- Авен Элль, Имлэдор. Прости, что без приглашения. Да я это, я, не дух-мститель, можешь Светлых спросить, - усмехнулся Да"Эйн.
Дух-мститель? Никогда о таком не слышала. Может ли быть, чтобы гватамари использовали запрещённую некромантию?
- Т-ты?
Мертвенно-бледное лицо узника постепенно обретало краски. Он потрясённо молчал, разглядывая родича. А князь уже устроился в кресле и, кажется, был доволен своим появлением. Не представляю, чего ему это стоило!
- Ты не меняешься, Да"Эйн, - покачав головой, сказал наконец ду серке. - Всё та же тяга к представлениям.
Его голос слегка подрагивал от недавнего потрясения.
- Раньше ты называл их дешёвыми, Имлэдор, - напомнил Да"Эйн. - Поверь, за представление, которое ты только что видел, я заплатил очень дорого.
Узник недоверчиво усмехнулся и смерил нас взглядом.
- Странная у тебя свита, Да"Эйн.
Князь улыбнулся.
- Свита? Нет, кузен. Просто совпадение интересов. Это Младшие князья Л"лиорентали, феальдины со смертельным чувством юмора. У них, видишь ли, дела в Ломэдоре, и по дороге туда они зашли в Кхилин-Заррат проведать родичей.
Ду серке вскинул брови, но от вопроса воздержался.
- Ты ведь ещё помнишь, кто такие Навигаторы? - продолжил Да"Эйн. - Считай, тебе повезло: это Тир-Элен"на. Как ни странно, она тоже зашла в Кхилин-Заррат проведать родичей.
- По дороге в Ломэдор? - криво усмехнулся узник.
- Видишь, ты уже способен анализировать, кузен, - удовлетворённо отметил Да"Эйн. - Тир-Элен"на только что отправила гномов обратно в Амандор, чем сделала нашу с тобой встречу неизбежной.
Навигатор, родичи, Амандор. Что из этого может быть правдой? Узник пристально вглядывался в моё лицо, пытаясь разглядеть черты под серебристо-серой тканью. Напрасный труд: когда нужно, даршиз становился не прозрачнее драконьей кожи.
- И наконец, Сомбрэль, Хранитель моих мечей и очень необычный Тёмный Охотник, - подытожил Да"Эйн.
Княжеский кузен окинул Сомбрэля холодновато-оценивающим взглядом. Тот поклонился в ответ. Глубокий поклон Тёмному Древней крови? Как бы не так: кивнул, как равному! Удивительно, но на этот раз Да"Эйн только улыбнулся в ответ на его дерзость.
- Как видишь, кузен, содержать такую свиту мне не по карману, поэтому танцы здесь заказываю не я. Ты представишься сам или это сделать мне?
- Князь Имлэдор Хэлеворн, - слегка поклонился ду серке. - Но если то, что ты говоришь, правда, и гномы покинули Эльдамаль, то я... свободен?
Эльф старался казаться равнодушным, но на последнем слове у него предательски дрогнул голос. Интересно, сколько лэдов он провёл в Кхилин-Заррате? Что-то мне подсказывало, что не многим меньше, чем Да"Эйн.
- Всё не так просто, родич. Я же говорил: танцы заказываю не я. Но прежде чем продолжить беседу, давай кое-что проясним. Итак, Имлэдор Хэлеворн, мой кузен. Его мать, серехини Нартуин, сестра моей матери, гватамари Эсгелемор.
- Старшая сестра!
Кажется, в голосе Имлэдора прозвучала угроза. Да"Эйн невозмутимо пожал плечами.
- Твоя мать взяла в супруги князя Младшего Дома, сложив с себя титул и права наследницы-серегамы. Это был её выбор. А ты, я вижу, с этим так и не смирился. Зря, Имлэдор. У тебя в любом случае не было шансов стать Оружейником - я сильнее тебя.
Ду серке рассмеялся.
- Ты что, так ничего и не понял, Да"Эйн? Против тебя сыграла твоя же собственная Сила! После подписания брачного контракта с Тиндомэ ты должен был покинуть Дом Хэлеворн, но гватамари Эсгелемор не захотела терять такого Оружейника и решила заменить тебя на Лодэрэна. Это я разрушил твой намечавшийся союз с Фуинрут, Да"Эйн! Тогда мне пришлось сыграть две роли: мужскую и женскую. Тебе я показал Фуинрут, ей - тебя. Кстати, целоваться с мужчиной даже в образе женщины совсем не весело. На что только не приходится идти Мастеру иллюзий ради достоверности, правда? Элутар! Неужели я всё-таки сказал тебе всё это? Какое наслаждение!
Откровения узника ввели меня в ступор. И не только меня: феальдины тоже обменялись взглядами. Вероятно, долгое одиночество нарушило внутренние запреты ду серке, заставив его забыть об осторожности.
- Да-да, я помню, кто обеспечивал прикрытие на той охоте, - спокойно ответил Да"Эйн. - Глупо было бы не воспользоваться моментом, правда?
Имлэдор сложил на груди руки.
- А ты начинаешь прозревать, родич.
Элутар! Так это Имлэдор заманил кузена в ловушку, и Да"Эйн, не желая винить в этом Лодэрэна, оказался прав! Я ждала вспышки гнева, но князь неожиданно рассмеялся.
- Да, поистине ты получил, что хотел, кузен - стал Оружейником Дома Хэлеворн, правда, в Кхилин-Заррате. Может, скажешь ещё, что ты здесь забыл?
Серые очи Имлэдора побагровели, но он молчал, с нескрываемой ненавистью глядя на родича. Да"Эйн невозмутимо продолжил:
- Не хочешь? Тогда скажу я: ты искал мечи Тьмы! Эти клинки передаются от Оружейника к Оружейнику, и тебе во что бы то ни стало нужно было их найти. Однако пока ты осторожничал, Лодэрэн успел вытащить мои рисморы из логова спингоров. Он передал мечи Фуинрут для нашей дочери, за что, полагаю, и получил согласие гватамари на брак. Что, не веришь? Прошу, Тир-Элен"на, покажи ему меч.
Я достала рисмор из наспинных ножен. Синеватый клинок полыхнул отражённым светом.
Да"Эйн развёл руками.
- Ты просто обречён быть неудачником, Имри. А всё почему? В тебе течёт кровь Младшего Дома! Твоими стараниями Старший Дом Хэлеворн остался без Оружейника и утратил артефакт - воинский оберег, который перешёл отныне к Дому Тиндомэ. Представляешь, какой приём ждёт тебя в Ломэдоре?
Имлэдор улыбнулся: он уже окончательно оправился от потрясения, вызванного встречей с кузеном.
- Даже не пытайся пугать, Да"Эйн, не выйдет. Ты жив, значит, Отступничество мне не грозит. Остальное можно пережить.
Маг окинул родича сочувствующим взглядом.
- Прошу, Сомбрэль, напомни князю, для чего существуют делоты.
- Для внесения поправок в решения Тёмного Совета, - усмехнулся Охотник.
- Слышал? А до Тёмного Совета ещё нужно дожить, кузен. Впрочем, об этом после. У Тир-Элен"на есть к тебе вопросы, и я хочу, чтобы ты на них ответил.
Узник сложил на груди руки.
- А ещё чего ты хочешь, Да"Эйн?
Я смотрела на Имлэдора, понимая, что если с первым Хэлеворном я ещё могу мириться, то второй мне совсем не нравится. Вероятно, эти чувства отразились на моём лице, потому что Дель тихо напомнил:
