Конники Смердиса сплотили ряды, приготовившись отразить врага. Но еще до того, как раздался сигнал к атаке, тревожно и вразнобой затрубили рожки на правом фланге Шарбаразова войска. Вместе с ними послышались крики страха и отчаяния.
— Что стряслось? — крикнул Абивард и чуть не вывернул шею, чтобы разглядеть самому.
И тут он понял, почему им показалось, что в войске Смердиса так мало кавалерии. Военачальники узурпатора разделили ее, направив часть в одно из узких ущелий, откуда они неожиданно выскочили и зашли войску Шарбараза во фланг, повторив маневр Абиварда в одном из предшествующих сражений.
И результат оказался примерно такой же. Правое крыло войска Шарбараза было смято и отброшено. Даже Заль, командовавший правым флангом, не смог предотвратить разгром. Расстроив порядки противника, воины Смердиса, готовые обороняться, сами перешли в наступление. Их крики вновь исполнились уверенностью и яростью.
Шарбараз тоже закричал. Ярость переполняла его голос, но уверенности в нем не было.
— Назад! — приказал он так, словно ненавидел само это слово. — Отступить и перегруппироваться. Сбор, Господи, трубите сбор! Мы им еще покажем!
Его войско не поддалось панике и отчаянию. Большую часть его составляли новобранцы, познавшие пока только победы. Абивард не мог предугадать, как они перенесут поражение, если потерпят его. Будут драться еще упорнее? Он надеялся на это, но рассчитывать не осмеливался.
Но упорство и отвага в бою — еще далеко не все. Правый фланг смят, враг атакует и в лоб и во фланги, приходится отступать и только отступать — иначе противник отсечет от основных сил целые отряды, которые будут захвачены или перебиты. Через некоторое время отступление набрало ход.
Войско Смердиса преследовало противника без особого упорства. Да и зачем?
Победу они и так одержали: Шарбараз не войдет в Машиз парадным маршем — более того, Шарбараз вообще не войдет в Машиз, по крайней мере в обозримом будущем. И как только весть об этом разлетится по Макурану, многие из тех, кто предпочитал выжидать, не принимая сторону ни одного из соперников, встанут на сторону того, кто удержал столицу.
В трех фарсангах к западу от поля боя Шарбараз приказал войску остановиться на ночлег. Основная часть войска, или того, что от него осталось, подчинилась приказу, но небольшая группа — не совсем поток, но и не струйка потекла дальше на юго-восток.
— Первые блохи, бегущие с коня, которым кормились, — с горечью заметил Абивард.
— Неудачное сравнение, — сказал Шарбараз, словно критикуя творение трубадура. — Блохи бегут с лошади, когда она околеет. А мы пока живы.
— Так точно, величайший, — сказал Абивард, но подумал: «Шарбараз храбрится. Не вызвано ли это просто желанием показать, что все хорошо, и не столько другим, сколько самому себе?» Он опасался, что дело обстоит именно так.
* * *
Повстанцу нужно идти от победы к победе, пока он не захватит власть. Теперь законному Царю Царей приходится думать, как собрать остатки войска и превратить свое право на трон в реальное обладание им.
— Утром снова пойдем в наступление, — сказал Шарбараз, — только на этот раз перекроем все горные тропы.
— Слушаюсь, величайший, — как положено ответил Абивард, ни на миг не веря, что это возможно. Фраортиш Старейший, самый пламенный из Четырех Пророков, и тот не смог бы повести войско в новое наступление, даже пообещав, что сам Господь, пройдя сквозь Бездну, будет сражаться бок о бок с воинами Шарбараза.
Да и сам Шарбараз, похоже, почувствовал, что слова его прозвучали неубедительно.
— В общем, утром поглядим, что предпринять, — заключил он.
Абивард устало поплелся к обозу, мысленно благодаря Господа за то, что войско Смердиса не упорствовало в погоне за отступающими; если бы они продолжили наступление, то вполне могли бы захватить обоз — и фургон с Динак и Рошнани.
Сестра и главная жена встретили его появление возгласами радости и облегчения. Таким же образом они отреагировали на весть, что Шарбараз остался цел и невредим.
— Но что же дальше? — спросила Рошнани. — Путь на Машиз перекрыт, и что нам делать?
— Величайший задумал новое наступление на завтра, — сказал Абивард.
Рошнани закатила глаза, а потом притворилась, будто не делала этого. Даже Динак, которая во всем поддерживала Шарбараза, что было для нее столь же естественным и бессознательным, как дыхание, на сей раз промолчала. Уж если Динак не верит, что из этого наступления что-то выйдет, оно обречено.
Рошнани вызвала одну из служанок, которая принесла Абиварду кувшин вина.
Он осушил его, растянулся на коврике в закутке Рошнани, намереваясь передохнуть минутку, и крепко заснул, не успев даже осознать, что засыпает.
Утреннее наступление состоялось, но предприняли его не отряды Шарбараза.
Возможно, воодушевленная победой кавалерия Смердиса — стрелки, но преимущественно копейщики — всю ночь шла по следу противника и обрушилась на него, едва забрезжил рассвет. У Шарбараза было численное превосходство, но это не помогло. Войско было деморализовано вчерашним поражением и дезорганизовано ведь пришлось наспех разбивать лагерь после отступления, явившегося полной неожиданностью.
Некоторые воины бились хорошо; другие спасовали и бросились бежать, как только рядом прошипели первые стрелы. Войско в целом удерживало позиции примерно до середины утра. Потом воины начали снова отступать, несмотря на отчаянные крики Шарбараза и сотников. Почуяв победу, воины Смердиса усилили напор, атакуя там, где видели слабину.
К исходу дня войско Шарбараза было отброшено в Страну Тысячи Городов, на равнину между Тубтубом и Тибом. Законный Царь Царей был потрясен до невменяемости — он, похоже, и вообразить не мог, что на него обрушится подобное несчастье. Абивард тоже не мог вообразить такого и подозревал, что и сам выглядит так, будто не совсем в своем уме.
— Вряд ли я смогу сразу бросить войско в бой, — мрачно сказал Шарбараз. Пожалуй, самое лучшее будет отступить в земли, где знать и народ всецело поддерживают нас, собраться там с силами, а потом выступить снова.
Он имел в виду отступление на северо-запад, то есть по существу то, что предлагал ему Смердис, прежде чем напасть на него с помощью магических чар.
Тогда Шарбараз ответил презрительной усмешкой. Но на том этапе гражданской войны он выигрывал сражения, а Смердис проигрывал. Однако, потерпев несколько поражений, Шарбараз, по всей вероятности, решил, что лучше сохранить малую часть, чем потерять все.
— Согласен, величайший, возможно, это самое лучшее, — сказал Абивард.
