- Из-за них кого-то убили?
- Да.
Мужчина задумался.
- И вы почувствовали именно это, ритана?
- Я ведь не ювелир. Энергию смерти, да, почувствовала. То, что имело отношение к гибели людей. Полагаю, в особняке еще много тайников, но если там не случалось ничего... страшного, то я могла и не знать. Не почуять...
- А документы? Ключи?
- Так там тоже ловушки были, - Тони даже плечами пожала. - Вы же видели.
- Видел. Только то, что именно отношение к смерти людей?
- Да. Я же некромант...
Синьор Пенья задумчиво кивнул.
- Хорошо. Ритана, скажите, вы будете это носить?
- Нет.
- Дарить кому-то?
Тони подняла один из мешочков за хвост, словно дохлую крысу. Несколько колец высыпались из него, покатились по столу, зазвенели.
- Плохой подарок. Они все с мертвецов сняты.
- А продать?
Тони пожала плечами.
- Меня обманут. Я эти вещи и забрала-то не ради наживы. Просто они... плохие. Горе принесут. Я некромант, мне не так страшно, а вот Модесто наплакался бы. Ни к чему ему такое.
- Давайте сделаем так, ритана. Я покажу все это знакомому ювелиру. Он оценит и продаст, а вам я выплачу вашу долю?
- Хорошая идея. Но лучше пусть переплавит. Если эти вещи людям продавать... плохо может быть. А огонь очищает.
- А камни?
- Помыть святой водой. А лучше пусть над ними помолится кто-то... верующий. Только правда верующий, не фальшивка.
- Сделаю. Теперь поговорим о доле?
- Поговорим, - ухмыльнулась Тони. - Готова дать вам десять процентов за труды.
- Ритана, вы убиваете во мне веру в человечество! Шестьдесят - и то, из громадного сочувствия к вам!
- Крокодилы так жертвам сочувствуют! Ладно! Пятнадцать процентов вам. И не больше!
От торга получили удовольствие оба участника. Сошлись на тридцати процентах и душевно распрощались.
- Кровавые драгоценности? - вылез из стены Шальвен.
***
- Сложный вопрос, - не стала отрицать Тони. - Кровавые. Но деньги нам нужны.
- Я, конечно, не суеверен...
- Вот и не будь суеверным, - отмахнулась Тони. - Я некромант, и могу сказать сразу, на каких вещах есть что-то темное, а на каких - нет. Эти побрякушки чистые, без проклятий и наговоров, просто каждая из них помнит чью-то смерть.
- Видаль промышлял разбоем?
- Не знаю. Может, сам выходил на дорогу, может, скупал добычу... и знать не хочу! В руки я такое не возьму, носить не буду, но могу получить выгоду.
Рейнальдо поморщился.
- Не лучше было все это отдать наследнику?
Тони качнула головой.
- Старый хозяин особняка этого точно хотел бы.
- Прости?
- Подозреваю, что эти побрякушки до сих пор в розыске. Часть из них. Модесто Видаль - неплохой человек, но до определенного предела.
- Это мы все такие.
- Согласна. Но я не о том. Еще не получив наследство, он стал распродавать его. Найди он эти украшения, точно пошел бы продавать. И остался бы и без украшений, и без денег, и без наследства. Хорошо, если не в тюрьме. Кто бы ему поверил? И наследники убитых мстить будут. А сейчас украшения переплавят, камни продадут... да и моя помощь чего-то стоит?
- Королевская оплата.
Тони пожала плечами.
- Неужели его жизнь и свобода стоят дешевле? Он не смог бы... про таких говорят, ни утащить, ни покараулить. Обязательно попадется.
- Пенья не попадется. Это уж точно.
Тони кивнула.
- Он справится. Все будет переплавлено, очищено и пущено в оборот. Оно и к лучшему. А что я себя не забыла... я Видалю честно нашла документы. И ключи. И по особняку еще много чего полезного лежит. Разберется, если не дурак. А это моя оплата.
- Хм...
- Не вполне красиво. Но деньги мне нужны. Мне надо и в магазинчик вкладывать, и Лассара восстанавливать... а что может быть лучше для некроманта, чем деньги мертвых?
- Хм... - повторился призрак.
Нельзя сказать, что Рейнальдо это нравилось. Но логику девушки он признавал. Вреда она уже никому не нанесет, где искать наследников ворованных побрякушек - неизвестно, настоящий их хозяин умер, а наследник.... Наследника и на порог не пускали. Да и получает он все остальное.
Это как в сказке - отдай, чего дома не знаешь. Никто его не заставлял соглашаться. Или хоть условия бы обговорил, что достаются Тони только вещи, без содержимого. Нет?
Тогда какие претензии?
Антонии очень хочется свободы и независимости. А совестью некроманты отродясь не страдали. Она у всего их рода атрофирована.
***
Дамиан Сесар Дальмехо страдал. Сидел в канализационной трубе и мучился.
Страдал он последние лет... да, лет пять. Но сейчас муки голода стали вовсе уж невыносимы!
Хотелось ЖРАТЬ!
Хотелось разорвать кому-нибудь горло, жадно пить теплую сладкую кровь, поглотить то, что ценнее крови.
Жизнь, душу... самое суть человека.
Дамиан отлично понимал, что себя он погубил навсегда.
Понимал, что ему не простят.
Ни люди, ни...
Наплевать!
Он обречен? Да, наверняка. Но жить хочется...
Только вот как ему выжить, Дамиан не представлял от слова 'совсем'. Убивать?
Рано или поздно его поймают и убьют.
Сдаться на милость... нет! Только не это! Да и не будет там никакой милости!
Что можно сделать еще?
Он не знал. Оставалось лишь вновь и вновь выходить на охоту, отлично понимая, что это только отсрочка приговора. Но выбора не было.
А там, вдалеке, ходили люди, горели фонари, кто-то смеялся... и Дальмехо почувствовал НЕНАВИСТЬ!
Холодную, тяжелую, неистовую.
Чем, ЧЕМ эти люди лучше него?! Но он обречен и часы его жизни могут отсчитывать последние сутки. А эти... эти будут жить!
Жить, смеяться, радоваться, любить, плодить себе подобных... зачем!?
Что даст миру их жизнь?!
Он умирает. Он, такой умный, тонко чувствующий... собственно - лучший в мире, зачем обманывать? Был бы Дальмехо женщиной, влюбился бы в себя по уши! Он ведь - совершенство!
И он умирает...
А эти твари, недостойные ему и ноги мыть, останутся в живых!?
Ну, нет!
Дальмехо медленно распрямился!
Одно хорошее ело он сделает! Убавит количество этой мрази на земле!
Надо только решетку на люке снять. Завинтили, сволочи...
***
Эрнесто пил.
Очень хотелось напиться вдрызг, да так, чтобы из ушей потекло. Чтобы под столом валяться и позабыть все!
Просто - позабыть!
И не думать о том, что сам, своими руками...
Слово он Вальду дал. И первый к Тони не подойдет.
Если она придет в участок, если они смогут увидеться, если... как много этих 'если'! И какие они все беспощадные! Потому что сводятся к одному.
Если он будет ей нужен.
Только вот...
Не нужен.
Она другого любит.
Малым утешением служил тот факт, что Вальду тоже не обломится. Но - малым.
Освальдо упорный, будет постоянно рядом, там и добьется. Не одно, так другое. Не цветы, так драгоценности... к каждой женщине есть подход.
К каждой...
Эрнесто отхлебнул еще раз из бутылки.
Хор-рошо пошла!
Напивался он вполне себе аристократически. В таверне? Нет, не стоит! Он ведь некромант! Так вот... спьяну его заденет кто-то, а потом не расхлебать будет.
И даже не поднять, не оживить. Эрнесто понимал, что пьяный некромант сродни стихийному бедствию. А потому...
Нет, не надо!
Проще взять ящик крепленного, сунуть в мобиль и приехать на Лебединый пруд. Здесь хорошо, красиво, природа, птички чирикают... Эрнесто повел на птичек налитыми кровью глазами, и те решили почирикать в другом месте.
А еще можно будет выспаться в мобиле.
И домой в нем же добраться...
И народу здесь поменьше, после убийства.
И еще глоточек! Душевно сидим!
Когда раздались истошные крики и какой-то дикий, животный рев, Эрнесто даже не сразу понял, что происходит. Минут через пять замутненный разум сообразил - беда.
