Я постарался доходчиво донести это до ученика, после чего пошел в кухню. Умылся, побрился, почистил зубы - опять холодной водой, надоело! Но надо держать марку.
Оказывается, воспитывая ребенка, в первую очередь воспитываешься сам.
Потом пошарил на полках в поисках еды. Не нашел.
–Тики! - крикнул я. - Вчера здесь лежали полбатона и кусок сыра! И остатки колбасы! Где все это?
Молчание. Потом в дверях показалась смущенная макушка:
–Я съел… пока ты спал… очень есть хотелось…
–Так. - Мне удалось удержаться от голодных воплей. - Хорошо. Теперь мне очень есть хочется.
Он чуть не плакал:
–Но я же не знал…
–Ты не знал, что я человек и тоже хочу есть?
Раскаяние, чувство вины и сдерживаемые слезы невыносимо щекотали, прорываясь сквозь его небольшую защиту, и я махнул рукой.
–Все, забыли, - пришлось сказать твердо. - Немедленно успокойся. Умойся. Мужчины не плачут по пустякам. Они просят прощения и больше так не поступают. Иди и читай книги, а я схожу в Школу.
–Зачем?
–Есть разговор к ректору, - ответил. - Приду вечером, ближе к ночи. Сегодня тебя не беру, так что можешь ложиться спать сам. Вот тебе деньги, купи хлеба, сыра, хоть окорока кусок, что ли, и поешь.
–А почему так поздно? Разве сегодня не будет тренировки?
–Нет, сегодня не будет. Во всяком случае, меня там точно не будет.
–Ты же говорил, что надо каждый день…
–Ах да, - спохватился я. - Не забудь, после обеда - полчаса релаксации. Приду - проверю.
–Как? - улыбнулся он хитро.
–Есть методы, - сурово сказал я, и он перестал улыбаться, как-то испуганно глянув на меня.
Пугать я его, конечно, не хотел, но работать ему надо больше, больше тренироваться. Ему постоянно не хватает дыхания, все время не хватает сил дотянуть.
И не то чтобы я давал ему взрослые нагрузки, наоборот, все в рамках школьной программы для его возраста.
Можно было бы сделать скидку на то, что он всего полгода начал заниматься. Но потенциал у него значительно выше, чем у среднего ученика, ему надо больше успеть!
Опять надо.
Я глянул в окно. Снег потемнел или мне показалось? Не оттепель ли на улице?
Выйдя, я размотал шарф и распахнул плащ. Как хорошо, если к вечеру не похолодает!
Арбина на месте не оказалось, пришлось сидеть и ждать его. Прозвучал гонг к обеду - дед не подошел.
Я пошел в монастырь и пообедал. Хорошо так пообедал, плотно. Оле и Линда обрадовались, завидев меня, и сами почти не ели, болтая о чем-то не переставая. Я почти не слушал, занятый своими мыслями, иногда только кивал, вставляя то "да-да", то "нет-нет", то "что вы говорите?".
После обеда они затащили меня к себе.
–Никуда Арбин не денется, придет, а ты пока у нас посидишь. А то все на тренировках да на тренировках встречаемся, - болтала Линда и тащила меня за рукав вверх по винтовой лестнице, а принцесса, давясь от смеха, подталкивала меня снизу.
Посидел я… о таком лучше предупреждать заранее!
Тетка черноглазка посадила меня на диван в комнате принцессы, и стала рисовать с меня портрет:
–На днях получила от мамочки письмо, где она пишет, что в каких-то семейных хрониках нашла интересное предсказание. Как ты думаешь, что за предсказание? Ни за что не угадаешь! Хочешь, расскажу? (я не хотел, но прервать ее не мог) Ужасно интересно и даже смешно! Ты не представляешь, насколько интересно и смешно! Сейчас я принесу письмо и прочитаю тебе, а то так я не помню, надо обязательно слово в слово, иначе весь смысл потеряется. Подожди, я мигом, - она исчезла с таким хитрющим видом, что я не сомневался, что меня ждет очередная шутка.
Я напрягся.
Оле подошла ко мне и с загадочной улыбкой присела ко мне на колени.
–Да, милая, - сказал я, обнимая ее.
Без слов она приникла ко мне долгим, мягким, ароматным поцелуем.
–Сейчас вернется Линда, - сумел я выговорить спустя некоторое время, отодвигая кудряшки с ее лица и заглядывая в серовато-зеленые глаза. Она удивленно похлопала пушистыми рыжими ресницами:
–Линдик? Конечно, она не вернется. Во всяком случае, не скоро.
Она поставила локти мне на плечи, подперла ладонями подбородок, так что у меня перед глазами очутились ее губы. Я немедленно на них уставился. Она смеялась. Я обнял ее за талию и притянул к себе…
Вернулась Линда.
–Извините, ребяа, но пришел магистр Арбин и требует Юхаса к себе, - развела она руками.
Оле вскочила, но я успел задержать ее и чмокнуть в порозовевшую щеку.
–Быстрее, - сказала Линда.
Я вскочил.
Старик ходил перед столом туда и обратно, сцепив руки за спиной.
–Садись, Юхас, садись, - махнул он рукой. - Что там у тебя случилось?
–У меня ничего, - удивился я. - Это у тебя что случилось?
–У меня все нормально, - буркнул старик Арбин. - У меня, - подчеркнул он, - все хорошо.
–У кого плохо?
–Да сядешь ты, наконец! - огрызнулся он.
Поняв, что сейчас от него не добиться ничего вразумительного, я уселся в кресло и занялся чаем. Отлевитировал чайник на огонь, не вставая, чтобы не раздражать деда, взял с каминной полки жестянку с чаем, щедро засыпал в заварочный чайник заварки, расставил на столике чашки, из шкафчика на стене аккуратно вытащил вазу с печеньем.
–Смотрю я на тебя, - сказал дед внезапно, так что я чуть не выронил хрустальную вазочку из мысленных объятий, - и диву даюсь.
–Что такое? - спросил я, оборачиваясь, пока за моей спиной посуда с печеньем по широкой кривой опускалась на столик.
Дед с интересом проследил, как я левитирую не глядя. Потом прошел и сел.
–Дивлюсь, насколько ты талантлив и насколько не прикладываешь труда к развитию своего, не побоюсь этого слова, волшебного дара. Насколько ты замыкаешься на себе и своих отношениях с родственниками. Пройдет время, и дед с отцом перейдут в иной, лучший мир, жена бросит тебя и заберет ребенка, друзья обманут или просто будут в другом конце света. Что тебе останется? Чем тогда ты заполнишь свою жизнь, если не будет никого близкого, на кого ты мог бы излить беспокойство, тревоги, ожидания, любовь, в конце концов?
–Не понял?
Дед вздохнул. Наклонившись, протянул руку, взял печенье из поблескивающей перед огнем вазочки без помощи магии, откусил, начал жевать задумчиво, глядя на меня.
–Все твои переживания завязаны на родственниках, остальные люди тебя не затрагивают эмоционально. Тебе кажется, что ты кому-то что-то должен. И кто-то должен тебе. Какие-то эмоциональные привязанности, которые испытываешь ты, накладывают на тебя, как тебя кажется, определенные обязанности по отношению к тому, к кому ты эти привязанности испытываешь. - Он поднял ладонь, отметая любые мои возражения. - Просто я хочу посоветовать тебе, чтобы ты не путал обязанности эмоциональные с социальными. Понимаешь? То, что ты кого-то любишь, не значит, что кто-то должен отвечать взаимностью, это первое, что должен запомнить. Второе - если ты и не любишь кого-то, это не освобождает тебя от ответственности социальной. К чему я говорю? На будущее. Когда создастся в твоей жизни ситуация, когда придется выбирать между привязанностью и обязанностью, тебе будет о чем подумать. Ответственность - выше привязанности. Это познается с возрастом, мой мальчик, однако задуматься надо заранее. Ты всегда обязан тому, кто тебя слабее, но так, чтобы об этом никто, кроме тебя не знал. Потому что слабые любят поездить на том, кто чувствует себя обязанным им. Так, я заговорился. Прости, надеюсь, главное ты понял. Итак, мы говорили о твоих проблемах. О чем ты хотел меня спросить?
