — задал совсем неожиданный вопрос Риас.
Я тяжело вздохнула, стараясь вспоминать только детали, а не образы из прошлой жизни. Но Кастомир побеждал раз за разом, отчетливо возникая в голове, как живой. Сердце бы снова зашлось в быстром стуке, но сегодня был слишком трудный день, поэтому все было необычайно спокойно.
— Он считался мне братом, но наши отношения напоминали совсем иное, — сделала паузу, но Риас не спешил задавать наводящих вопросов, предоставляя мне время для монолога, — До сих пор считаю, что более жестокого человека я не знаю. Он любил развлекаться. Мы все любим развлечения, но его… Они были наполнены смертью. Ты ведь читал отчеты о сиротах. Он не был одним из нас, но его называли стратегом. Он не просто плел интриги. Я хорошо играю в шахматы, потому что он часто принуждал играть с ним. Для него люди — всего лишь марионетки, Риас. Кто-то незначительные пешки, вроде слуг. Иногда, мне приходилось играть, зная, что если я проиграю, то кто-то из слуг умрет. Все потому что ему было забавно видеть, как я переживаю из-за простолюдинов. Он всегда считал меня слабой и позором семьи. Он всегда побеждал, Риас. Во всем, — больше я не продолжала, решив, что это более, чем развернутый ответ.
— Он в прошлом, Ори. Жаль, я не могу избавить этот мир от него ради тебя. Я же не всесильный, а было бы неплохо, — мечтательно протянул за моей спиной Риас, — А история с Кобеаном? Я надеюсь, что ничего не было, — я почувствовала, как от нервов, напряглись его мышцы, но он попытался расслабиться.
— Я обещала рассказывать все, но боюсь твоего срыва, — аккуратно произнесла я.
Риас все же обхватил меня за плечи и подтянул выше на себя. Он тяжело задышал, но не пугал меня. Я была уверена, что он никогда не навредит мне и постарается сдержаться, чтобы не испугать меня, чтобы не волновать меня лишний раз.
— Продолжай, — прошептал он мне в затылок, обдавая человеческим, теплым дыханием.
— Ничего не было, Риас, — поспешила заверить и успокоить его, — Он говорил о тебе, о том, как ты рассказывал ему о нас в парке, — делаю паузу.
— Это правда. Я рассказывал и не жалею, ведь ты сейчас со мной рядом, а значит мои действия были верны. Ори, если ты хочешь, чтобы я попросил за это прощение, то я не буду. Я не жалею о том, через что мы прошли, потому что привело это к тому, что мы вместе. Только об одном, — сделал он паузу, — Тот поцелуй. Прости. Я не должен был срываться и заходить так далеко. Просто мне было больно. Понимаешь?
